М. акмуллы человек. Общество. Культура социализация
Скачать 6.93 Mb.
|
- Навигация по данной странице:
- Нижний средний класс
- Средний средний класс
Верхний средний класс состоял из людей образованных, профессионалов, которые обладали чуть меньшим достатком, чем те, кого приписывали к высшему классу, но тем не менее активно участвовали в общественной жизни и являлись собственниками жилья в довольно благоустроенных районах. Нижний средний класс – это низшие служащие и квалифицированные рабочие. С тех пор прошло уже больше полувека, и концепция Ллойда Уорнера пополнилась ещё одним слоем:
На мой взгляд, средний класс не просто идеологическая мифологема, как, например, миф о том, что всех можно сделать богатыми и равными, - это реальная социальная группа, которая образуется в обществе, идущем по пути модернизации. Средний класс – это социальное образование, обладающее признаками, характеризующими его материальные ресурсы, культурный капитал и социальный статус. Эти признаки выделяют социальную группу активного, профессионально подготовленного и относительно материально обеспеченного населения, которая наряду с элитной и предэлитной частью общества, становится фактором социального и экономического развития. Надо отметить, что сформировавшийся средний класс – не просто статистическая совокупность людей со средними доходами и соответствующим уровнем жизни. Это отдельный социальный субъект, который играет в обществе вполне определенную роль, отображающую многообразие выполняемых им функций. В развитых странах этот слой: -способствует поддержанию социально-политической стабильности и порядка; -обеспечивает устойчивый технологический и экономический прогресс; -создаёт, осваивает и распространяет образцы социокультурных и инновационных поведенческих практик; -выступает основным носителем базовых компонентов национальной культуры; -служит социальной опорой и главной движущей силой реформ. Процесс формирования и развития среднего класса относится к числу базовых социальных процессов в трансформационных экономиках. Если допустить существование в нашей стране среднего класса, то каковы его характеристики, и можно ли его соотнести со средними классами развитых государств. В этой связи обычно начинается поиск критерия отнесения индивида (домохозяйства) к среднему классу, чтобы затем характеризовать и оценивать соответствующую долю населения. Абсолютно различные точки зрения на этот счет как раз объясняются использованием различных критериев для выделения групп, представляющих искомый слой. Из различных источников можно выделить наиболее актуальные характеристики для современного среднего класса:
Для России сформировавшийся\несформировавшийся средний класс можно рассматривать как один из важных индикаторов эффективности\неэффективности перехода страны к рыночной экономике. Сравнивая данные 2002-2007 гг. по средним и низшим слоям населения, нетрудно заметить, что первые в целом менее зависимы от государственной помощи. Среди их представителей, выступающих в роли основного кормильца в своей семье, заметно меньше доля тех, кто указывал пенсии и пособия в числе основных источников существования. Кормильцы семей из средних слоёв гораздо чаще используют совместительство и разовые приработки как один из основных способов пополнения семейного бюджета. Иначе говоря, средние слои российского общества рассчитывали, прежде всего, на свои силы, а не на господдержку. Считая себя способными оказывать влияние на то, что происходит с ними и с их семьями. Соответственно, они в меньшей степени, чем низшие слои, склонны возлагать на государство ответственность за решение таких вопросов, как справедливая оплата труда, право на отпуск, профессиональный рост, медицинское страхование. Средним слоям свойственна и более положительная оценка своей жизни. Уже это позволяет утверждать, что российские средние слои могли выполнять функцию среднего класса по поддержанию стабильности в социуме. Более того, естественно, что средние слои не просто занимают более выгодное положение на рынке труда, но и активно действуют на нем, пытаясь закрепить или улучшить своё материальное положение. Особенно это относится к части верхнего среднего класса. Упомянутые слои так же отличает и настойчивое овладение новыми навыками, востребованными современным рынком труда. Доля их представителей, освоивших компьютер, уверенно работающих в Интернете, использующих знание иностранного языка, практику вождения автомобиля и т.д., - в разы выше, чем у других групп россиян. Таким образом, средние слои, активно осваивая необходимые в современных условиях навыки, тем самым реализуют вторую классическую функцию среднего класса – обеспечение технологического и социально-экономического прогресса. Существует ещё один немаловажный для развития экономики факт. Специалисты выявили, что рекламодатели, в особенности в журналах, сознательно ориентируются преимущественно на представителей среднего класса, а не на представителей низшего и высшего классов. В журналах рекламируются не лекарства, одежда, пищевые продукты, а предметы длительного пользования, услуги. Выявление структуры именно этих товарных предпочтений важно, так как их потребление большинством исследователей потребительского поведения считается показательным и поэтому более точным индикатором имущественного и социального положения владельцев. Можно с уверенностью заявить, что российские средние классы демонстрируют готовность к выполнению функций среднего класса развитых стран – освоение и распространение новых образцов поведения, необходимых в современных обществах. На настоящий момент весьма ограниченные финансовые возможности мешают реализации подобных стремлений в полной мере. Но, несмотря на издержки материального положения, можно говорить о складывании у средних слоёв приоритетов, имеющих характер осознанных потребностей и формирующихся на этой основе конкретных поведенческих стереотипов. В России, хоть и в слабой мере, часто в подражательном стиле наблюдаются изменения в потреблении, обусловленные опытом развития индустриальных стран. Анализ структуры стандарта потребления среднего класса позволяет выделить перспективные направления в сфере услуг и производства, а активное потребительское поведение представителей этой страты стимулирует производство и экономику страны в целом. По результатам исследований, которые проводились Всероссийским Центром Изучения Общественного Мнения можно сделать вывод, что формирующийся в России средний класс к 2007 году представлял собой активную социальную группу населения. Но вот наступил 2008 год. И всем известно что ситуация изменилась. Сначала общественность волновал вопрос «случится ли кризис в России?» Кризис случился. И вопреки обещаниям многих официальных лиц, задел он не только держателей крупных сумм, но и основную массу населения. И в первую очередь, ситуация сказалась на представителях именно рассматриваемого нами среднего класса. Того самого среднего класса, на который так опирается государство, о счастливом будущем которого давалось так много прогнозов. В первую очередь, это выражается в том, что многие банки не только перестали выдавать кредиты, но и пересматривают платежи по уже выданным, сворачиваются ипотечные программы. А ведь одна из отличительных особенностей средного класса это активная и умелая кредитная политика. По опросам «Левада-центра», высший средний слой, которому доходов вполне хватало почти на все, сегодня более других чувствителен к теме социальных протестов, так же как и низший слой, которому не хватало даже на продукты. Однако