Искусство психологического консультирования

41

Консультанту следует особое внимание обращать на склонность клиента переносить свою проблему вовне, винить, например, в своих бедах кого-то из окружающих. Пришедшая ко мне однажды на кон­сультацию молодая женщина начала разговор со следующей фразы: "У меня не ладятся отношения с семьей; скажите, что со мной не так". Это был мудрый подход. Работа терапевта принесет наибольший ре­зультат, если, учитывая должным образом внешние факторы, он все же будет прослеживать связь проблемы с внутренними напряжениями в личностной модели клиента.

Даже такой, несомненно, объективный фактор, как сексуальное самовыражение, важен для состояния личности, так как создает внут­реннее напряжение. Если бы вся проблема сводилась к тому, что удов­летворение сексуального желания обеспечивает психическое здоровье, а неудовлетворенность ведет к неврозу, то и не было бы самой пробле­мы! Но порождаемые сексом проблемы объясняются не столько ре­альной возможностью удовлетворения желаний вовне, сколько внут­ренним восприятием личностью наличия или отсутствия такой формы самовыражения. До прихода ко мне один из моих пациентов консуль­тировался у профессора по поводу общего состояния меланхолии и безрадостного отношения к жизни. Тот посоветовал ему побольше об­щаться с противоположным полом и разрешить свою проблему сексу­альным самовыражением. Последовав совету, студент только убедил­ся, что ему стало еще хуже. Любая попытка разрешить свою проблему вовне, равно как и аскетическое подавление, только усиливает невро­тическое состояние пациента. Фрейд совершенно четко считает, что проблема секса решается коррекцией напряжений внутри личности, вызываемых сексуальным желанием, социальными требованиями, как они представляются индивидууму, и влиянием нравственного воспита­ния. Действуя в сочетании, они создают непростую ситуацию. Только прояснив все эти позиции, можно найти правильную модель поведе­ния.

Обычно толчком к нервному расстройству служит какое-то внеш­нее событие или тяжелое жизненное испытание, например, любовный роман или смерть одного из членов семьи. Возьмем, например, наше­го условного Джона Доу, который покончил с собой, не выдержав из­мены любимой. Вывод окружающих: "Не встреть он эту женщину, ни-чего бы не произошло". Возможно, но скорее всего, нет. В нем уже гнездились зачатки невротического поведения, рано или поздно они вышли бы наружу в той или иной форме. Хотя индивидуум постоянно

взаимодействует с внешней средой, используя ее отдельные элементы в качестве точек опоры, главная сфера его напряжений — он сам, структура его личности. Вспомним Джорджа, который злился на свое­го соседа по комнате, но последний был для Джорджа лишь удобным "громоотводом". Не будь соседа, Джордж нашел бы еще кого-нибудь. Для личности элементы окружения служат чем-то вроде гвоздей, к ко­торым она прикрепляет нити своих напряжений. Таким образом, эле­менты внешней среды приобретают значимость, поскольку они связаны с внутренними напряжениями личности. Можно сказать, что личность включает эти элементы в собственную структуру.

Следует избегать поползновений приписать личностные пробле­мы фактам наследственности или окружающей среды. Непривлека­тельная женщина склонна повторять: "Если бы я родилась красави­цей...". Консультант способен разъяснить, что ее так называемая не­привлекательность — результат неадекватного отношения к себе и к жизни и научить ее правильно пользоваться той физической формой, которой наградила ее природа. Неврозы — общее понятие для обост­рившихся личностных проблем — не наследуются, а возникают от на­шего неумения пользоваться тем, что мы получили в наследство.

Внешняя среда чрезвычайно важна как арена адаптационных уси­лий индивидуума, но будет неверным и непродуктивным считать ее причиной неврозов. Среда — это как бы шахматная доска с расстав­ленными на ней фигурами, но этого недостаточно, чтобы предсказать, как развернется игра.

