Купер К. I индивидуальные различия/Пер, с англ. Т. М. Марютиной под ред. И. В. Равич-Щербо

Невротические симптомы

Фрейдисты полагают, что, несмотря на высоковариативную природу этих симптомов, они имеют ряд общих черт. Во-первых, как напоминает нам Феничел (Fenichel, 1946, р. 18), пациент чув­ствует какой-то необычный симптом — тревогу, навязчивое жела­ние украсть, телесные боли или что-либо еще, но он не может определить причину своего состояния путем интроспекции. Во-вторых, фрейдисты верят, что все эти симптомы имеют свои корни в Ид, или, точнее, в некотором конфликте между Ид и Эго, акти­визирующем механизмы защиты. Таким образом, симптомы появляются в результате блокады со стороны Эго одного из мощных инстинктов. Точное определение симптома зависит от опыта, по­лученного в детстве, и от приемов, которые ребенок использует, чтобы справиться с угрозами, исходящими из Ид. В-третьих, счи­тается, что симптом всегда имеет некое специфическое сексуаль­ное или агрессивное значение для индивидуума.

Представьте себе мужчину, который испытывает сексуальное возбуждение, рассматривая и ощупывая женскую обувь. Нога мо­жет символизировать пенис, поэтому, если мужчина (неосознан­но) боится кастрации, получение сексуального возбуждения от вида женской обуви может казаться ему менее угрожающим, чем возбуждение, получаемое в результате нормальной гетеросексу­альной связи. Половые отношения будут увеличивать страх кастра­ции, так как они напоминают мужчинам, что женщины не обла­дают пенисом. Человек, выбравший в качестве фетиша женскую обувь, в попытках уменьшить тревогу кастрации наделяет женщин символическим пенисом (Feeichel, 1946, р. 341). С другой стороны, страх кастрации может проявиться в виде фобии, как в случае с Маленьким Гансом, который тревожился по поводу того, что его может укусить лошадь. Конечно же, «лошадь» воплощала отца маль­чика, и Фрейд (Freud, 1926/1955) утверждает, что укус — часто встречающаяся аллегория кастрации.

Согласно Фрейду, все симптомы возникают в результате силь­ной эмоции, желания или мысли, которые подавлены или против которых использованы другие способы защиты. Например, одна из пациенток Брейера, которая не могла пить, под гипнозом вспом­нила, что она видела собаку, пьющую из стакана, но из вежливости эта пациентка в тот момент не выразила своего отвращения. Воспо­минание об этом неприятном событии было подавлено и привело к возникновению у нее симптома, проявляющегося в неспособности пить. У другой пациентки нервный тик проявлялся в том, что она издавала громкие щелкающие неприятные звуки. Ранее она произ­водила такой же шум, когда в напряженных эмоциональных обсто­ятельствах пыталась (делая над собой усилие) вести себя спокойно; первый раз это произошло, когда спал ее больной ребенок, а во второй раз она находилась в седле внезапно понесшей лошади и боялась своим криком разволновать ее еще больше.

Однако подавляющее большинство симптомов могут быть про­слежены до появления запретных сексуальных желаний, особенно это касается совращения детей. Фрейд придерживался традиционных взглядов своего времени, согласно которым события такого рода не могут быть подлинными, и поэтому считал, что «воспо­минания» о таких вещах на самом деле представляют собой фанта­зии о том, к чему ребенок страстно стремился.

Почти все мои пациентки рассказывали мне, что они были совра­щены своими отцами. Но в конце концов я был вынужден признать, что эти сообщения не были правдивыми, и пришел к заключению, что истерические симптомы возникают на основе фантазий, а не реаль­ных обстоятельств.

(Freud, 1932, р. 154}

Эти «экранирующие воспоминания» в действительности — фантазии, которые накладываются на наши ранние воспомина­ния и становятся неотличимыми от них. Вместо того чтобы быть точным воспроизведением реальных событий, они выражают же­лания или фантазии по поводу тех событий, к которым ребенок страстно стремился. Именно поэтому у Фрейда сложилось мнение, что определенная форма сексуального инстинкта присутствует даже у детей и «блокирование» этого инстинкта может в будущем выз­вать невротические симптомы.

Психоанализ ставит своей целью лечить неврозы путем рас­крытия механизмов защиты, которые вытесняют данную мысль или желание в бессознательное. Следовательно, он должен быть способен устранить симптом, который возник как производное первичного импульса. Это означает, что терапевт должен сначала выделить и проверить связь между симптомом и каким-то неосоз­наваемым психическим процессом, например, отмечая «блокады» в процессе свободных ассоциаций, анализируя сны в поисках сим­волического содержания и сопоставляя свободные ассоциации с содержанием снов. После того как аналитик получит четкую кар­тину возможного источника невротического симптома, пациенту объясняют наличие скрытого страха или желания и приводят при­меры механизмов защиты, которые были использованы пациен­том, а также дают пояснения относительно природы деривата(ов) первичного импульса. Когда Эго в конце концов примиряется с этими детскими воспоминаниями и страхами и понимает природу сопротивления, которое было оказано (с помощью механизмов защиты), отпадает необходимость защищаться в дальнейшем, по­скольку Эго полностью осознало «угрозу». Тогда все дериваты уг­розы, включая мучающие пациента симптомы, должны исчезнуть.