если последняя группа была и есть слабо адаптированной к социально-экономической реальности, то еще недавно уверенные в себе средние слои теряют уверенность на глазах. Таким образом, в сложившейся ситуации средний класс уже вряд ли будет надежной поддержкой для тех, кто сейчас стоит у власти в стране. Но и эту ситуацию можно рассмотреть с разных позиций. С одной стороны, недовольство Современных «середняков» сильно подрывает их доверие к власти, что не может не дестабилизировать политическую ситуацию в стране в той или иной степени. Но с другой стороны, прогресс общества и заключается как раз в том, чтобы преодолевать назревшие противоречия. И двигателем этого самого прогресса в сложившихся условия кризиса наверное и должен стать средний класс. К сожалению, государство начало борьбу с кризисом с поддержки предприятий-миллиардеров и тех, кто этими миллиардами располагает. На мой взгляд, эта позиция неверна. Ведь по многим данным, численность среднего класса не только стабилизировалась (что само по себе плохо), но и начинает сокращаться. Душит средний класс и «недореформированность» российской экономики, а именно неэффективные и неконкурентоспособные производства, коррупция, душащая малый и средний бизнес, и неурегулированность прав собственности на недвижимость, без обладания которой стабильный средний класс невозможен. Именно эти противоречия необходимо преодолевать современной власти, чтобы сохранить стабильность в стране. Подводя итог, хочу сказать, что культивирование и поддержка дальнейшего формирования среднего класса – одна из целей общероссийской и региональной социальной политики. Тогда, наряду с сохранением исторической и социокультурной специфики России, в обществе всё более будут развиваться черты современного общества. Постоянно сталкиваясь с материальными ограничениями, мешающими реализации осознанных потребностей, не говоря уже об иррациональных моделях потребительского и социального поведения, российские средние слои пока не в состоянии выполнять все функции, свойственные средним классам развитых стран. Радует всё же, что про средний класс не забывают. Президент России Дмитрий Медведев заявил на встрече с президиумом Торгово-промышленной палаты, что задача сформировать полноценный средний класс не снимается с повестки дня, несмотря на мировой финансовый кризис. "Независимо от финансовых потрясений и кризисов мы в целом не меняем наших приоритетов. Целью является создание слоя активных, заинтересованных людей, полноценного среднего класса", - сказал Медведев. Минэкономразвития, несмотря на охвативший планету финансовый кризис, обещает к 2010 году рост доли представителей среднего класса до 30%, а к 2020 году в средний класс должен «попасть» каждый второй житель нашей страны. Список использованной литературы:
ИСКУССТВО КАК ОТРАЖЕНИЕ ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ЭЛЕМЕНТА Л.Ф. Осауленко (БГПУ им. М. Акмуллы, г. Уфа)
Влияние природы находит наиболее полное выражение в живописи; в национальной живописи отражается колорит местного ландшафта, из него художник заимствует линии и краски. То же можно сказать об архитектурных формах: например, двускатные крыши как бы копируют ели и пихты. Существенную роль в архитектуре играют и местные строительные материалы. Расцвет ваяния в Средиземье В.П.Семенов-Тян-Шанский связывал с наличием месторождений мрамора, а также с благоприятным климатом. Музыкальное творчество целых народов, по словам того же автора подчинено в значительной мере географическому ландшафту. От климата и рельефа (горного или равнинного), по-видимому, зависят высота звука голоса и его тембр. Давно было замечено обилие обладателей баса и контральто среди российских певцов. Свою «географию» имеют и музыкальные инструменты: у одних народов преобладают струнные, у других ударные, у третьих-духовые. В.П.Семенов-Тян-Шанский сравнивает влияние таежного сурового безмолвия и разнообразия звуков и пейзажей лесостепи на народное музыкальное и поэтическое творчество [2,с.145]. Среди различных форм искусства видное место в отображении ландшафта принадлежит танцевальному искусству. Народный танец тесно связан с окружающей природой. Например, в Карелии на берегу Белого моря водят так называемые хороводы ожидания, которые своим рисунком повторяют очертания береговой полосы. Так девушки, участницы хороводов, ожидают ушедших в море близких. Жизнь в суровых условиях арктического и субарктического климата, в краю горных хребтов и тундры, примыкающих к берегам Ледовитого и Тихого океанов, обусловило развитие своеобразного хозяйственного уклада эскимосов. Морской промысел в течение многих веков являлся их основным занятием. Ведущее место в нем занимала охота на китов и моржей. Заселив и освоив самые северные земли, эскимосы создали весьма специфическую, самобытную культуру, истоки которой лежат в глубокой древности. Обрядовые танцы эскимосов составляли неотъемлемую часть традиционных праздников, уходящих в глубокую древность и связанных с культом промысловых животных. Самым крупным народом Крайнего Северо–Востока Сибири являются чукчи. Благосостояние кочевых чукчей целиком зависит от оленеводства. Береговые чукчи занимались главным образом охотой на морского зверя. Зимой и весной он охотились на нерпу и тюленя, летом и весной - на моржа и кита. Танцы оленных (кочевых) чукчей исполнялись в праздники, которыми оленеводы отмечали возвращение стада после летовки и осенний забой оленей, во время праздников рогов («Килвей»), обрядовых церемоний по случаю удачной охоты на волка, а так же окончания сезона охоты на морского зверя – проводов нерпичьих голов. Своими танцами чукчи оленеводы стремились повлиять на духов, от которых якобы зависело благосостояние семьи и благополучие оленных стад. Обрядовые танцы береговых чукчей исполнялись на главных годовых праздниках, которые были посвящены киту и кереткуну (духу – покровителю морских животных). Большинство традиционных танцев – подражательные. Исполнители имитировали в них трудовые процессы, интересные элементы, подмеченные в быту и окружающей природе. Особенно часто они подражали зверям и птицам, игравшим существенную роль в их жизни (киту, моржу, нерпе, оленю, медведю, чайкам, ворону, уткам и др.) Исследователи, занимающиеся историей искусств, пришли к мнению, что на земле нет сейчас, да и не было ни одной народности, которая не имела бы искусства. Художественная деятельность человека теснейшим образом связана с реальной действительностью. Искусство народов, населяющих берега Амура и остров Сахалин, не является исключением. Время, доступное для этнографических исследований, застало эти народы на стадии разложения первобытнообщинного строя. Немногочисленные поселения их были разбросаны в основном по берегам рек, речек и морей. Девственная тайга подступала к самым жилищам. Охота и рыбная ловля составляли основу их хозяйства. Окружающая природа, промыслы, быт служили материалом для эстетических переживаний, которые облекались в разные художественные формы: сказки, песни, танцы и.д. Промыслы дают средства для жизни, и поэтому предмет первостепенной заботы коллектива состоит в подготовке хороших охотников и рыболовов, в удачной охоте. В конечном итоге удачное завершение охоты и рыбной ловли служило поводом к празднику. Почти все население от мала до велика знакомо с охотничьим и рыболовным делом. В нанайских, нивских танцах есть сюжеты, воспроизводящие повадки и образ жизни зверей и птиц.