Искусство психологического консультирования

Требуется взаимодействие между инстинктивными побуждениями и сознательно поставленными целями. Если id и супер-ego находятся в состоянии антагонизма, происходит все большее и больше отстране­ние сознательной части нашего "Я", и Бог знает, какие силы могут не­ожиданно взыграть в нас. Недаром наши предки верили в "бесовскую одержимость"! "Бес" куда сильнее, чем полагают примерные гражда­не. В идеальном варианте, седок (сознательное ego, согласно метафоре Фрейда) умело управляет лошадью (силы id). Человек должен понять свои инстинкты и быть предельно честен с самим собой в этом отно­шении. Тогда воля проникнет за пределы верхнего сознательного уровня и поможет человеку перестроить себя. Вместо словесного при­нятия решений он на самом деле исполнится решимости осуществить задуманное.

Все добро и все зло берет начало в наших инстинктивных побуж­дениях — любовь и ненависть, Эрос и Танатос. Сексуальное.влечение погубило не одну жизнь, но оно же помогает строить семьи, преобра­жается в прекрасное чувство любви, в великие произведения литерату­ры. Вскипающее в нас негодование может быть обращено на борьбу против зла и привести к радикальным гуманистическим преобразова­ниям. Тот, кто налагает полный запрет на все проявления инстинктив­ной стороны своей жизни, вероятно, на время избежит зла, но зато ли­шит себя возможности творить добро. Как сказал Эмерсон, тот, кто не умеет ненавидеть, не умеет и любить. Гетевский Фауст, конечно, погу­бил Гретхен и ее брата, но он же построил громадные плотины и жи­лища, чтобы люди могли обрабатывать землю. Подавляя все свои ин­стинкты, люди обкрадывают, иссушают себя. Усердно избавляясь от плевел, мы можем оказаться без пшеницы.

Необъятность жизни невозможно вместить в наши жалкие схемы. Люди создают великие цивилизации, и они же безжалостно разруша­ют их, оставляя после себя кровь и руины. Человек готов умереть во

имя любви или ненависти, и, охваченный этими же чувствами, сам го­тов на убийство. От нас зависит, предаться ли разгулу и, потеряв чело­веческий облик, опуститься на дно, или подняться к высотам разума и беседовать с вечностью, или, дав волю творческой фантазии, устре­мить к небу тончайшие шпили готических соборов, равных по своей красоте творениям Господа. Мировые войны — это дело человеческих рук, но и культура Древней Греции тоже создана человеком. Нельзя смотреть на жизнь с безоглядным оптимизмом, потому что существует зло, но зато есть и добро — стало быть, не стоит быть и непрогляд­ным пессимистом. Возможность благородства перед лицом зла — вот что наполняет жизнь трагическим смыслом.

Мораль как структура

От одной женщины-консультанта я услышал историю студентки колледжа, красивой и одаренной девушки с художественными наклон­ностями, которая вдруг потеряла интерес к своей будущей профессии и к жизни вообще. Дочь состоятельных родителей, Дженис поступила в тот же колледж, который окончила и ее мать, решив посвятить себя классической литературе. Будучи на втором курсе, она пришла к кон­сультанту, чтобы обсудить с ней открытую ею "универсальную рели­гию", суть которой заключалась в том, что "правильно все, что суще­ствует". Затем она неожиданно заявила о своем намерении отказаться от работы в студенческом совете и пойти "в большой загул". Консуль­танту рассказали, что девушка, испытывая непреодолимое желание вырваться из рамок обыденности, вызванное накопившимися лично­стными напряжениями, обратилась за советом к кому-то из препода­вателей и ей посоветовали подыскать подходящего партнера для регу­лярной сексуальной связи. Дженис таки напилась и была немедленно исключена из студенческого общества, но чудом удержалась в коллед­же, благодаря заступничеству умного декана.

Моя коллега оказалась в сложном положении. Если бы она испу­галась и начала упрашивать Дженис удержаться и подавить в себе бунтарские импульсы, то этим сразу же исключила бы для себя всякую возможность помочь девушке. К счастью, это была смелая и умная женщина. Хотя ей и не удалось предотвратить "малый сброс" напря­жения в виде попойки, ей все же удалось удержать ситуацию под кон­тролем. К счастью, сексуальная рекомендация осталась неосуществ­ленной. Такой выход ничего не решил бы и, возможно, еще больше осложнил положение.