В книге не рассматривается очень важный вопрос: влияние на личностные проблемы таких социальных болезней общества, как без­работица, экономическая нестабильность, боязнь войны и вызывае­мых ею социальных потрясений. Периодическая безработица с ее уг­нетающим чувством неуверенности в будущем в огромной степени увеличивает личностную напряженность. Само собой разумеется, что душевное здоровье личности и здоровое социальное устройство нахо­дятся в тесной взаимозависимости.

Признавая этот и многие другие факторы, мы все же оставляем в силе утверждение, что личностная проблема в первую очередь требует перераспределения напряжений внутри личности, а не поисков причин вовне. Естественно, неблагоприятная среда (например, у выросшего в трущобах ребенка) в большей мере способствует возникновению лич­ностных проблем. Но правда и то, что у двух детей, выросших в бед­ности, могут сложиться различные модели личности. Совершенно раз­личными могут стать дети из одной семьи, с одинаковой наследствен­ностью и почти одинаковой средой. Наследственность и среда — это рамки, в которых развивается личность. Человеку, у которого в роду


42

43

все были низкорослые, не стоит рассчитывать на высокий рост, но его физическое здоровье вовсе не зависит от роста. Здоровье человека — аспект качественный, а не количественный.

Простая перемена обстановки — хотя иногда и полезное, но не главное условие исцеления. Например, девушка, уехавшая учиться в колледж, пережила неудачный роман и родители переводят ее в другое учебное заведение. Это может ей временно помочь, но, вероятнее все­го, она снова попадет в похожую ситуацию, если не укрепить ее систе­му личностной адаптации. "У тех, кто летит по волнам, изменчивы не­беса, но не разум", — заметил Гораций, а личностные проблемы как раз требуют изменения разума.

Психотерапевты иногда настаивают на некоторых изменениях в среде, особенно работая с детьми. Но консультируя взрослого челове­ка, терапевт никогда не начнет с предложения изменить окружение, хотя это было бы вполне разумно. Терапевт постарается помочь паци­енту понять свое внутреннее состояние относительно среды, а уж же­лание внутренних перемен должно исходить от самого пациента. Час­то возникает необходимость смены профессии. Случается, что человек с ярко выраженным артистическим темпераментом занят таким де­лом, что просто невозможно избежать невроза. Терапевт должен об­ладать умением помочь своему клиенту найти его истинное призва­ние. Но следует помнить, что такого рода помощь не совсем относит­ся к непосредственному решению личностных проблем. Бывают слу­чаи, когда терапевт оказывает пациенту конкретную помощь в трудо­устройстве. Для человека, угнетенного своим экономически неста­бильным положением, такая практическая помощь иногда важнее психологической. В подобных случаях, строго говоря, терапевт играет косвенную роль в разрешении проблем своего клиента.

Однажды ко мне на прием пришла молодая женщина. Как выяс­нилось, она выросла в весьма неблагоприятной среде, в доме своей ма­чехи и двух ее сестер, у нее был сводный брат и куча других родствен­ников со стороны мачехи. У нее даже не было своей отдельной спаль­ни. В доме шли бесконечные ссоры, а ей, как падчерице, доставалось больше всех, потому что удобнее всего было срывать зло на самом бе­зответном существе. Для того, кто считает, что человека формирует среда, было бы естественным предположить, что 15 лет подобного су­ществования сделают из девочки циничную, подозрительную и хит­рую интриганку. Тем не менее, это была привлекательная и общитель­ная женщина, обладающая чувством юмора и веселым нравом. В от­вет на жизненные трудности в ней необычно сильно развилось чувство

юмора и живость характера. Можно привести множество примеров, когда неблагоприятные условия только усиливали творческую адапта­цию личности. Здесь-то и нужна помощь специалиста.