[1, с.92] Народный танец – своеобразная летопись жизни народа. Радость и горе, мечты и разочарования отразились в нем. Человек выражает в пляске свои чувства и мысли, раскрывает душу, свое отношение к жизни, труду, окружающей природе. У башкир танец является одним из популярных видов искусства. Хореографическое искусство башкир обусловлено характером труда и быта народа. В танцах нашли отражение особенности хозяйственной жизни, образное восприятие окружающей природы, прекрасное знание повадок зверей, птиц и животных. Мужчинами исполнялись охотничьи, военные, пастушеские танцы. В этих танцах образно передавались военные и охотничьи навыки, джигитовка и, в целом, быт скотоводов – кочевников. Исполнитель создавал образ ловкого, смелого охотника: он уподоблялся то коню, то преследуемому животному или птице. Культ птиц у башкир переплетался с представлениями о плодородии земли, ее обновлении и цветении. Народное творчество – основа, на которой создается и развивается профессиональное искусство. Великие художники всех времен и народов обращались и обращаются к нему, как к живому, неиссякаемому источнику вдохновения. Танцы и песни, отражающие особенности характера и быта различных национальностей, возникли из народных игр и развлечений, тесно связанных с трудовыми процессами, религиозными обрядами и семейными праздниками. От старшего поколения песни и пляски переходили к молодежи, которая, бережно храня наследие прошлого, в то же время вносило в него много своего, связанного с новым укладом жизни. С незапамятных времен на Руси основным трудом было земледелие, в связи с которым в течение многих веков возникали и складывались народные празднества, забавы, игры. Обычно они приурочивались к началу сева или сбору урожая. Во время жатвы наряжали снопы, иногда придавая им человеческий облик, и разукрашенными носили по деревни. В весенний праздник 25 марта со всех концов деревни собирались девушки петь песни и водить хороводы. В руках у них были ветки и жаворонки, сделанные из тряпок и ленточек. Девушки перекликались, подражая хору птиц, что знаменовало приход весны.С земледельческим трудом в своей основе связано возникновение танцев и в Белоруссии. В танцах «Бульба, Кочан» отражены сельские работы: посадка картофеля и капусты, уход за ними и сбор урожая. Обратимся к танцам горных народов. В народном танцевальном творчестве так же, как и в других видах искусства Кавказа, отражается бытовой и общественный уклад жизни многочисленных народов и народностей этой части страны. Многовековые войны и внутренние распри заставляли кавказцев всегда быть готовыми к защите своей независимости. Из поколения в поколение в юноше воспитывали прежде всего воина. Кавказец должен был быть сильным, мужественным, ловким и смелым. Огромное внимание уделялось обучению верховой езде, владению оружием, джигитовке. Женщинам же приличествовали скромность, сдержанность, целомудрие. Нравы и обычаи, освященные многовековыми традициями, получали художественное отображение в национальных кавказских танцах. На национальное творчество Кавказа до известной степени повлияло и его географическое положение. Для мужских танцев в равнинных областях более типичны плавные и в то же время стремительные танцевальные ходы, различные мелкие скользящие движения стопы ног, отчетливо подчеркнутые движения рук. В горных же районах страны танцевальные движения, наоборот, отличаются резкостью, четкостью ударных движений носка и пятки. Характер исполнения отличается эмоциональной насыщенностью и экспрессией [3, с.193]. В танцах кочевых народов в результате миграций присутствуют танцевальные движения разных народов. Кочевая жизнь цыган в прошлом со своеобразными традициями, обрядами и семейными праздниками отразилась и в народных песнях и плясках. Переходя из одного места в другое, цыгане воспринимали наиболее типичные танцевальные движения разных народов, придавая им свой колорит и особый характер исполнения. В то же время танцевальное творчество цыган частично влияло на танцы тех народов, через страны которых они проходили или в которых вели оседлый образ жизни. Разнообразие танцевальных движений, сменяющийся ритм пляски – от сдержанного до огненно – вихревого – отражает темперамент и вольный нрав народа. Таким образом, в современной географической науке тематика взаимодействия этноса и природной среды представлена достаточно широко. В.Г.Белинский отмечал, что в познании окружающего мира имеются два пути: путь научного познания и познание средствами искусства. Искусство способствует развитию сознания и убеждений человека не меньше, чем наука. Список использованной литературы:
КУЛЬТ МАТЕРИ В СОЦИАЛИЗАЦИИ ЛИЧНОСТИ РЕБЕНКА НА ПРИМЕРЕ АЛТАЙСКОГО НАРОДА Н.В. Пушкарёва, Н.Н. Касенова (НГПУ, г. Новосибирск)
На протяжении всего человечество, женщина являлась и является не просто обычным социальным объектом, а целым культом, целой историей. С древнейших времен культ женщины-матери, являлся самым значимым и загадочным. Сколько преданий и сколько легенд было посвящено женской сущности и женскому началу. На сегодняшний день женский вопрос является как никогда актуальным, при свете пагубного влияния современности, женщина начинает терять свой образ, чистоты и святости. Женщины как никогда хотят добиться не просто полного полноправия с мужчинами, но и яркого выделения и даже полной гигимонии во всем мире. Конечно, это не касается большинства, как бы то не было, женщина занимает самую главную социальную роль, матери, именно мать является источником святости. Культ Матери прекрасен и приемлем для всего живого на земле. В каждой культуре и в каждом народе к женщинам относились с уважением и любовью. Таким образом, формировались традиции, обряды с участием женщин и даже их главенствующей роли для семьи и целого рода. Рассмотрим на примере, алтайского народа и их культуры. Алтайцы тюркоязычная народность, проживающая на территории современной Республики Алтай. Исторически алтайцы делились на северных: тубалары, кумандинцы, челканцы; южных: алтай–кижи, теленгиты, телеуты. На протяжении многих веков формировалась и строилась культура алтайского народа. Из покон веков передавались обычаи и обряды предков: от отца к сыну, от матери – дочери. Всё это отдельно формировало культуру и представления алтайского народа. Отдельное место в данном случае занимает представление алтайцев о месте женщины в становлении и обогащении духовной и материальной культуры алтайского народа. До революции отношение к женщине у алтайцев было вполне скептическим, т. е. «…алтаец смотрит на женщину, на которой лежит все домашнее хозяйство, главным образом как на рабочую силу, необходимую в хозяйстве, и как на существо, которое может родить и воспитать ребёнка… Логическим результатом такого взгляда на женщину является отношение к ней не только как к существу, неизмеримо низшему, но и такому, которое наравне с другими низшими существами – домашними животными – может быть предметом собственности, т. е. подлежать продаже и наследованию» [7,с.45]. Получается у женщин – алтаек не было ни прав, ни привилегий. Но, несмотря на всё это учёные отмечали, что женщина хоть и была собственностью мужа, она сохраняла определенную свободу и самостоятельность в домашнем быту. «Связанная с малых лет с производительным трудом, верхом на лошади разъезжающая и в табун, и по делам к соседям, и в ближайшие русские сёла и заимки, постоянно занятая делами, активно вовлечённая в быт, поэтому в круг своих и общих интересов - женщина у алтайцев – кочевников далеко не является образцом забитости и рабского безличия. В этом отношении она может составить довольно резкий контраст с положением женщины у кочующих рядом казахов и отчасти даже среди окружающих алтайцев русских крестьян»[1, с.56]. Особое место занимал обычай избегания. Невестка по отношению к свёкру, к старшим братьям и другим старшим мужчинам – родственникам мужа (кайны) должна была соблюдать определённые запреты, например: 1) не называть кайны и даже своего мужа по имени, а называть соответствующими родственными терминами (ака «старший брат», эjе «старшая сестра» и т.