Эго и механизмы зашиты
которые стремятся войти в эго, энергично отбрасываются. Агрессивные импульсы, связанные с ненавистью, и сексуальные импульсы, связанные с завистью к пенису, могут быть трансформированы в телесные симптомы, если пациент обладает способностью обращения и если этому благоприятствуют соматические условия. В других случаях эго защищает себя от реактивации исходного конфликта, развивая фобию и избегая возможностей затруднения. Это накладывает ограничения на его деятельность, заставляя избегать любой ситуации, которая может привести к возвращению вытесненных импульсов.
В неврозах навязчивости, как и в истериях, ненависть к матери и зависть к пенису вначале вытесняются. Затем эго принимает меры безопасности против их возвращения при помощи формирования реакций. Ребенок, бывший агрессивным по отношению к матери, развивает по отношению к ней исключительную нежность и заботится о ее безопасности; зависть и ревность трансформируются в бескорыстие и заботу о других. Создавая навязчивые ритуалы и меры предосторожности, ребенок защищает любимого человека от любой вспышки своих агрессивных импульсов, а при помощи чрезмерного строгого морального кодекса он контролирует проявление своих сексуальных импульсов.
У ребенка, овладевающего своими детскими конфликтами в описанной выше истерической или навязчивой форме, патология выражена сильнее, чем у описанной выше пациентки. Осуществившееся вытеснение лишает таких детей контроля над частью их аффективной жизни. У них исходные отношения с матерью и братьями и не менее важное отношение к своей собственной женственности были изъяты из дальнейшей сознательной ассимиляции и оказались навязчиво и бесповоротно зафиксированы в реактивном изменении, которое претерпело эго. Большая часть их активности затрачивается на поддержание антикатексисов, которые должны впоследствии обеспечить безопасность вытеснения, и эта трата энергии проявляется в торможении и сокращении других видов жизненной активности. Но эго ребенка, разрешившего свои конфликты при помощи вытеснения,
148
Теория защитных механизмов
при всех патологических последствиях этого находится в покое. Ид страдает вторично, от последствий невроза, вызванного вытеснением. Но оно, по крайней мере в пределах истерии обращения или невроза навязчивости, обуздало свою тревожность, избавилось от чувства вины и удовлетворило свою потребность в наказании. Разница заключается в том, что, если эго использует вытеснение, формирование симптомов избавляет его от задачи овладения своими конфликтами, тогда как, если эго использует другие способы защиты, оно по-прежнему должно решать эту проблему.
На практике использование вытеснения в противоположность иным способам защиты встречается реже, чем сочетание двух различных способов у одного и того же индивида. Это хорошо иллюстрирует история пациентки, также страдавшей в раннем детстве от острой зависти к пенису, в данном случае — по отношению к отцу. Сексуальные фантазии этого периода достигли своего максимума в возникшем у нее желании откусить пенис отца. В этот момент эго воздвигло свою защиту. Шокирующая мысль была вытеснена. Она была замещена своей противоположностью — общим неприятием кусания, которое вскоре развилось в трудности при еде, сопровождаемые истерическим чувством отвращения. Одной частью заторможенного импульса — той, которая была представлена в оральной фантазии, — удалось овладеть. Но агрессивное содержание, т. е. желание нанести ущерб своему отцу или замещающему его лицу, осталась в сознании до тех пор, пока с развитием суперэго моральное чувство эго не отвергло этот импульс. При помощи механизма замещения, который более подробно я опишу позднее, побуждение причинить вред трансформировалось в своеобразную удовлетворенность и непритязательность. Мы видим, что два последовательных способа защиты сформировали субстрат истерии, на который наложилось специфическое изменение эго, не имеющее само по себе патологического характера.
Впечатление, созданное этими примерами, подтверждается и в других случаях, когда мы детально рассматриваем результат воздействия различных защитных
149
Эго и механизмы зашиты
механизмов. Теоретически вытеснение может быть подведено под общее понятие защиты и рядоположено другим конкретным способам. Однако с точки зрения эффективности по сравнению со всеми остальными оно занимает уникальную позицию. Ид достигает большего в количественном отношении, то есть оно способно справиться с мощными инстинктивными импульсами, перед лицом которых остальные защитные механизмы оказываются неэффективными. Ид действует лишь единожды, хотя антикатексис, осуществляемый для обеспечения вытеснения, является постоянным формированием и требует постоянной затраты энергии. Другие механизмы, напротив, должны вновь приводиться в действие всякий раз, когда возрастает инстинктивная энергия. Но вытеснение не только самый эффективный, это еще и самый опасный механизм. Отъединение от эго, наступающее вследствие изоляции сознания от всего хода инстинктивной и аффективной жизни, может полностью разрушить целостность личности. Так вытеснение становится основой формирования компромисса и невроза. Последствия других способов защиты не менее серьезны, но, даже приобретая острую форму, они все же в большей мере остаются в пределах нормы. Они проявляются в многочисленных изменениях, диспропорциях и искажениях эго, которые частично сопровождают, а частично замещают невроз.