116

117

В чем же смысл подобного "сбоя" в жизни Дженис? Следует отме­тить, что он был связан с новой жизнеутверждающей религией, этой наивной попыткой объять вселенную. Переключение интереса с клас­сики, относительно формального предмета, на социологию также ука­зывает на стремление быть ближе к реальной жизни. Такой же попыт­кой ухватиться за реальность на чувственном уровне был и преслову­тый "загул". Этот сбой указывает на трудности перехода от строгой формы к живому содержанию. Таким образом она заявила свое право на жизнь, на независимость, на личную автономию, а все это заключа­ет в себе элемент бунтарства.

Первым побуждением большинства консультантов было бы жела­ние подавить такой бунт, поскольку они, как никто, знают, насколько он опасен. Но у Дженис, выражаясь фигурально, вирус протеста уже попал в кровь и должен был дать о себе знать в любом случае, тем бо­лее что когда-никогда, а утверждать свою автономию надо. Поэтому задача консультанта заключалась не в том, чтобы запретить такой способ самовыражения, но по возможности направить процесс в твор­ческое русло.

Часто случается, что, пресытившись ученой мудростью своих за­нятий, студенты испытывают потребность каким-то образом "взбрык­нуть". Консультанту вряд ли удастся удержать их, но он может под­сказать, куда направить свою бунтарскую силу, тем более, что нужда­ющегося в искоренении зла вокруг полным-полно, и борьба с ним, в нравственном плане, будет полезнее, чем борьба с "зеленым змием" путем его неумеренного поглощения. Вероятно, на каком-то этапе каждый молодой человек испытывает желание восстать, "поднять дым коромыслом", заявить о себе как о независимой личности, даже если это дорого обойдется ему самому и окружающим. Пугаться этого не стоит. Это говорит лишь о рвущейся наружу жизненной силе, энер­гии и потенциальных возможностях, о творческом богатстве инстинк­тивных побуждений. Попытки взрослых удержать этот поток прине­сут больше вреда, чем пользы. Тем более возрастает роль консультан­та, направляющего этот поток в созидательные русло. В английском языке есть выражение: "Молодость должна посеять свой дикий овес", что можно перевести как "перебеситься", так вот этот овес не обяза­тельно должен быть диким. Пусть сеют, но только чтобы этот овес дал добрые всходы.

Мы уже определили, что образ жизни человека определяется фор­мой выражения его инстинктивных побуждений. Мы хотим выделить характерные черты человека, который нашел здоровые пути для само­выражения.

Наиболее очевидный признак — непосредственность. Это боль­шое достоинство в человеке, ибо свидетельствует о целостности более глубоких уровней сознания. Такому человеку удалось достичь единст­ва подсознательных побуждений и сознательно поставленных целей, а поэтому ему не надо семь раз мерять, прежде чем один раз отрезать. Такой человек находится в согласии со своими инстинктами, и боязнь сказать или сделать что-нибудь не то не держит его в постоянном на­пряжении. Непосредственный человек более открыт в своих поступ­ках, и уже один этот факт говорит о его достаточно устойчивом ду­шевном здоровье. Напротив, человек, находящийся в напряженных отношениях со своими инстинктами, не может позволить себе откры­тости из боязни, что вырвавшийся из подсознания злобный пес ин­стинкта может в один миг разорвать на куски его доброе имя. Поэто­му есть основание подозревать, что, заглянув вглубь человека, осто­рожно взвешивающего каждый свой шаг и каждое слово, можно с большой вероятностью обнаружить тщательно скрываемые антисоци­альные наклонности.

Другая черта — цельность натуры, т.е. способность наиболее пол­но выразить себя в словах и поступках, как говорится, проявить свое "истинное Я". Неестественное поведение человека раздражает нас, по­скольку оно идет не из глубины души. Кажется, случись такому чело­веку оказаться под гипнозом, он забормочет совсем не то, о чем рас­сыпается в своих комплиментах наяву. Вернувшись домой и сбросив маску, такой человек, вместе со своей законной половиной, не пожале­ет для вас грязи. Непосредственность и естественность — это не что иное, как элементарная форма честности.