д.); 2) следить за внешним видом (в присутствии кайны не обнажать рук выше кисти, не показывать босых ног, непокрытой головы, кормить грудью ребёнка, расчёсывать волосы); 3) следовало избегать всяческой близости (держаться на почтительном расстоянии, из рук в руки непосредственно ничего не передавать); 4) не могла первой завести разговор (первой поздороваться, при кайны громко разговаривать, вмешиваться в мужской разговор, шутить); 5) не должна была прикасаться к вещам кайны (к его узде, поводу, ружью и т.д., садиться на его лошадь, прикасаться к его собаке) и т.д. У алтайцев особо соблюдался культ огня. Огонь считался хранителем рода. Огню поклонялись, люди чтили свой очаг. Огонь в юрте поддерживался с того момента, когда складывалась семья. Огонь в юрте считался равноправным членом семьи. Когда семья собиралась за трапезой, хозяйка или хозяин должны были прежде угостить огонь. Пищу бросали в горячий очаг. Огонь оберегался. После заката солнца огонь выносить из юрты запрещалось. У алтайцев культ домашнего очага почти везде в руках женщины, и поэтому домашний очаг олицетворялся в женском образе. На алтайском языке «От – Энее», это огонь – мать. Считалось, что огонь не впускает в жилище злых духов, рассеивает их и рассеивает злые мысли человека. С помощью огня окуриваются – очищаются предметы домашнего обихода, люлька для новорождённого – ибо огонь является хранителем семейного очага, посылает детей, излечивает болезни. Женский образ обожествлялся, не смотря на то, что на территории Алтая главную роль занимали мужчины. Особое место в жизни алтайцев занимает рождение ребёнка. И поэтому выделяют особое женское божество Умай (чрево матери, послед, пуповина) у древних тюрков, покровительница детей. Л. П. Потапов отмечал: «В основе почитания Умай у тюркских народов лежала, видимо, очевидная связь рождения ребёнка с материнским началом…». В обрядах алтайцев, связанных с рождением ребёнка, отразилась и вера в эмегендер – духов – покровительниц замужних женщин. Самое хорошее отношение к семье было тогда, когда в семье было много детей. Если женщина воспитала семерых детей и семерых внуков, то считалось, что у неё особая судьба и после смерти она будет стоять на серебренном престоле[3]. Также вызывает большой интерес, действия с пуповиной. При рождении и после рождения ребёнка необходимо было соблюдать некоторые запреты: из дома где находился новорождённый (до тех пор пока не отпадёт пуповина) нельзя было что – либо отдавать, особенно огонь. Отпавшую пуповину сохраняли: пуповину мальчика зашивали в кусочек кожи в виде треугольника, пуповину девочки зашивали в виде четырехугольника. Если пуповину ребёнка не сохранить, то она может стать достоянием злого духа и тогда ребёнок может стать больным и даже инвалидом. При зашивании пуповины в кожу, в неё клали бисер, чай, пуговицу, раковин каури – так называемый оберег для ребёнка. Зашитая круглая пуговица – тончы – символизировала долголетие ребёнка: «Пусть живёт так долго, как я, да сбудется моё благопожелания!» В кусочек кожи с пуповиной мальчика зашивали пулю или свинец, а с пуповиной девочки – бисер, раковины каури, пуговицы. Иногда пуповину ребёнка заворачивали в ткань, привязывали бараньи бабки и подвешивали над колыбелью, по количеству подвешенных бабок с тканью можно было узнать о количестве детей в семье. Мешочки с пуповинами, прикреплялись к поясу женщины поверх праздничного платья. «Нет надобности спрашивать алтайку, сколько у неё детей: достаточно сосчитать число мешочков висящих у неё на поясе»3. Когда дети вырастали, пуповины отдавались им. Особенностью родственных взаимоотношений было то, что дядя матери таай пользовался большим уважением. Имя в большинстве случаев давал таай, он же отрезал первые волосы ребёнку. Также В. П. Дьяконова отмечала « …у кошагачских теленгитов прежде наречение имени ребёнка было прерогативой женщины, принимавшей роды (киндик эне) или старика, резавшего овцу после благополучных родов. Киндик эне ухаживала за роженицей в течение первых трёх дней. Одаривание киндик эне являлось обязательным актом. Прежде этим женщинам подносили нательную одежду, шкуру овцы, заднюю часть от туши овцы. Позже шкуры овцы заменило полотенце, давали мыло, головные платки, устраивали хорошее угощение. Когда в той же семье киндик эне принимала вторые роды, то её одаривали шубой, после третьих – лошадью. Для новорождённого ей полагалось принести «пелёнки», что прежде выражалось шкурками ягнят хорошей выделки, одеялом»[2]. Посещение её дома не намеренно было нежелательно, при визитах ей приносили определённые подношения в виде продуктов. Также киндик эне обязательно приглашали на свадьбу, где ей воздавали почести, особенно со стороны родственников жениха, наравне с родной матерью. У алтайцев не было устоявшихся имён, именем могло быть стать любое слово. Но, несмотря на всё это девочек старались нарекать более красивыми, привлекательными, подчёркивающие достоинства девушек именами: «Алтынай» - Золотая луна, «Тансу» - Ранняя вода, «Чечек» - Цветок, «Эркелей» - Нежность. В нелёгкие после военные годы женщина – мать, внесла главную ношу, которая обозначается емким словом «вырастить и выучить своих детей». На примере этих матерей можно было не бояться о дальнейшей судьбе Родины, государства. Одним из примеров является, Чаптынова Александра Куйруковна вырастила и выкормила двух детей: сына - Валерия Ивановича (первый глава Республики Алтай) и дочь – Валентину Ивановну (учителя истории), одна без мужа дала им высшее образование и дорогу в дальнейшую сложную жизнь. Это был, как и для всех матерей того времени, подвиг высоконравственного и физического труда. Если же этот подвиг женщин Алтая, как и всей России, не везде раскрыт досконально, то для детей их труд был живым примером борьбы – как сегодня выжить, чем прокормить своих домочадцев, как залатать и во что их одеть. Естественно они (матери) на деле из ничего реализовывали народную мудрость: не хлебом единым сыт человек[4, с.153] ! Так же, нам нельзя забывать тех девушек, которые в расцвете лет отдали жизнь за нашу Советскую Родину. Девушки были, как правило, добровольцы. Из Горно-Алтайска это Ефимова Тая, Максимова Галя, Тузикова Тася; Из Барагаша Аргокова Варя; Из Чемала Бакланова Лиза и Булатова Маша; Из Эликманара зельцева Таня, Зырянова Клава, Сакыкова Саша; Из Ынырги Резвухина Маша; Из Шебалино Шадрина Зоя и многие другие[6,с.205]. Женщина играла и играет одну из главных ролей становления и развития национальной культуры алтайского народа, в развитии его духовного и материального потенциала. Нам хотелось бы закончить статью словами Главы Республики Алтай, Председатель Правительства Республики Алтай
Казалось бы, такие хрупкие создания, но на их плечах лежит очень большая ответственность, которую они несут, не сгибая спин. В первую очередь, женщина - это мать, имеющая огромное значение для всего общества. Она формирует личность подрастающего человека и гражданина, она - вечный источник любви и неиссякаемой заботы»[5] . Список использованной литературы:
ПРИЧИНЫ РАЗВИТИЯ ДЕАКСИОЛОГИЧЕСКОГО ПРАВОВОГО СОЗНАНИЯ А.М. Рахматуллин, И.М. Яковлев (УЮИ МВД РФ, г. Уфа)