Предложения к хронологической классификации.
Даже после того, как мы определили, что вытеснение занимает среди способов защиты эго исключительную позицию по отношению ко всем остальным, нам не перестает казаться, что мы объединили под одним названием разнородные явления. Такие способы защиты, как изоляция и уничтожение, стоят бок о бок с истинно инстинктивными процессами типа регрессии, обращения и оборота против себя. Некоторые из них служат для овладения большим количеством инстинктов или аффектов, а другие — для овладения лишь малыми их количествами. Соображения, определяющие выбор со стороны эго того или иного механизма, остаются неясными. Возможно, вытеснение используется главным образом при борьбе с
150
Теория защитных механизмов
сексуальными желаниями, тогда как другие способы могут быть более пригодны для борьбы против инстинктивных сил различного рода, в частности против инстинктивных импульсов. Возможно также, что эти другие способы лишь завершают то, что оставило несделанным вытеснение, или же имеют дело с нежелательными мыслями, возвращающимися в сознание при неудавшемся вытеснении1. Возможно также, что каждый защитный механизм вначале формируется для овладения конкретными инстинктивными побуждениями и связан, таким образом, с конкретной фазой детского развития2.
В приложении к «Торможениям, симптомам и тревожности», на которое я уже не раз ссылалась, содержится предварительный ответ на эти вопросы. «Возможно, что до расщепледяя на эго и ид и до формирования суперэго психический аппарат использует различные способы защиты .из числа тех, которыми он пользуется уже после достижения этих стадий организации» (S. Freud, 1926). Это можно раскрыть следующим образом. Вытеснение состоит в извлечении, или исторжении, мысли или аффекта из сознательного эго. Бессмысленно говорить о вытеснении, когда эго все еще слито с ид. Точно так же мы можем предположить, что проекция и интроекция были способами, зависевшими от дифференциации эго от внешнего мира. Исторжение мыслей или аффектов из эго и их изгнание во внешний мир могут принести эго облегчение лишь тогда, когда эго научилось отличать себя от этого мира. Таким же образом интроекция из внешнего мира в эго не может обогатить его до тех пор, пока не имеется ясного различения между тем, что принадлежит одному, и тем, что принадлежит другому. Но ситуация, без сомнения, не так проста. В случае проекции и интроекции исходные моменты крайне сложны (S. Freud, 1913)3. Сублима-
' Я повторяю здесь предположение, выдвинутое Жанной Лемпл-де-Грут (Jeanne Lampl-de-Groot) во время обсуждения в Венском обществе.
2 В соответствии с предложением Хелен Дойч (Helene Deutsch).
3 Ср. с позицией английской школы психоанализа, на которую я ссылаюсь.
151
Эго и механизмы зашиты
ция, то есть замещение инстинктивной цели в соответствии с высшими социальными ценностями, означает принятие или, по крайней мере, знание этих ценностей, что, в свою очередь, предполагает существование суперэго. Соответственно защитные механизмы вытеснения и сублимации могут быть использованы лишь относительно поздно в процессе развития, тогда как время использования проекции и интроекции зависит от принятой теоретической точки зрения. Такие процессы, как регрессия, обращение и борьба против себя самого, по-видимому, не зависят от стадии, достигнутой психической структурой, и являются столь же древними, как сами инстинкты, или, по меньшей мере, столь же древними, как конфликт между инстинктивными импульсами и любыми препятствиями, с которыми они могут встретиться на пути к удовлетворению. Нас не должно удивлять, что это самые ранние защитные механизмы, используемые эго.
Однако предлагаемая хронологическая классификация противоречит тому полученному в опыте факту, что самым ранним проявлением невроза, с которым мы сталкиваемся у маленьких детей, оказываются истерические симптомы, связь которых с вытеснением не подлежит сомнению, при этом истинно мазохистские явления, возникающие в результате оборота инстинкта против себя, встречаются в раннем детстве очень редко. В соответствии с теорией английской школы психоанализа интроекция и проекция, которые, с нашей точки зрения, должны быть приписаны тому периоду, когда эго уже отдифференцировалось от внешнего мира, являются теми самыми процессами, при помощи которых развивается структура эго и без которых дифференциация никогда бы не осуществилась. Эти различия во мнениях выявляют тот факт, что хронология психических процессов остается одним из самых темных мест в аналитической теории. Это хорошо видно на примере дискуссии о том, когда формируется индивидуальное суперэго. Таким образом, классификация защитных механизмов по их положению во времени неизбежно подвергается всем тем сомнениям, которые и сегодня связаны с хронологическими моментами в анализе. По-видимому, лучше бу-
152
Теория защитных механизмов
дет прекратить попытки такой их классификации и вместо этого детально исследовать ситуации, провоцирующие защитные реакции.