Еще одна примечательная черта — оригинальность. Само собой разумеется, но часто забывается, что каждая личность неповторима и другой такой в мире нет. Когда человек осознает и развивает свою не­повторимость, он становится автономной, оригинальной личностью, управляемой лишь своим "Я". Тогда каждая реакция такого человека поражает свежестью и новизной. Он словно сбрасывает смирительную рубашку связывающих нас условных систем и правил и демонстрирует все большую свободу и непредсказуемость мыслей. Не стоит мерять себя и других шаблонными и устойчивыми мерками. В жизни нет ни­чего постоянного. Каждое данное событие отличается от остальных, и


118

119

Отсюда следует, что для независимого от своих инстинктов чело­века доступны новые формы свободы. Нельзя говорить о свободе, ког­да ты находишься в состоянии войны со своим подсознанием. Вот по­чему "освобождение индивидуума" является конечной целью психоте­рапевтического процесса — освобождение от торможений и подавле­ний, от фиксаций детства, от заученных догм и прочего. К глубокому сожалению, множество людей живут во власти совершенно необосно­ванных опасений. Психологическая ноша, которую они несут по жиз­ни, связывает их свободу даже в большей степени, чем кандалы ка­торжника. Всем известно, что в целом человек использует свои потен­ции едва ли на треть, а то и того меньше. Задача консультанта — ос­вободить личность человека, с тем чтобы она могла развиваться сво­им независимым своеобразным путем, приводя в действие как можно больше скрытых в ней возможностей.

Для наиболее полного самовыражения требуется мужество. Лю­бить с полной отдачей, признаться в чувстве ненависти, не нарушив, однако, личностного равновесия, дать выход искреннему негодова­нию, испытать безумную радость и беспредельное горе, пуститься в рискованное приключение, чтобы победить одиночество, оценить ве­ликое изобретение и помочь его претворению в жизнь, короче, вос­принимать каждый импульс как вызов на славные дела — для этого нужно мужество. И не надо поддаваться малодушию. Как часто по­вторял Адлер, нужно обладать "мужеством несовершенства", чтобы справиться с тем, что нас сковывает, преодолеть беспокойство, сбро­сить гнет беспочвенных опасений. Попытка укрыться от проблем, ко­торые ставит жизнь, из опасения потерпеть неудачу, только приведет к психологическим проблемам — поток жизни нельзя перегородить плотиной. Усилия консультанта должны быть направлены на то, что­бы клиент обрел мужество для жизни, преодолел ненужные страхи, не боялся общения, или чувства любви, или новой работы. Чтобы не на­ступил душевный застой, человек все время должен идти вперед, осо­знавая, что перед ним открываются бескрайние перспективы как для добра, так и для зла.

Прав был Руссо, когда утверждал: "О! Жить — это так прекрас­но!" — и призывал людей жить полной жизнью. Нельзя также не со-

120

Религия и душевное здоровье

Окончив семинарию и получив свой первый приход, Гарольд уже начал понемногу обживаться на новом месте. Через несколько меся­цев ему предстояло вступить в брак, но состояние здоровья вызывало у него опасения. Он был на грани нервного расстройства и боялся, что свадьбу придется отложить. Нервы были настолько расшатаны, что он с трудом справлялся со своими обязанностями. Друзья советовали оставить приход и как следует отдохнуть в течение нескольких меся­цев.

Гарольд объяснял свое нервное напряжение постоянным чувством беспокойства, он ничего не мог с собой поделать. С этим он и пришел к консультанту. В течение нескольких последних лет его угнетало чув­ство ущербности, он казался себе хуже всех, с кем ему приходилось бе­седовать.

Я обратил внимание на его худобу, болезненный цвет лица, туск­лые и беспокойные глаза. Он ни минуты не мог сидеть спокойно, все время ерзая и резко меняя тему разговора. Из его рассказа я узнал, что его невеста была органисткой в церкви и преподавала в воскресной школе. Это в основном и определило его выбор; лучшей жены для свя­щенника и помощницы в церковных делах не сыщешь.

Ухудшение здоровья его совершенно озадачило, ведь он бросил курить еще в семинарии, потом отказался от кофе и чая и совершенно серьезно добавил, что недавно перестал пить и какао. Решив, что его тело должно стать истинным "храмом Господним", он отказался от курения и употребления спиртного. Еще во время учебы он перестал играть в карты, ходить на танцы и употреблять непристойные слова, ибо не хотел "осквернять свои идеалы и поступать, как все осталь­ные". Он был очень щепетилен в выборе людей, с которыми он об­щался и всегда заботился о том, чтобы его не заметили беседующим на улице с недостаточно "уважаемыми" прихожанками. Городская молодежь охотно танцевала и играла в карты, любопытствуя, почему молодой священник не следует их примеру, на что он ответил: "Не знаю, как для вас, но для меня это грех. Возможно, вы сильней меня и можете себе это позволить".