Проблема функционирования и динамики правового сознания, процессы его трансформации, деаксиологизации, а также возможности воздействия на ценностное содержание правового сознания самым непосредственным образом связаны с перспективами решения глобальных проблем современности. Правовое сознание современной эпохи активно деаксиологизируется, и этот процесс затрагивает все его стороны, все структурные элементы. Деаксиологическое сознание становится распространённым средством ориентации людей в государстве, причем расхождение между ценностями права и ценностями общественного сознания наблюдается на фоне повышения роли права в жизни общества. Подобные процессы вытесняют право из сферы управления страной, закладывают негативные стереотипы и установки политического руководства. В связи с этим, некоторые исследователи данной научной проблемы предлагают такие проявления правового сознания, как правовой нигилизм, правовой идеализм, правовую безответственность, «воинствующий» юридический инфантилизм, ведущие к негативным последствиям для права и правовой системы в целом, и являющиеся формами проявления сознания с ценностями, несоответствующими правовым, непосредственно влияющие на правовое поведение субъекта, объединить термином «деаксиологическое правовое сознание» (лат. De – приставка, обозначающая разрушение, удаление, отсутствие чего – либо; греч. аxios – ценность) и рассматривать как один из видов правового сознания. Для формирования определения деаксиологического правового сознания необходимо, в первую очередь, ответить на вопрос: что считает субъект, принадлежащий к данной правовой культуре, ценным, ценностью для себя, а главное, что вообще входит в содержание понятия «юридическая ценность». Применительно к проблематике деаксиологического правового сознания данные положения о недостатках методологии рассмотрения юридической ценности как потребности и интереса имеют самое прямое отношение. Следует предположить, что когда цель юридической деятельности реализована, а потребность удовлетворена, они теряют значение как юридической ценности, теряют значимость для субъекта права. Более того, нельзя рассматривать сознание субъекта, не обладающего на конкретный момент времени юридическими потребностями и интересами, в качестве деаксиологического, то есть сознания с разрушенной или пробельной системой юридических ценностей. Это делает практически невозможным определение деаксиологического правового сознания. Не умаляя значение потребностей и интересов (они действительно для конкретных субъектов являются ценностью) для права (юридические нормы должны быть ориентированы, в первую очередь, на потребности и интересы граждан), с целью определения деаксиологического правового сознания, на наш взгляд, юридическую ценность необходимо рассматривать как надсубъективную идеальную сущность - общественный или групповой правовой идеал, который существует в обществе в виде воображаемой цели, представленной в системе действующего законодательства, в направлении которой должна идти юридическая практика. С точки зрения оценки правовых ценностей, по мнению Д.Э. Марченко[1], можно выделить следующие основные формы деаксиологического отношения субъекта к ценностям и нормам права: отрицание, идеализация и безразличие (безответственность). 1. Без сомнения, деаксиологическим является нигилистическое отношение, основанное на отрицании ценностей права и, как следствие, ценностного значения конкретных норм права. Такое отношение является четко сформированной личностной позицией, служит выражением негативной эмоционально-волевой направленности. Однако сразу же необходимо заметить, что не всякое отношение, основанное на отрицании, следует считать относящимся к деаксиологическому правовому сознанию, а лишь такое, которому свойственна деструктивность. Негативное отношение к правовым ценностям, в разрезе деаксиологического правового сознания, необходимо отличать от критики права. 2.Не менее деструктивным видом отношения к правовым ценностям является идеалистическое отношение. Отличительной особенностью этой направленности правового сознания является то, что, валентность его направлена к ценностям права. Однако идеалистическое отношение не менее деструктивно для ценностного компонента правового сознания. «Если отрицание и необязательность означают недооценку ценностей права, то идеалистическое отношение – их переоценку»[2]. 3. Кроме того, возможно, такое деаксиологическое отношение к ценностям и нормам права, которое является безразличным (в юридической литературе его также именуют безответственным, необязательным, инфантильным, индифферентным). Она основана на замещении. Это близкая к отрицанию форма, которая не несет в себе разрушительного эмоционально-волевого «заряда», не является выраженной личностной позицией, а скорее устраняет субъекта из сферы действия права, внутренне освобождает его от ответственности за свои действия и принятие решений. Таким образом, деаксиологическое правовое сознание может быть определено как вид правового сознания личности и социальной группы, в котором неустранимые противоречия между ценностями проявляются в установках, отношении и специфической правовой активности. Данное свойство правового сознания, должно быть рассмотрено с точки зрения его предпосылок, причин, законов возникновения и функционирования Определяя свой подход к проблеме предпосылок возникновения деаксиологического правосознания, мы методологически придерживаемся рамок концепции социальной детерминации, основоположниками которой являются Э. Дюркгейм, Р. Мартен и др. В своих работах («О разделении общественного труда. Метод социологии», «Самоубийство: Социальный этюд», «Социальная структура и аномия» и др.) они убедительно показали механизмы социальной детерминации, объяснили, каким образом общественные связи и институты влияют на формирование определенных личностных типов и форм сознания.[3] Причем, среди личностных факторов механизма социальной детерминации одним из наиболее значимых выделяется социализация как процесс усвоения индивидом ценностно-нормативных рамок культуры. В отечественной юридической литературе социализацию традиционно рассматривают как важнейший источник правонарушений и деформации правосознания личности. Рассматривая правовую социализацию личности как «процесс присвоения», т. е. прогрессивной ассимиляции и реорганизации субъектом в его собственном мире представлений и знаний о праве, нормах и ценностях, регулирующих правовые отношения, необходимо сказать, что, исследуемый в данной работе тип деаксиологического правового сознания следует, рассматривать как результат или состояние недостаточной правовой социализации личности или социальной группы. Правовые ценности, являясь идеальными ориентирами для членов общества в процессе правовой социализации сознания, вступают в противоборство с ценностями других общественных институтов (семьи, религии, политики, бизнеса и т. д.), тем самым «находя» соответствующее место среди них; либо искажаются; либо вообще отвергаются субъектом. Причем, по мнению французского ученого Ш. Курильски, процесс правовой социализации происходит как на уровне очевидности (эксплицитности), когда субъект не может не знать, что постигает правовые нормы, ценности, институты, так и на уровне «неосознанного» (имплицитная социализация): «Индивид в процессе правовой социализации вступает в своеобразные отношения с наличествующими правовыми социальными ценностями, в результате чего очевидно и «неосознанно» формирует собственные правовые ценности и установки». Подводя итоги, следует заметить, что термины «дефекты правового