ориентация ЗАЩИТНЫХ ПРОЦЕССОВ В СООТВЕТСТВИИ С ИСТОЧНИКОМ ТРЕВОГИ И ОПАСНОСТИ
Инстинктивные опасности, от которых защищается эго, всегда одни и те же, но могут изменяться причины, по которым эго ощущает конкретное вторжение инстинкта опасным.
Мотивы защиты от инстинктов
а) Тревожность суперэго в неврозах взрослых. Защитная ситуация, с которой мы больше всего знакомы в анализе и знания о которой наиболее полны,— это та, которая формирует основу невроза у взрослых.
Она заключается в том, что некоторые инстинктивные желания стремятся проникнуть в сознание и при помощи эго достичь удовлетворения. Эго не противостоит этому, но суперэго протестует. Эго подчиняется высшему образованию и послушно вступает в борьбу против инстинктивного импульса со всеми последствиями, которые влечет за собой такая борьба. Характерным для этого процесса является то, что само эго не рассматривает импульс, с которым оно борется, как опасный.
Мотив, побуждающий защиту, исходно не является его собственным. Инстинкт рассматривается как враждебный потому, что суперэго запрещает его удовлетворение, и если он достигнет своей цели, то несомненно вызовет затруднения в отношениях между эго и суперэго.
Следовательно, эго взрослого невротика боится инстинкта потому, что оно боится суперэго. Его защита мотивирована тревогой суперэго.
Пока наше внимание приковано к защите от инстинкта, воздвигнутой взрослым невротиком, мы будем рассматривать суперэго как грозную силу. В этом контексте оно выступает как исток всех неврозов. Суперэго— интриган, мешающий эго прийти к дружественному взаимопониманию с инстинктами. Суперэго воздвигает идеальный стандарт, в соответствии с которым сексуальность запрещается, а агрессия объявляется антисоциальной. Ид требует такой степени отказа от сексуаль-
153
Эго и механизмы зашиты
нести и ограничения агрессии, которая не совместима с психическим здоровьем. Эго полностью лишено своей независимости и сведено к роли инструмента для выполнения желаний суперэго; в результате оно становится враждебным по отношению к инстинктам и не способным к наслаждению. Исследование ситуации защиты в таком виде, как она выступает в неврозе взрослых, побуждает нас в нашей терапевтической работе уделять очень большое внимание анализу суперэго. Уменьшение его силы, снижение его требовательности или — как осмеливаются утверждать некоторые — его полное уничтожение должно облегчить состояние эго и ослабить невротический конфликт, по меньшей мере в одном направлении. Это представление о суперэго как об источнике всякого невротического зла дает большие надежды на профилактику неврозов. Если невроз возникает вследствие требовательности суперэго, тогда те, кто воспитывает детей, должны лишь избегать всего, что может привести к формированию исключительно требовательного суперэго. Они должны следить за тем, чтобы их воспитательные методы, которые затем интернализуются суперэго, были мягкими; родительский пример, который суперэго усваивает при помощи процесса идентификации, должен быть выражением их реальных человеческих слабостей и толерантной установки по отношению к инстинктам, вместо того чтобы быть претензией на сверхстрогий моральный кодекс, который невозможно применить на практике. Наконец, агрессивность ребенка должна иметь выход во внешний мир, для того чтобы она не стала вредоносной и не обернулась вовнутрь, в результате чего она наделяет суперэго чертами жестокости. Если воспитанию это удастся, то мы должны предположить, что выходящие в жизнь человеческие существа будут свободны от тревожности, избавлены от неврозов, способны к наслаждению и не будут раздираемы внутренними конфликтами. Однако на практике воспитатели обнаружили, что надежда искоренить невроз из человеческой жизни иллюзорна1 , а с теоретической точки зрения она рассыпа-
' Наиболее бескомпромиссным выразителем этой точки зрения является Вильгельм Райх (W. Reich, 1935), однако его мнение разделяется многими.
154
Теория защитных механизмов
ется, как только мы делаем следующий шаг в аналитическом исследовании.