Так что же происходит с Гарольдом?

122

Невротическая религия

Признаки нервного расстройства были налицо, даже если бы он ничего не рассказал. Весь образ его жизни неизбежно должен был при­вести к такому кризису. Все эти многочисленные самоограничения представляли собой не что иное, как способ нравственно возвыситься над окружающими, сначала над сокурсниками, потом над прихожана­ми. Владеющее им чувство неуверенности проявляется в преувеличен­ном желании добиться всеобщего уважения, "респектабельности", хо­тя его гложут сомнения, что он вряд ли преуспел в этом деле. Даже брак для него не более чем еще одна ступенька вверх по лестнице его эгоцентризма, ибо удачно выбранная жена поможет добиться больше­го успеха в карьере. Такой подход к браку сулит ему лишь неудачу.

Подобное эгоцентрическое отношение к религии заставило бы многих посоветовать Гарольду отказаться от служения церкви. Пожа­луй, это принесло бы ему пользу. Отбросив ложную религиозность, он неизбежно пришел бы к истинной вере. Но консультант не стал дейст­вовать с такой прямолинейностью. Вместо этого он помог клиенту по­нять, что чувство неполноценности занимает главное место в его под­сознании и толкает его к бессмысленному соперничеству за нравствен­ное и религиозное превосходство. Будем надеяться, что понимание этого поможет ему обрести уверенность в себе и истинное мужество.

Приняв случай Гарольда как типичный, давайте установим и по­стараемся предупредить невротические тенденции, возможные у рели­гиозно-ориентированного человека. Во-первых, религия для него слу­жит барьером, отгораживающим его от остальных людей. Выдающие­ся религиозные проповедники всегда подчеркивали свою глубокую преданность людям, хотя в силу обстоятельств своей жизни, они часто были вынуждены поступать вопреки обычным требованиям общества. Вера приобретает опасную невротическую тенденцию, если отделяет человека от его земных собратьев.

Далее, вера Гарольда опиралась не на его мужество, а на его сла­бость, став для его ego способом обрести чувство уверенности. В прин­ципе, нет ничего предосудительного в том, что религия помогает изба­виться от чувства неустойчивости. Но опасность заключается в том, что религиозные люди типа Гарольда пытаются достичь этой цели, как им кажется, кратчайшим путем, но на самом деле, путем заблужде­ний, который уводит их все дальше от желанного чувства надежности, в состояние незрелости и несамостоятельности. Человек, подобный Гарольду, как нельзя ярче подтверждает обвинение Ницше в адрес христианства, который утверждал, что в своем настоящем виде оно является выражением малодушия. Можно сделать вывод, что любая

123

И, наконец, о какой "полноте жизни" можно говорить в случае Гарольда? Это несчастный, запуганный и зажатый человек. Эгоисти­ческое стремление к превосходству вряд ли может принести радость, скорее, оно держит человека на грани срыва; так природа выражает свое осуждение подобного образа жизни. Человек лишает себя воз­можности пойти на смелые, хотя и рискованные, поступки, ему также недоступны простые тихие радости жизни. Любая религия делает че­ловека невротиком, если ограничивает и обедняет его жизнь, лишая ее полноты.

Видя, как часто невротики ищут прибежища в религии, Фрейд пришел к выводу, что религия способствует развитию невроза. По его мнению, религия для человека становится средством возвращения в детское состояние зависимости и защищенности. Страх, порожденный глубокой нестабильностью жизни, стремление укрыться от ее труднос­тей и разочарований заставляют людей создавать системы верований, которые должны служить для них такой же защитой, как отец и мать для своего ребенка.

Религиозные догматы, утверждающие разум, предопределенность и нравственный закон, управляющий вселенной, по мнению Фрейда, всего лишь "иллюзорное воплощение самых заветных, наиболее ус­тойчивых и упорных пожеланий человечества". Религия привлекает людей с невротическими склонностями и фактически "может стать всеобщим навязчивым неврозом человечества". Фрейд приходит к за­ключению, что с развитием человечества и прогрессом науки религия постепенно уйдет в забвение.

Следует признать, что в этих обвинениях содержится значитель­ная доля истины. Действительно, многие ищут в религии опору, не­кую безопасную нишу, где можно укрыться и из которой жизнь видит­ся верующим вполне приятной и защищенной. Это желание безогляд­ного поклонения приводит тысячи новообращенных к проповедникам типа Муни, Раджнишиана и других. Вполне допустимо, что многим это приносит реальную или хотя бы временную помощь, но каков же конечный итог? Трудно забыть массовое самоубийство 919 последова­телей Джима Джоунса в Гайане, совершенное по его приказу.