сознания», «деформация», «дисфункция» многими исследователями считается на сегодняшний день устаревшими. Более того, во многом под собой они имеют недостаточно проработанную философскую и методологическую основу. Негативные и нежелательные явления правового сознания, такие как правовой идеализм, правовой инфантилизм, правовой нигилизм и др. необходимо рассматривать с позиции ценностной трактовки природы сознания и поведения субъектов. Необходимо признать, что на первом месте в современном демократическом государственно-правовом управлении оказывается именно общественный идеал. Юридическая ценность, если под ней понимать ценности закона (законоохраняемую ценность), без сомнения, имеет общественную природу как ценность - цель. Деаксиологическим правовым сознанием следует считать тип правового сознания, субъективное или групповое потребностное целеполагание которого в юридической сфере не соответствует общественной ценности, закрепленной в законе, что проявляется в установках, отношении и специфической правовой активности. Таким образом, каждому виду деаксиологического отношения и типу правовой активности должна соответствовать конкретная форма деаксиологического правосознания (правовой нигилизм, правовой инфантилизм, правовой идеализм), т.е. определенное состояние сознания, которое выражает характерные черты своих носителей: взгляды, идеи, чувства и пр. и объединяет их активность и отношение к правовым ценностям в некоторое законченное целое. Список использованной литературы:
ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА РОССИИ: ПЕРЕИЗБЫТОК ИЛИ ВАКУУМ? М.Ю. Савина (УлГТУ, г. Ульяновск)
В постсоветский период, когда в стране больше не стало господствующей идеологии, все взоры руководства страны и граждан в целом обратились на Запад, начались американизация и европеизация во всех сферах общества и, в первую очередь, в культурной среде. «Культуры» стало слишком много, но, одновременно с этим, и слишком мало. Находясь за «железным занавесом», люди стремились узнать, а что же происходит «там», в стране джинсов и рок-н-ролла, демократии и гласности. Занавес рухнул, и СМИ жадно бросились на всё новое, не разбираясь, хорошо это или плохо. «Свобода слова, свобода выбора» - эти слова стали основными позывами к действию в 90-е. Россияне, опьяненные этой свободой, изменили всё: свои вкусы, желания, стремления. Мы включали в свой лексикон модные иностранные слова, но до конца не понимали их смысла, называли себя панками, готами, эмо, сами не понимая, зачем. Просто так делали в других странах. У нас стало так много западного, и практически не осталось ничего своего. Конечно, россияне больше не могли идентифицировать себя как граждан Советского Союза, но и не переняли, не поняли до конца западных убеждений. Сегодня, на мой взгляд, Россия переживает переходный период, пытаясь сформировать для себя новые цели, ценности, ориентиры, которые прежде были утрачены вместе с СССР. Но при такой нестабильной, неопределенной, а, потому, опасной обстановке мы бездумно поглощаем то, что предлагают сегодняшние СМИ, а это, как правило, низкосортные западные фильмы, наполненные сценами жестокости, насилия и эротики. Неужели им больше нечего показывать? Неужели наши фильмы в нашей же стране ценятся меньше, чем зарубежные? Обратимся к опыту других стран: в Чехии крупнейшая телекомпания страны обязана показывать 40% программ национального производства, в Румынии 50%, во Франции контролируется эфирное время, 50% из которого должны занимать французские кинофильмы и кинопродукция, помимо этого, там введен специальный 12,5 % налог на каждый продаваемый билет в кинотеатр, причем все эти сборы направляются на выпуск отечественных фильмов [1]. В Китае с прошлого года контролируют даже трансляцию мультфильмов, определив долю отечественной мультипликационной продукции не ниже 70% [2]. В нашей стране еще семь лет назад депутат Госдумы Валерий Гальченко, зампред «Народной партии», внес в парламент дополнения к закону «О государственной поддержке кинематографии РФ», предполагающие введение квот на показ иностранных фильмов в России. Согласно законопроекту, к 2007 г. количество транслируемых отечественных фильмов должно было составлять не менее 50% всего кинопроката. Иностранным предлагается считать фильм, в котором иностранные инвестиции превышают 30% от общей стоимости [3]. Почему же российское правительство отказалось принять этот документ? Вряд ли сейчас кто-нибудь даст на этот вопрос правдивый ответ… В современной России, в отличие от Советского Союза, понятия «хорошо-плохо» размыты. Председатель нижегородского отделения молодежного движения "Энергия ЖИЗНИ" Оксана Щапова говорит: «Молодежь смотрит, читает и слушает то, что дают. А там не всегда понятно, где добро, а где зло. Слишком много информации, но мало ответственности за эту информацию. Взрослые должны взять на себя ответственность: хотите свободы – объясните как минимум своим детям, как ею пользоваться» [4]. Разумеется, не стоит вновь пытаться отгораживаться от всего мира, пропагандировать новую идеологию, забывая о межкультурных коммуникациях, плюрализме и толерантности. Достаточно просто контролировать этот культурный взаимообмен, не допуская подмены российских идеалов идеалами Запада, ведь опыт других стран показывает, что это вполне возможно. Но в итоге мы молча наблюдаем, как молодые люди, сами не понимая зачем, становятся приверженцами той или иной западной субкультуры, выстраиваются в очередь перед кинотеатром при премьере очередной американской (либо сделанной по западным образцам) бессмысленной комедии или боевика, и лишь ухмыляются при словах «театр», «классическая литература», «патриотизм»… И при такой свободе выбора, обилии фильмов, музыки, книг, образцов поведения возникает вопрос - Российская культура, где же она? Список использованной литературы:
ВИРТУАЛЬНО-СИНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА В ИССЛЕДОВАНИИ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ Э.В. Садыков (СГПА, г. Стерлитамак) Актуальность. История в рамках формационного и цивилизационного подходов не дает целостной картины, повествования. Цель исторической науки-рассказ о фактах прошлого и прогностический анализ на будущее. Формационный подход раскрывает сущность диалектического развития общества, основываясь на развитии производительных сил. Данная трактовка уместна для глобального анализа явлений и легко ложится в базу любой социологической, политологической и экономической теорий. Но за обилием цифр статистического анализа (основного метода подхода) теряется человеческий компонент, индивид и его влияние на исторический процесс. Может казаться, что автор пытается раскрыть извечную для историков оппозицию «роль индивида- роль социума, роль человеческого фактора в истории». С одной стороны это так. Но с другой стороны видно, что эмпирические обобщения всегда дают весьма общую картину процесса. В постиндустриальном обществе, где в основе всего лежит свободно выраженный интерес потребителя, общими картинами обойтись нельзя. Историк должен представить себя маркетологом, который хочет максимально эффективно реализовать свою идею. Для современного маркетолога все просто – изучил рынок, подобрал стратегию под данный кластер и реализую товар. Историк же вынужден работать с прошлым, где большинство методов социологии неприменимы. С этой точки зрения полезен Цивилизационный подход. Но он, в свою очередь, не дает возможность произвести сравнительный анализ эпох на базе комплекса присущих черт. Историческое развитие приобретает нелинейный, а циклический характер, что само по себе неверно, так история теряет всякий смысл, а за ней исчезает проблемность всех остальных гуманитарных наук. Очевидно, что в стройную концепцию формационного подхода путем парадигмальных прививок вносятся элементы цивилизационного подхода. Наиболее плодотворно этим занимаются такие направления, как историческая психология и теория истории в синергетике. Синтетическая концепция получила название «виртуального подхода к социально-историческому познанию». Суть ее заключается в параллельном анализе мотиваций личности и трендов общественного развития. Для анализа мотивации личности используется концепция потребностей А. Маслоу, переработанная Э.