Структура наших трудностей

Давайте разберемся в структуре личностных трудностей. Неуме­ние приспосабливаться к окружающей среде может выражаться рядом симптомов, таких как смущение, робость, чрезмерная застенчивость, чувство постоянного беспокойства, тревоги, боязнь общения, боязнь неуспеха на работе, неспособность сосредоточиться. Смущение, на­пример, — признак того, что различные напряжения внутри личности блокируют друг друга, как два борца в захвате, что не могут сдвинуть­ся с места. Человек теряет способность свободно говорить, думать и выражать свои чувства, чтобы быть адекватно понятым окружающи­ми. Эта неспособность становится серьезным осложнением в работе, мешает установлению нормальных социальных контактов, препятст­вует зарождению любви и заключению брака, а также другим спосо­бам развития и применения способностей личности.

Люди с такими проблемами переживают внутренний конфликт, что их в определенной степени сковывает. Такой человек, как гово­рится, в разладе с самим собой и, как следствие, со своей социальной группой. Это битва одновременно на двух флангах. Вспомним Джорд­жа, который в перестроечном азарте не мог найти общий язык с одно­курсниками, что объяснялось его внутренним стремлением командо­вать. В подобном случае выздоровление зависит одновременно от коррекции внутренних напряжений и от налаживания отношений с то­варищами.

Адлер считал социальную адаптацию основным критерием, "пло­дом" эффективного внутреннего просветления. Но здесь таится опас­ность сведения проблемы к поверхностному приспособленчеству. На самом деле поведенческая модель личности складывается из различ­ных установок, но все они зарождаются в уме. Только прояснив все эти установки, можно по-настоящему адаптироваться в обществе, иначе подлаживание к окружающим с помощью хитростей и лицеме­рия, в конечном итоге, закончится крахом. Точно так же для редких личностей, вроде Сократа, святого Франциска Асизского или Матери Терезы, возможно творческое урегулирование внутренних напряже­ний, в силу чего уже одним своим существованием они еще больше подчеркивают несовершенство общества, в котором мы живем.

Когда обострение личностной проблемы мешает человеку рабо-


44

45

уметь распознать психоз, с тем чтобы пациент вовремя попал под про-

* фессиональное психиатрическое наблюдение . Неврозы в основе сво­ей функционального происхождения, они порождаются скорее изме­ненными поведенческими и психическими структурами, чем органиче­скими расстройствами. Невротические изменения могут вызывать в организме изменения органического характера, такие как. гипотония или слепота в результате контузии во время войны, например. Кон­сультант должен ознакомиться с физическим состоянием клиента, что­бы учесть все органические факторы, причинные или следственные, относящиеся к основному, нервному, заболеванию. Здесь ему может помочь семейный доктор пациента или медицинские работники учеб­ного заведения, если это студент.

Современная психотерапия считает что, в целом, невозможно провести четкую разграничительную линию между "нормальными" людьми и невротиками или между невротиками и психотиками. По за­кону, большинство страдающих психозами больных должны нахо-

* Психотерапевту, конечно, приходится принимать разных пациентов, некоторые из них могут находиться на грани психического срыва. Можно только посоветовать те­рапевту сохранять хладнокровие в подобной ситуации. Безусловно, очень трудно слу­шать человека, находящегося в состоянии, близком к психозу, но задача врача поддер­живать беседу по возможности на реалистическом уровне. После приема можно напра­вить пациента в соответствующую психиатрическую клинику, которая готова оказать более квалифицированную помощь.

диться в специальных медицинских учреждениях. Но психиатры и су­дьи признают неизбежность принятия, в отдельных случаях, произ­вольных решений относительно того, кого считать умалишенным, а кого только слегка "тронутым". У любого человека личная проблема может развиться в невроз, а затем в психоз, также возможен и обрат­ный процесс. Можно привести массу случаев, подобных истории бо­лезни миссис Д., которая, невзирая на личностные трудности в раннем возрасте, тем не менее довольно успешно закончила среднюю школу. Внутренний конфликт стал более выраженным в институте и приоб­рел форму невроза. Несколько лет спустя в результате сильного эмо­ционального и физического стресса она неожиданно заболела шизо­френией и была помещена в психиатрическую больницу. Сейчас она дома, ее можно считать практически здоровой, во всяком случае ни­чем не выделяющейся среди окружающих ее "нормальных" людей.