б) Объективная тревога в детском неврозе. Исследование защиты в детском неврозе говорит нам о том, что суперэго вовсе не является необходимым фактом в формировании невроза. Взрослые невротики стремятся отразить свои сексуальные и агрессивные желания, чтобы избежать конфликта с суперэго. Маленькие дети точно так же обходятся со своими инстинктивными импульсами, чтобы не нарушать запретов своих родителей. Эго маленького ребенка, как и эго взрослого, сражается с инстинктами не добровольно; его защита побуждается не собственными чувствами по этому поводу. Эго видит в инстинктах опасность потому, что те, кто воспитывает ребенка, запретили их удовлетворение и вторжение инстинкта влечет за собой ограничения и наказание или угрозу наказания. Страх кастрации приводит маленького ребенка к такому же результату, как угрызения совести у взрослого невротика; детское эго боится инстинктов потому, что оно боится внешнего мира. Его защита от них мотивирована страхом перед внешним миром, то есть объективной тревогой.
Когда мы обнаруживаем, что объективная тревога развивает в детском эго те же самые фобии, неврозы навязчивости, истерические симптомы и невротические черты, как и у взрослого вследствие активности суперэго, мы, естественно, начинаем ниже оценивать могущество суперэго. Мы понимаем, что то, что мы ему приписали, должно принадлежать самой тревоге. В формировании невроза, по-видимому, неважно, с чем связана эта тревога. Будь то страх перед внешним миром или страх перед суперэго, существенно то, что защитный процесс порождается тревогой. Симптомы, входящие в сознание как конечный результат этого процесса, не позволяют нам определить, какой тип тревоги в эго породил их.
Если мы исследуем эту вторую защитную ситуацию — защиту от инстинктов по мотиву объективной тревоги, — мы оценим как очень значимое то влияние, которое внешний мир оказывает на детей, а соответственно мы еще раз почувствуем надежду на эффективную профилактику неврозов. Замечено, что в наши дни ма-
155
Эго и механизмы зашиты
ленькие дети страдают от такой высокой степени объективной тревоги, которая вовсе не является необходимой. Наказания, которые, как они боятся, будут применены к ним, если они удовлетворят свои инстинкты, на современной стадии цивилизации совершенно устарели. Кастрация больше не практикуется в качестве наказания за запретные сексуальные слабости, а акты агрессии больше не наказываются увечьем. Но в то же время в наших воспитательных методах сохраняется отдаленное сходство с варварскими наказаниями прежних времен, вполне достаточное для того, чтобы вызвать смутные опасения и страхи. Оптимисты считают, что можно будет избежать этих внушений угрозы кастрации и насильственных мер, даже и сегодня присутствующих если и не в используемых ныне дисциплинарных методах, то в манере поведения и в интонациях взрослых. Те, кто стоит на этой точке зрения, считают, что связь между современным воспитанием и этими древними страхами наказания может быть наконец разорвана. В результате, говорят они, объективная тревога ребенка уменьшится и наступит радикальное изменение в отношениях между его эго и инстинктами, которое будет означать, что наконец будет уничтожена основа детских неврозов.
в) Инстинктивная тревога (страх перед силой инстинктов). Однако сейчас, как и ранее, психоаналитический опыт разрушает перспективу успешной профилактики. Человеческое эго по самой своей природе не является плодородной почвой для беспрепятственного удовлетворения инстинкта. Под этим я имею в виду, что эго дружественно по отношению к инстинктам, лишь пока оно мало отдифференцировано от ид. Когда эго переходит от первичных ко вторичным процессам, от принципа удовольствия к принципу реальности, оно становится, как я уже показала, враждебной для инстинктов территорией. Его недоверие к их требованиям сохраняется всегда, но в нормальных условиях оно едва заметно. Эго обращает свой взгляд на гораздо более ожесточенную борьбу, которую ведут на его территории суперэго и внешний мир против импульсов ид. Однако если эго чувствует, что высшие защитные силы его покинули, или если требования инстинктивных импульсов стано-
156
Теория зашитных механизмов
вятся чрезмерными, его молчаливая враждебность по отношению к инстинктам возрастает до состояния тревоги. «Нельзя уточнить, чего опасается эго со стороны внешнего мира и со стороны либидозной опасности; мы знаем, что это страх быть подавленным и уничтоженным, но он не может быть «схвачен» аналитически» (S. Freud, 1923)1. Роберт Вельдер описывает это как опасность того, что целостная организация эго может быть разрушена или затоплена (R. Walder, 1936). Влияние этой тревоги, испытываемой эго из-за силы инстинктов, в точности таково же, как и оказываемое тревогой супе-рэго или объективной тревогой, которые мы исследовали. Защитные механизмы приводятся в действие против инстинктов со всеми уже знакомыми результатами в формировании неврозов и невротических характеристик. У детей вызванная таким образом защита лучше всего может быть исследована в тех случаях, когда прикладываются значительные усилия для устранения с помощью воспитательных мер аналитического характера и самого терапевтического анализа причин объективной тревоги и тревоги сознания, которые в противном случае остаются скрытыми.