Ф.Асадуллиным. Для анализа общественного развития используется синергетическая концепция неравновесных систем. «Пик-переживаний» индивида, совпадающий с подобными других индивидов ведет к бифуркационногму переходу. Под бифуркацией в данном случае понимается общественная интеграция, когда социум создает условия для гармоничного развития без войн и конфликтов. Степень разработанности темы. Историческая психология впервые была концептуализирована В. Шкуратовым, также существует направление психоистории, изложенной Л. Демозом. Что касается виртуального подхода, то в основу работы легли исследования Н.А. Носова, Э.Ф. Асадуллина. Цель – интегрировать методологические положения исторической психологии в трактовке В.Шкуратова и виртуального подхода при раскрытии онтологического аспекта человеческого сознания в различные эпохи. Прослеживаются следующие задачи: 1. проследить трактовку эволюции сознания и мышления, данную В.Шкуратовым; 2. проанализировать концептуальные положения виртуального подхода; 3. произвести методологический синтез истории и психологии на базе виртуального подхода. Работа призвана сформировать новый взгляд на методологический аспект истории как науки. Методология базируется на принципах полионтичности и смысловой содержательности. Новизна определяется неисчерпаемость трактовок смыслов исторического развития. На практике данный подход имеет возможность рассмотреть исторические явления во всей широте охвата материала. Также интегрированные данные помогут историку вжиться в эпоху и найти новые проблемные аспекты творческого поиска. Структура. Работа состоит из введения, двух глав и заключения. Во введении рассматриваются проблемные аспекты работы. Первая глава посвящена анализ исторической психологии В.Шкуратова. Во второй главе дается анализ интегративной парадигмы исторической науки в синтезе с психологией на базе виртуального подхода. В заключении представлены следующие выводы: 1. историческая наука нуждается в интегративной парадигме, при использовании которой раскрывались новые проблемные аспекты; 2. иерархическая система реальностей воспринимается скорее как единая организующая тенденция в историческом познании и существует опосредовано в сознании индивида; 3. историческая наука органично воспринимает проблемные моменты бытийной стороны субъекта, закрывая мотивационные блоки определением общественного воздействия, что неверно; 4. познание бытийной стороны истории необходимо сочетать с анализом психологических трендов, выраженных в групповом бессознательном.
А.В. Сазонова (БГПУ им. М. Акмуллы, г. Уфа) ХХ век с его научно-технической революцией, изобретением ядерной бомбы, открытиями в генной инженерии, появлением множества новых философских школ – зачастую начинает выбивать почву под ногами человека. У многих складываются убеждения о вещах, по сути противоположных. Мы делаем предположение, что в головах людей ХХ века сложилось постмодернистское мышление, что современный нам мир не может обойтись без постмодернизма, который стал логическим дополнением ХХ века. Это прежде всего отразилось на социально-психологическом портрете человека в произведениях постмодернизма. Человек ХХ века начинает воспринимать мир глобально. Знания становятся с одной стороны, все более взаимно дополняющими, несостоятельными без опоры на другие науки, а с другой стороны, все более обособляющимися. Знаний о человеке слишком много, и их невозможно свести в какую-то единую систему. Необходимо учитывать все пространства, в которых можно измерить человека. Так что же может лучше передать это в целом, чем хаос? Многие исследователи, занимавшиеся историей европейской культуры, признавали факт того, что искусство ХХ в. находится в глубоком кризисе. Это связано прежде всего с тем, что современное искусство разрывает привычные формы и полностью отвергает предшествующие традиции. Появляется совершенно новый подход к жизни, к творчеству, получивший в критике и в философской литературе название постмодернизма. Кто-то утверждает, что это «отмирание» искусства, полная потеря всех смыслов. Духовная революция ХХ века, в пространстве которой формировалось новое мышление космического мироощущения, проявила определенную тенденцию к синтезу научного и ненаучного способов познания, имеющую, несомненно, эволюционный характер. В то же время решение глобальных проблем в огромной степени связано с решением проблем нравственных. Общепризнанны выводы философов, социологов, культурологов, занимающихся проблемами человека, о дефиците нравственности, о дефиците духовности в ХХ веке. Г.Грузман в статье «О философской истине ХХ века» говорит: «Человек против личности» - такова философская истина прошлого столетья. (…) Решение противоречия человек-личность вменяется в обязанность "неразрешимой загадки" человека, делающей оного вечным должником жизни, а жизнь - бессмертным спутником человека, и количество этих решений - бесчисленное множество и все они верны, ибо они равны числу идеальных значений индивидуальных человеческих душ» [3, с. 8]. Все потрясения, происходящие в ХХ веке, заставляют задуматься о будущем, ведь глобализация имеет негативные стороны. Многие люди считают, что скоро кризисы достигнут своего апогея. Эта проблема затрагивается и в произведениях постмодернистов. Кажется, они, как и их читатели, уже не знают, во что верить, чего искать и чего ждать от будущего. О кризисах говориться во многих работах философов и культурологов двадцатого столетия (Шпенглер, Ортега-и-Гассет). Г.Грузман излагает следующую точку зрения: «Первой жертвой и наиболее поражённой субстанцией в этом катаклизме оказался человек во всём ореоле внутренних и внешних признаков своего достоинства, и европейская мысль погрузилась в состояние глубочайшей депрессии»[3, с. 5]. Об этой проблеме часто говорят и писатели-постмодернисты (Т.Толстая, В.Пелевин). Иван Вырыпаев в пьесе «Бытие № 2» высказывает общее мнение постмодернистов в одной лаконичной фразе: «Если ты веришь в бога, то это еще не означает, что бог верит в тебя» [2, с. 166]. Каждый, кто живет в эту эпоху потрясений и неясностей, пытается объяснить все это по-своему. У всякого складывается собственное мировоззрение, это уже почти считается признаком хорошего тона. Герой постмодерна так же имеет свою философию. Да и большинство произведений постмодернизма создаются для того, чтобы донести свою точку зрения до читателя. Авторы говорят, что они так видят, а символику и смыслы пусть придумывают критики. Герой постмодернизма сомневается в себе, в своей вере, он ищет простейший выход, ответ сразу на все вопросы. Проблема смысла жизни и назначения человека, которой классическая литература придавала наибольшую значимость, у современных писателей сводится к полному абсурду. Например, Иван Вырыпаев в книге «13 текстов, написанных осенью» говорит: «Смысл настоящего бытия для настоящего капитана заключается лишь в короткой фразе: «Ничего нет» [2, с. 7]. Поясняя подобные высказывания, Ю.