Нет сомнения, что подобным образом может воздействовать на людей любой вид культуры, если окажется в руках невротической лич­ности. Например, литература может служить средством бегства от жизни и нанести вред здоровью, а может дать человеку психологичес­кий заряд и открыть духовный смысл жизни. То же относится и к фи-

лософии, и к искусству, и к другим областям культуры, которые Ранк считал "великими естественными средствами исцеления человека".

Неправильное отношение к религии — вот что вызывает осужде­ние Фрейда, и в этом он прав и может нас многому научить. Но истин­ная религия, понимаемая как фундаментальное утверждение смысла жизни, — это совсем другой предмет, и мы его намерены обсудить.

Неустанный поиск смысла

Неспособность к утверждению — вот, пожалуй, наиболее подхо­дящее определение позиции невротика. "Утверждать" значит больше чем просто "принять", это активное приятие, когда согласие "да" про­износится не только вслух или в уме, но является откликом от всей полноты существа. Невротики не способны к утверждению взаимоот­ношений, ибо не в ладах с человечеством, относясь к его представите­лям с враждебностью и подозрением. Они не способны к утверждению вселенной, которая для них — враждебное творение сатаны или Ме­фистофеля. "Нас вышвырнули из материнского лона против нашей воли, — словно жалуются они, — и мы хотим обратно туда, откуда вышли". Отсюда нежелание и неспособность к самоутверждению. Все это связано с обостренным чувством неуверенности, присущим невро­тику. Невротик не желает признавать тот факт, что никто не может чувствовать себя уверенно: беспокойство входит в ту цену, которую мы платим за право жить и быть самостоятельными личностями. Ре­лигия как раз и является той силой, которая помогает превратить не­вротическую тревогу в нормальное творческое беспокойство. В отли­чие от душевно здоровых людей, невротик не способен приладиться к состоянию неустойчивости, испытывая крайнюю тревогу, которая па­рализует его и приводит в паническое состояние.

Неспособность к утверждению можно также рассматривать как неспособность доверять, что в свою очередь лишает невротика чувст­ва уверенности и связанного с ним мужества. Поэтому в любой ситу­ации невротик ищет любую, хоть и надуманную, опору.

Я не хочу никого осуждать, а лишь стараюсь разобраться в наших тревогах и путях их преодоления.

Согласны мы или нет, но вопрос отношения к жизни — это в ко­нечном счете вопрос религии. Уверенность в смысле жизни, вера в ко­нечную ценность своего "Я" и самоценность других индивидуумов, убежденность в смысле мироздания, которая помогает преодолеть собственное ощущение неуверенности — только достижение всего


124

125

"Среди моих пациентов, вступивших во вторую половину своей жизни, т.е. в возрасте после тридцати пяти лет, не было ни одного, чья проблема, в конечном итоге, не сводилась бы к поиску религиозного взгляда на жизнь. Можно с уверенностью сказать, что каждый из них заболел потому, что утратил то, что существовавшие в любом веке ре­лигии давали своим приверженцам, и ни один из них не исцелился полностью, пока не обрел вновь свою веру".

Это в равной степени относится и к тем, кто еще находится в пер­вой половине своей жизни. Перед ними стоит задача поиска смысла своей жизни, а через него понимание конечного смысла существова­ния вообще. Как утверждает Юнг, чтобы жить, нам нужны "вера, на­дежда, любовь и мудрость".

Посмотрим на обсуждаемый предмет с другой, оборотной сторо­ны. Давайте спросим, что происходит с душевным здоровьем, когда в жизни отсутствует тот смысл, который ей дает религия? Иными слова­ми, каково воздействие на личность атеизма?

Франк был настоящим атеистом. Когда мы с ним встретились, он учился на втором курсе колледжа. Он поразил меня блестящим интел­лектом и глубокой культурой. Но его академические успехи были по­средственными. Занимался он мало и все еще не определил своего при­звания, казалось, у него вообще не было никаких интересов. Читал он много, но не вникая в прочитанное, любил выпить и погулять. По­следние два увлечения скорее служили ему способом избавиться от по­стоянного чувства тоски, которое преследовало его. Циник по натуре, он почти никогда не улыбался во время наших бесед и вообще выгля­дел очень несчастным. Отношения с семьей, уважавшей религию, бы­ли нейтральными. Сам Франк считал себя атеистом.