В дальнейшей жизни мы можем наблюдать их в полной силе, когда внезапное вторжение инстинктивной энергии угрожает нарушить баланс психической организации, что в норме происходит при физиологических изменениях, в подростковом возрасте и в климактерическом периоде, а также в силу патологических причин — в начале одного из периодических приступов, возникающих при психозах.
Дополнительные мотивы защиты от инстинкта.
К уже упомянутым трем сильным мотивам защиты от инстинкта (тревога суперэго, объективная тревога, тревога вследствие силы инстинктов) следует добавить те, которые возникают в последующей жизни из потребности эго в синтезе. Взрослое эго требует определенной
'См. также «Торможение, симптомы и тревожность» (S. Freud, 1926), где нас предупреждают об опасности переоценки роли супе-; рэго в вытеснении и подчеркивают важность количественных факторов, таких, как чрезмерная степень стимуляции.
157
Эго и механизмы зашиты
гармонии между своими импульсами, вследствие чего возникает ряд конфликтов, исчерпывающе описанных Александером (F. Alexander, 1934). Это конфликты между противоположными тенденциями, такими, как гомосексуальность и гетеросексуальность, пассивность и активность и т. д. Какой из двух противоположных импульсов будет отвергнут, а какой принят или какой компромисс будет достигнут между ними в каждом индивидуальном случае, определяется тем количеством энергии, которое несет каждый из них.
Первые два из рассмотренных нами мотивов защиты (тревога суперэго и объективная тревога) имеют, кроме того, общий источник. Если инстинкт может достичь удовлетворения, несмотря на противодействие суперэго или внешнего мира, результатом будет, конечно же, первичное удовольствие, но также и вторичное неудовольствие, как следствие либо чувства вины, исходящего из бессознательного, либо наказаний, налагаемых внешним миром. Таким образом, когда удовлетворение инстинкта отвергается на основании одного или другого из этих двух мотивов, воздвигается защита в соответствии с принципом реальности. Ее основная цель — избежать этого вторичного неудовольствия.
Мотивы защиты от аффектов. Точно те же причины, которые лежат в основе защиты эго от инстинктов, лежат и в основе его защиты от аффектов. Когда эго стремится защититься от инстинктивных импульсов на основании одного из указанных мною мотивов, оно обязано также отвергнуть аффекты, связанные с инстинктивными процессами. Природа этих аффектов несущественна: они могут быть приятными, болезненными или опасными для эго. Это неважно, поскольку эго не позволено испытать их такими, каковы они в действительности. Если аффект связан с запретным инстинктивным процессом, его судьба решена заранее. Одного того, что он с ним связан, достаточно, чтобы насторожить эго против него.
Таким образом, основания защиты от аффекта лежат попросту в конфликте между эго и инстинктом. Имеется, однако, другая, более примитивная связь между эго и аффектами, не имеющая аналога в отношении эго
158
Теория защитных механизмов
к инстинктам. Удовлетворение инстинкта исходно всегда является чем-то приятным. Но аффект может быть исходно либо приятным, либо болезненным, в зависимости от своей природы. Если эго не имеет ничего против конкретного инстинктивного процесса и не отвергает аффекта на этом основании, его установка по отношению к инстинктивному процессу будет полностью определяться принципом удовольствия: эго будет приветствовать приятные аффекты и защищаться от болезненных. И даже когда, вытесняя инстинкт, эго побуждается тревогой и чувством вины к защите от аффекта, мы все еще можем видеть следы отбора в соответствии с принципом удовольствия. Эго все еще в большей степени готово отринуть аффекты, связанные с запретными сексуальными импульсами, если эти аффекты неприятны, например: горе, вожделение, печаль. Наряду с этим эго может дольше сопротивляться запрету в случае позитивных аффектов просто потому, что они приятны, или может короткое время выносить их, когда они внезапно врываются в сознание.
Эта простая защита от исходно болезненных аффектов соответствует защите против исходно болезненных стимулов, навязываемых эго внешним миром. Мы увидим позже, что способы, используемые детьми в таких примитивных формах защиты, подчиняющихся принципу удовольствия, сами более примитивны по своей природе.
Поделитесь с Вашими друзьями: |