Каждый человек сталкивается с внутренними проблемами и в нем постоянно идет процесс коррекции напряжений. Никого нельзя счи­тать абсолютно "нормальным". Я думаю, у каждого из нас иногда по­являлось желание перейти на другую сторону улицы, чтобы избежать встречи с кем-то из наших знакомых. Возможно, нам потом было стыдно за свой поступок. Но когда мы начинаем избегать все больше­го количества знакомых, а потом вообще всех, запершись в четырех стенах, это уже невроз. Разница только в том, что те из нас, кто счита­ются "нормальными", лучше корригируют эту тенденцию, входящую в совокупность личностных напряжений. Говоря откровенно, у меня еще не было ни одного пациента, чья трудность не была бы знакома мне самому, по крайней мере как возможная. Теоретически, сам тера­певт, как личность, мог бы пережить то же самое, отсюда его постоян­ная мысль: "Если бы не милость Божия, на его месте мог бы оказаться я". Поэтому в нашей профессии не должно быть высокомерия или са­модовольства, а только бесконечное смирение.

Будет весьма разумно, если каждый из нас присмотрится к своим малозаметным невротическим склонностям, будь то не более чем не­винная привычка посплетничать о знакомых, или пропустить стакан­чик "для храбрости" перед ответственным шагом. Как писал Адлер, "мелкие трудности — норма, крупные трудности — невроз". Если уточнить, норма — это когда человек может справиться с эмоциональ­ными конфликтами, а если не может, то это — невроз. Если человек знает о своих невротических особенностях, он будет настороже и ох­ранит свое душевное состояние от расстройства в случае эмоциональ­ного кризиса.

Употребляя слово "нормальный" в кавычках, мы хотим подчерк­нуть, что это скорее идеал, чем действительность. Норма — это стан-


46

47

дарт, основанный на нашем знании предлагаемых ситуацией возмож­ностей и ожидаемых способов реагирования. Как и физическое здоро­вье, это не лимитирующая категория. Всегда можно определить, на­сколько человек нездоров или насколько поражена его психика, по­скольку невроз заставляет человека поступать неадекватно, но невоз­можно определить его соответствие "эталону" здоровья. Психотера­певт может только помочь пациенту свободно развиваться в соответ­ствии со своей уникальной моделью. Таким образом, быть нормаль­ным не значит стать статичным или "средним", отнесенным в какую-то постоянную категорию, совсем наоборот. Норма для личности — понятие в определенном смысле идеальное, основанное на творческих принципах свободы, индивидуальности и других, которые мы обсу­дим в следующей главе.

Возможность коррекции личностных напряжений — величайший дар природы человечеству, синонимом которого является творчество. Чем одареннее человек, тем легче и быстрее происходит в нем коррек­ция, он более восприимчив и глубже чувствует страдание, но его по­тенциал гораздо богаче. Невротик обладает особой способностью к коррекции личностных напряжений, к этому его принуждает, собст­венно говоря, его сложное положение. Если воодушевить такого чело­века, помочь ему избавиться от боязни перемен и вывести из статич­ного болезненного состояния, начнется процесс коррекции и неожи­данно могут раскрыться его необыкновенные творческие способнос­ти.

"средним", удовлетворительным работником ничуть не больше, чем между этим "средним" и тем, кто, просветлив свою личность, в пол­ную меру использует все свои способности и быстро поднимается по служебной лестнице.

Приведу пример из своей практики. Поступив в колледж, моло­дой человек, назовем его Джон К., мало чем выделялся среди других студентов. Способности у него были чуть выше средних, он отличался необыкновенной застенчивостью, легко краснел, а на вечеринках был скован и трезв.