Кстати, большинство людей, называющих себя атеистами, на по­верку вовсе не являются таковыми. Но Франк, без сомнения, был ате­истом. А доказательством служило полное отсутствие смысла в его жизни. Его личность неуклонно разрушалась, он был весь переполнен проблемами, не видя цели, ради которой стоит жить. С точки зрения психолога, Франк был явный невротик.

Меня поразил тот факт, что практически каждый истинный ате­ист из тех, с кем я встречался, имел явно выраженные невротические

тенденции*. Чем объяснить этот примечательный факт? Возможно, тем, что, согласно определению, атеист — это тот, кто восстает про­тив одного из явлений культуры? До некоторой степени, да.

Но причина невроза лежит глубже. Мы отметили, что отличи­тельной чертой Франка было отсутствие цели в жизни. Личность без внутреннего стержня обречена на разрушение. Требовалось нечто большее, чем переналадка напряжений. Напряжения возникают в мо­дели, а здесь отсутствовала сама модель, жизнь не имела направления. Поэтому Франк не видел смысла в своем существовании. При таком неврозе состояние души можно сравнить с истинным "адом". Потеря целостности личности, ее постепенный распад, война с самим собой — разве это не ад?

Человек должен верить в какую-то цель, пусть неясную, неофор­мившуюся, иначе ему не сохранить душевного здоровья. Без цели нет смысла в существовании, а если так, то зачем жить? Как стержень эле­ктромагнита, цель сводит силовые линии в определенный рисунок и сама становится источником энергии.

Душевное здоровье человека зависит не только от наличия цели в его собственной жизни, но в жизни всего сообщества. Не может быть островка смысла в океане бессмыслия. Если вселенная охвачена безу­мием, то безумны и все ее составные части. Это еще раз подтверждает нашу первоначальную мысль, что для исцеления невротик должен на­учиться утверждать себя, общество и вселенную, эти три неразрывные стороны процесса жизнеутверждения.

Именно это составляет сущность религии как веры в целостный процесс жизни. Речь идет не о религии Гарольда или каком-либо сек­тантском догматизме, а о религии, понимаемой как основа нашего от­ношения к сущности бытия.

Необходимый смысл Юнг находит в глубинных уровнях коллек­тивного бессознательного. Вот его трактовка возникновения идеи Бо­га, архетипа, "изначального образа".

"Идея всемогущего божества присутствует везде, если не призна­ется сознательно, то принимается бессознательно, ибо это — архе­тип... Поэтому, я считаю, будет разумнее сознательно признать идею Бога, иначе Богом станет что-нибудь еще, как правило, нечто несураз­ное и глупое".

В процессе лечения невротика, считает Юнг, "архетип начинает жить самостоятельной жизнью и выступает в качестве духовного на­ставника личности, подменяя собой несовершенное ego с его слабово-

*Я, конечно, не имею в виду таких людей, как Джон Дьюи или даже сам Фрейд. Их жизнь была наполнена смыслом. В моем понимании, атеизм — это "сформулирован­ная теория лишенной мужества жизни".


126

127

Для современного человека, возможно, покажется необычным ут­верждение, что Бог — это архетип, но оно опирается на историю тео­логии. Вспомним платоновский архетип — Идею Добра, которую он называл Богом. Давно известны рассуждения христианских мистиков о поисках Бога в глубинах собственного "Я", в коллективном бессоз­нательном, для которого не существует ни субъективного, ни объек­тивного. Как сказал Блаженный Августин, "в глубинах души мысль и бытие едины".

Юнг дает благотворное, но не полное объяснение религиозного опыта. Он подчеркивает имманентность идеи Бога в человеке, но опасность заключается в том, что, удовольствовавшись подобным объяснением, человек станет отождествлять Бога с глубинными уров­нями своего подсознания. Тогда получается, что Бог — это всего лишь ваше бессознательное "Я" или (что почти то же самое, разница лишь в количестве) сумма бессознательных "Я", входящих в одну группу людей. Чтобы сбалансировать определение Юнга, следует под­черкнуть трансцендентность идеи Бога, подтверждение чему мы ви­дим в тех спорах, которые ведут теологи во все времена.

Бесконечность и консультирование

Чем глубже консультант проникает в тайны психотерапии, тем теснее смыкаются его интересы с вопросами теологии. Первая задача, которую ставит психотерапия, — как помочь невротику наладить свою жизнь, т.е. найти смысл жизни, а это чисто теологическая про­блема.