Теория детской сексуальности

Фрейд считал, что вслед за оральной фазой фокус сексуаль­ного удовлетворения перемещается в область ануса во время при­учения пользования горшком. Предъявление родителям «подар­ков» (или, напротив, удерживание испражнений) на этой ста­дии — первая реальная возможность ребенка поупражняться в контроле над своим окружением, и считается, что испражнения имеют сильные символические связи с деньгами, детьми и пени­сом. Выражения типа «вонючий богатей», «презренный металл», «мешок с деньгами», «где грязь, там и деньги» требуют, в конце концов, объяснения.

Пенис и клитор оказываются в фокусе либидо во время фазы, которая известна как «фаллическая», однако в возрасте пяти лет мальчики испытывают «Эдипов комплекс» и «комплекс кастра­ции» — предположительно наиболее важное и травмирующее событие в жизни. Эдипов комплекс назван так по имени эпического героя пьесл Софокла, который, сам не ведая того, убивает своего отца и совершает инцест со своей матерью. Этот комплекс возни­кает, когда маленький мальчик стремится к сексуальному облада­нию своей матерью и начинает воспринимать своего отца как со­перника в борьбе за ее любовь. Наблюдая за девочками, маленькие мальчики обнаруживают, что у девочек отсутствует пенис, и в конечном счете каждый из них приходит к ужасному, но неизбеж­ному заключению, что пенис был отрезан ревнивым отцом в от­вет на эти «эдиповы» мысли. Стремясь избежать подобной катаст­рофы, маленький мальчик будет подавлять все воспоминания о чувствах к своей матери и будет «идентифицироваться» со своим отцом. Идентификация — это форма механизма защиты, при ко­торой происходит объединение с угрожающими объектами, на­пример, моральные ценности отца усваиваются, чтобы сформи­ровать Супер-эго, или стыдливость.

Девочки, конечно, не имеют пениса, и предполагается, что они винят своих матерей за это несоответствие. Они ненавидят свою мать и идентифицируются с отцом, чтобы иметь в своем распоряжении пенис («комплекс Электры»). Пережив эти травмы, оба пола входят в стадию, которая известна как «латентный пери­од, во время которого сексуальная активность не сфокусирована. Это продолжается до тех пор, пока в период полового созревания не появляется нормальная взрослая сексуальность («генитальная фаза»).

Эти идеи звучат сейчас так же абсурдно, как и тогда, когда они впервые были высказаны. Однако как поразительно часто тема Эдипа возникает в литературе (например, Гамлет, братья Карама­зовы, царь Эдип и т.п.)!

Считается, что степень удовлетворения и степень фрустрации, с которыми ребенок сталкивается на каждой из этих психосексу­альных стадий, имеют большое значение для формирования типа его личности в зрелом возрасте и сказываются на природе и тяже­сти любого из невротических симптомов, которые могут развиться. Если ребенок получает слишком много удовольствия от одной из этих зон либо, наоборот, ему не разрешают добиться этого (как в случае «запретного плода»), во взрослой жизни он (или она) будет проявлять связанные с этим характерные особенности. Дей­ствительно, несколько фраз, касающихся активности, которые Фрейд рассматривал как интимно связанные с прегенитальной Фиксацией, имеют четкие связи с различными эрогенными зонами. Выражения типа «жадно читать», обладать «хватким умом», быть «сосунком» вряд ли обеспечивают убедительные доказатель­ства для этой теории, но они, по крайней мере, наводят на неко­торые размышления. Клайн (Kline, 1981) составил перечень ха­рактеристик взрослых, которые Фрейд и его последователи связы­вали (иногда довольно произвольно) со сверхснисходительностью или фрустрацией индивидуума на разных стадиях его психосексу­ального развития. Из этого перечня следует, что индивидуумы, фиксированные на стадии орального соединения (инкорпорация), должны быть оптимистичны, зависимы и любопытны и будут лю­бить мягкую и молочную пищу. Оральные садисты должны быть людьми ожесточенными, враждебными, любящими спорить и рев­нивыми. Фиксированные на анальной стадии должны стать упря­мыми, исключительно опрятными и скупыми. Доказательства су­ществования этих взрослых типов личности и их связи с практи­кой воспитания ребенка наряду с другими попытками проверить теорию Фрейда рассматриваются в главе 4.

От описанной выше модели психического требуется, чтобы она была способна объяснить большое количество важных явлений. Например, считается, что остроумие и юмор в некоторой степени напоминают сны в том смысле, что они позволяют неприемле­мым импульсам «пересылаться» так, что они достигают Эго, не будучи подвергнуты цензуре. Люди, которые с наслаждением злобно высмеивают характеры других людей, — это преимущественно те, кто обнаруживает сильные, но подавленные агрессивные побуж­дения. Выдающиеся произведения искусства и литературы могут дать такие великолепные описания запретных тем, подобных кон­фликту Эдипа, что это оказывается приемлемым для Супер-эго. Символизм также может сыграть свою роль: одного взгляда на об­ложки книг, посвященных фантастике (предназначенных в основ­ном для мальчиков пубертатного возраста), достаточно, чтобы понять, что на многих из них изображены исключительно сексу­альные символы. Однако теория Фрейда, по-видимому, не спо­собна провести границу между великим искусством (таким, как картины Леонардо) и мешаниной символов: она подробно оста­навливается на содержании, но мало говорит о форме.