На втором курсе он пришел ко мне с просьбой провести с ним "психологический анализ". Этот термин вряд ли подходит к моему ме­тоду консультирования, но мы договорились о цикле консультаций. По ходу дела выяснилось, что его воспитывала бабушка, и хотя в шко­ле он был членом школьного совета и редактором школьного ежегод­ника, его жизнь текла весьма одиноко. Он не помнил, чтобы ему при­ходилось играть с другими детьми, но помнил, что регулярно косил лужайку перед домом и самостоятельно выполнял другие домашние поручения.

Уже тогда он начал сочинять стихи о "смерти". Джон К. принад­лежал к типу "интровертов". Застенчивость мешала его общению с де­вушками и сделала его закоренелым трезвенником, что в компании скорее является осложнением. Джон отличался развитым интеллек­том, хотя была заметна некоторая медлительность в мыслях и словах; он увлекался философией, историей религии и более "весомыми" ви­дами литературы.

Таким образом, Джон предстает перед нами нормальным моло­дым человеком со склонностью к уединению. Из него мог бы полу­читься способный преподаватель, и его невроз никогда не развился бы до такой степени, чтобы привести его в клинику для душевноболь­ных. Но в его личности было так много мелких самоограничений, сдерживавших свободное развитие всех его творческих возможностей, что, как и множество людей, он так и остался бы навсегда на уровне "чуть-чуть выше среднего", не в силах освободиться от гнета внутрен­ней скованности и мелких конфликтов.

Через год после цикла наших встреч я получил от Джона письмо:

Этот последний учебный год был самым замечательным из всех. Помните наши беседы год назад насчет моего отношения к жизни? Они прямо перевернули меня, за последний год я изменился во многих отноше­ниях. Хотя у меня еще бывают "мрачные понедельники ", мне кажется, я добился значительных успехов в преодолении укоренившегося во мне


48

4-817

При следующей встрече с Джоном в Нью-Йорке, я узнал, что его избрали президентом крупной студенческой организации, что он при­ехал в Нью-Йорк на межвузовскую конференцию и уже познакомился с интересными и влиятельными людьми. Он был полон энергии и жиз­нерадостности, его личность была явно "раскована" и творчески раз­вивалась в геометрической прогрессии.

Мы изучили природу личности. Теперь стоит перейти к вопросу ее функционирования. Как люди встречаются и какова их взаимная реакция? Здесь следует остановиться на понятии эмпатии, обозначаю­щем контакт, взаимовлияние и взаимодействие личностей.

"Эмпатия" — прямой перевод используемого немецкими психо­логами слова "einjuhlung", дословно "чувствование внутрь". Слово происходит от греческого "pathos" (сильное и глубокое чувство, близ­кое к страданию) с префиксом "ет-", означающим направление внутрь. Прослеживается аналогия со словом "симпатия", выражаю­щим "со-чувствие" и имеющим оттенок сентиментальности. Эмпатия — чувство более глубокое, передающее такое духовное единение лич­ностей, когда один человек настолько проникается чувствами друго­го, что временно отождествляет себя с собеседником, как бы растворя­ясь в нем. Именно в этом глубоком и несколько загадочном процессе эмпатии возникает взаимное понимание, воздействие и другие значи­тельные отношения между людьми. Так что, обсуждая эмпатию, мы не только рассматриваем ключевой процесс психотерапии, но и ключе­вой момент в работе преподавателей, священнослужителей и предста­вителей тех профессий, сущность которых связана с воздействием на людей.

Для начала приведу, как пример, историю болезни одного студен­та. Он робко вошел в мой кабинет и с извиняющейся улыбкой пожал мою руку своей влажной ладонью. Крупный, рослый, он был похож на большого ребенка. Во время беседы он без конца заливался крас­кой и почти не отрывал глаз от пола. Постепенно он разговорился и робким, запинающимся голосом рассказал мне отдельные эпизоды из своего детства, какие-то моменты домашней атмосферы, которые, воз­можно, привели к его настоящим затруднениям.

Слушая его, я совершенно расслабился, остановившись глазами на его лице. Все мое внимание было сосредоточено на его рассказе и вскоре я был настолько поглощен, что ничего не замечал вокруг, кро-

51