В первых двух главах мы установили, что для уравновешенной личностной модели характерно правильное распределение напряже­ний между тем, что есть и тем, как должно быть. В теологическом смысле это определяется как противоречие между греховностью чело­веческой натуры и ее восприятием строения вселенной, то есть Бога.

128

Воистину, человечество оказалось бы в безвыходном тупике, если бы не "Чудо Милости", о котором поется в одной из популярных пе­сен. Термин "милость" взят из области теологии, но в психотерапии ему есть эквивалент — "просветление". Это тот спасительный путь для невротика, который поможет ему разорвать порочный круг эго­центризма, когда, не в силах справиться с напряжениями, которые не­сет с собой независимость, он использует свою автономию для само­разрушения.

Поучительно познакомиться с опытом общества анонимных ал­коголиков, которое много и успешно помогает людям, страдающим от алкогольной и наркотической зависимости. В начальной стадии ле­чения, в первую очередь, необходимо переживание человеком чувства отчаяния. Члены общества безжалостно критикуют все его попытки отговориться, что он может бросить пить в любое время по собствен­ной воле. Исцеление возможно только при полном отказе от спиртно­го. Если собственное состояние не вызывает у новичка отчаяния, ос­тальные члены общества не жалеют сил, чтобы довести его "ложное Я" до осознания всей отчаянности своего положения.

Другим важным условием излечения является вера в существова­ние во вселенной некоей силы, более могущественной, чем ты сам, не­зависимо от того, в каком виде она воспринимается. Это вселяет в больного веру в целительную силу вовне, которой не свойствен эго­центризм.

В психологическом плане происходит следующее: страдания не­вротика достигают такого предела, когда он готов отказаться от все­го, даже от самой жизни, если надо. Вот тогда он готов сказать: "Будь на то Твоя, а не моя воля", и в этот момент он осознает свою ничтож­ность как автономного субъекта волеизъявления, но свою значимость как проводника, хоть и малого, высшего смысла вселенной. К счас­тью, вселенная всегда рядом с нами, а ее зов проникает в нас. Научив­шись отвечать на этот зов, человек отказывается от своей в основном эгоцентрической мотивации. Отказавшись от прежней жизни, человек обретает жизнь.

Прав тот, кто называет это милостью Божией, ибо абсурдно по­лагать, что человек в подобной ситуации поступает для себя и во имя себя. Человек сдается полностью, и тогда на помощь ему приходит це­лительная сила вселенной, не потому, что он это заслужил, а потому, что он вообще перестал думать о том, что он чего-то заслуживает.

129

9-817

Человек словно делает ставку на что-то, где цена его ставки — жизнь. Такое случалось со многими известными людьми. Например, психолог и философ Уильям Джеймс испытывал периоды глубокой депрессии, когда ему было около тридцати. В это время он учился в Европе, изучая психологию. Потеряв веру в свободу волеизъявления, он был совершенно подавлен мыслью, что все его поступки не более чем простые реакции, как у павловских собак, и тогда невозможно до­стижение никаких целей. Состояние депрессии длилось несколько ме­сяцев, и он уже подумывал о самоубийстве.

Наконец, ему пришло в голову поставить на свободу. Он решил, что, просыпаясь утром, он будет верить в свободу хотя бы на один день. Он выиграл свою ставку. Вера в свободу обернулась самой сво­бодой.

В качестве другого примера можно назвать Блэза Паскаля, фран­цузского физика семнадцатого века. Свое открытие он тоже назвал ставкой. Он поставил на то, что во вселенной есть смысл. Как он сам писал, он решил, что если он прав, постулируя существование Бога, то это принесет ему счастье и наполнит жизнь смыслом, а если ошибает­ся, он ничего не теряет, кроме жизни. Такая ставка на собственную жизнь объяснима и с психологической, и с религиозной точек зрения. Человек решается использовать последний шанс, поставить на кон собственное существование. Это является таким мощным посылом, что необходимое решение принимается с небывалой твердостью и ди­намизмом.

Человек проходит через ощущение "космического смирения", ко­торое освобождает его от груза самонадеянности, от чрезмерной гор­дыни {hubris, как сказали бы древние греки). Мы начинаем в большей мере осознавать себя, свою личность, частицей божественного замыс­ла и даже иногда улавливать проблески его значения. Будучи творени­ем вселенной, мы чувствуем потребность как-то "воздать" ей за это, что порождает в нас обоснованное чувство долга. Мы понимаем, что цели мироздания неизмеримы в сравнении с нашими личными и все же стремимся жить в гармонии с высшим смыслом.

Не стоит полагать, что просветление или, если хотите, милость Божия, нисходит на нас раз и навсегда, а дальше уже не о чем беспоко­иться. Глубоко заблуждается тот, кто считает, что такое "одноразовое спасение" впредь избавляет его от всех основных напряжений жизни. Уверовав в свою "непогрешимость" такой человек только глубже по­гружается в трясину уныния и более изощренного эгоцентризма.

Подобное очищение — это источник новых напряжений, требую­щих постоянного регулирования. Невозможно сразу и навсегда пере­нестись в состояние блаженства. Напряжения все равно остаются,

только просветление (как синоним милости) как бы вырвало жало у нашего эгоцентризма.

Наша "капитуляция" отнюдь не означает отказа от творчества в пользу статичной бездеятельности. Напротив, милость Божия, или просветление, помогает нам наиболее эффективно корригировать на­ши напряжения и высвобождает творчество из-под гнета эгоцентриз­ма. Человеку больше не надо тратить силы на борьбу с торможениями и самоограничениями.

Просветление, или милость, не устраняют чувства вины, а позво­ляют осознать и принять ее, то есть испытать чувство покаяния. И чем глубже просветление, тем виднее собственное несовершенство. Возни­кает вполне понятный парадокс: те, кто наиболее открыты для милос­ти мироздания, считают себя "великими грешниками", как было со всеми известными истории святыми.

Некоторые люди принимают и утверждают в себе только то, что им выгодно, и утверждают вселенную до тех пор, пока она к ним бла­госклонна. Это заблуждение, вызванное склонностью к утопизму, обедняет их, не дает им видеть все стороны жизни. В мире далеко не все идеально, иначе не было бы поисков смысла и не было бы нужды в консультантах и психотерапевтах.

В человеческой жизни все несообразно, начиная с внутреннего личностного разлада и кончая дисгармонией больного мира. С психо­логической и религиозной точек зрения, болезнь начинается с попы­ток укрыться от этой дисгармонии. Как говорил Адлер, человек начи­нает вести себя как избалованный ребенок, и бросает игру, как только вселенная начинает играть не по его правилам.

Душевно здоровый человек, напротив, готов двигаться вперед, балансируя на острие нестабильности, готов утверждать правду и доб­ро, хотя правда иногда стоит ему головы, а добро не всегда отклика­ется добром. Но все постигается на практике, и надо продолжать ут­верждать добро, даже если его мало достается тебе самому. Только ду­ховно и религиозно здоровый человек может повторить вслед за Ио­вом: "Он может убить меня, но я все равно буду Ему верить".

Просветление приносит с собой редкое ощущение раскрепощен­ности. Испытавшие это чувство наконец обретают себя, своих собра­тьев и находят свое место во вселенной.


130

9*

Часть третья. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ СООБРАЖЕНИЯ

101

СОДЕРЖАНИЕ

Соблазны азбуки. Предисловие Е.Михайловой 6

Предисловие автора 8

Часть первая. ОСНОВОПОЛАГАЮЩИЕ ПРИНЦИПЫ 11

Портрет личности 12

Детерминирована ли личность? 12

Свобода личности 17

Индивидуальность личности 18

В поисках самого себя 25

Социальная интегрированность 25

Источник духовности 29

Источник личностных проблем 35

История Джорджа 35

Творческое напряжение 39

Структура наших трудностей 45

Эмпатия — ключ к процессу консультирования 51

Эмпатияв искусстве 53

Передача мыслей 56

Тайна влияния 61

Часть вторая. ПРАКТИЧЕСКИЕ ШАГИ 65

Чтение характера ...66

Забывчивость и оговорки 71

Семейное созвездие 73

Исповедь и толкование 79

Случай Бронсона 79

Аспекты исповеди 87

Ограниченные возможности консультирования 90

Трансформация личности 92

Ограниченная эффективность совета 92

"Закваска" внушения 93

Конструктивные варианты 94

Утилизация переживаний клиента 96

Личность консультанта 102

Что такое хороший консультант? 102

Анализ условного консультанта 104

Мужество несовершенства 11О

Мораль и консультирование 112

Мораль и творческая личность 113

Мораль как структура 117

Конструктивные побуждения 119

Религия и душевное здоровье 122

Невротическая религия 123

Неустанный поиск смысла 125

Атеизм как утрата мужества 126

Бесконечность и консультирование 128