П.Байер утверждает: «Культура постмодерна стала антропоморфна, ее цель — самопознание человека» [1, с. 133]. Таким образом, в ХХ веке человек обращается к искусству в поисках новой реальности. Текст, форма становится важнее содержания. Это лишь способ уйти от реальности: «Наступит такое время, когда люди поймут, что в текстах самое главное – это верно расположенные буквы <…> Люди будут в музыке ценить ноты, а в живописи краски. Сюжеты умрут. Сюжеты перестанут рождаться» [2, с. 37]. Человек начинает искать и открывать новые миры внутри себя, не желая вставать лицом к лицу с катастрофами. Появляется понятие трансценденция. Г.Гузман трактует это понятие как «вынос непосредственного самобытия за пределы себя самого» [3, с. 6]. Необходимость открывать новые миры связана с тем, что человек уже относится к миру с недоверием, и это вполне оправданно. Почти все государственные системы показывают себя не с лучшей стороны – ведь кризисы и войны не заканчиваются, а иногда даже обостряются. И в постмодернизме появляется свой образ человека – человека, плюющего власти в лицо, не желающего жить по общим законам, смеющимся над всеми системами правления. Например, Т.Толстая в романе «Кысь» говорит, что правитель должен иметь государственный подход, и вида должен быть такого же: тучности редкостной, а казенное добро жалеть для своих малых деток [5, с. 4]. Смеются уже не только над властью, но и над тем, кто положил начало всем законам, несмотря на признание его существования. В пьесе Ивана Вырыпаева «Бытие № 2» бог доказывает самому себе: «Да нет у всего сущего никакого смысла!» [2, с. 176]. В произведениях постмодернизма человек начинает относиться и к искусству пренебрежительно, без осмысления. У В.Пелевина часто встречается высмеивание постмодернизма и искусства в целом. Например, в романе «Чапаев и Пустота» мы встречаем строки о том, что настоящие хойку похожи на гортанную фразу, которую можно трактовать, например, так: «О том, как невидимые кони щиплют невидимую траву, и еще о том, что это куда реальней, чем этот асфальт, которого, по сути, нет. Но в целом все построено на игре слов» [4, с. 254]. И действительно, перед нами встает вопрос: а как же сейчас стоит относиться к искусству? Стоит ли считать постмодернизм смертью или новой жизнью художественной культуры? Скорее всего, это лишь новое дыхание, и искусство не умирает. Просто мы изменились и хотим найти что-то более подходящее для нашего мировоззрения. Многих уже редко привлекает содержание, и авторы, и читатели ищут новую форму. Произведения постмодернизма и являются этой новой формой, где в содержании можно лишь увидеть свое отражение – человека, относящегося ко всему пренебрежительно и с усталостью, немного со злостью, немного со смехом, но главное – принимающего все стороны жизни, стараясь ничего упускать из вида, ведь постмодернизм старается объединить все знания человечества. Список использованной литературы:
К ПРОБЛЕМЕ УПОТРЕБЛЕНИЯ ЛЕГАЛЬНЫХ НАРКОТИКОВ В РОССИИ Я.А. Соколов (УЮИ МВД РФ, г. Уфа)
Но совсем недавно появилась новая проблема, которая почему-то не оглашается в СМИ, проблема, несущая в себе внушительный страх, страх за развитие будущего поколения. Этот страх воплощён в легальных наркотиках. На территории Российской Федерации продаются экзотические вещества, вызывающие эйфорию и нарушение сознания, и отличаются от настоящих наркотиков, находящихся под строгим запретом закона, лишь тем, что эти вещества абсолютно легальны на территории Российской Федерации. Пользуясь тем, что соответствующие вещества не входят в списки запрещённых препаратов, уличные лавки и интернет-магазины практически открыто рекламируют галлюциногенные свойства своей продукции. В нашем городе так называемые «легальные наркотики» называемые в народе: «легальная трава», «курительные миксы», «заменители экстази», «легальные порошки», можно приобрести на нескольких сайтах, где выложена полная информация о продукте, о том, что он абсолютно безопасен для употребления, там же можно и заказать продукт, как оптом, так и в розницу. Самое интересное, что «курительные миксы» распространяются теперь и в торговых центрах, универмагах, где открыты специализированные бутики, точки распространены почти в каждом супермаркете, также работает круглосуточная доставка, продажа продукции осуществляется абсолютно открыто. Если говорить о «миксах», что означает с аглийского «смесь», это травы, содержащие гавайскую древовидную розу, шалфей и голубой лотос, оказывающие сильное воздействие на организм человека, вызывающие изменённые состояния сознания человека. Употребление миксов вредно для психического здоровья человека и опасно в целом для здоровья нации - употребление таких смесей является одной из причин различных психических патологий, таких как острые депрессивные психозы. Такие вещества представляют реальную угрозу общественному здоровью. Хочется задать вопрос: если эти вещества так пагубно влияют на человека, почему же они продаются и по сей день? Совсем недавно Главным санитарным врачом РФ было издано постановление о запрете курительных миксов на территории РФ, но производители продукции обошли закон, путём изъятия из состава компонентов, внесённых в список запрещённых законом, и переквалифицировали товар в благовония. Шокирующие данные обнаружили во франкфуртской фармацевтической компании Германии. Тщательно протестировав курительную смесь «Спайс», обнаружили в ее составе вовсе не голубой лотос, а аналог марихуаны, превосходящий во много раз по силе воздействия природный элемент (имя его JWH-018), и его главная особенность состоит том, что он не обнаруживается стандартными тестами на марихуану. Таким образом, водители автомобилей могут свободно курить легальные наркотики за рулём, водить транспортные средства с нарушением сознания, галлюцинациями, с заторможенной реакцией, и они абсолютно не понесут ответственность, хотя под алкоголем человек является более трезвым и в рамках закона существует ответственность за вождение автомобиля в нетрезвом состоянии. И к каким последствиям это может привести? Сколько аварий, сколько смертей можно ожидать? И ещё один шокирующий факт: даже дети могут приобрести этот товар свободно, так как на него не распространяется возрастной ценз. А ребёнку всего лишь стоит попробовать, и никто уже не сможет вытянуть его из этой ядовитой паутины. По мнению главного врача наркодиспансера Нижегородской области Валерия Тарасова, привыкание к этой экзотике происходит намного быстрее, а последствия могут быть самыми невероятными: или человек станет инвалидом, поскольку он станет полным олигофреном, или он станет инвалидом по периферической нервной системе с полиневропатиями, или он станет инвалидом из-за того, что у него откажут почки и печень. Опираясь на все приведённые выше факты, и прежде всего на данные из Германии, Российское правительство должно признать курительные смеси вне закона. Психолого-педагогический аспект традиций имянаричения в социализации ребенка Н.Н. Касенова (НГПУ, г. Новосибирск) М.С. Сукнева (СОШ №97, г. Новосибирск)
Особенности социально-экономических преобразований последнего десятилетия негативно повлияли на уровень жизни населения, наложив свой отпечаток на процесс жизнедеятельности семьи. Наряду со скачками в рождаемости, увеличением числа разводов, ростом детской беспризорности несмотря на все это, семья является для ребенка тем социальным институтом, той ячейкой общества, в которой происходит формирование вступившего в жизнь человека, она становится (или должна становиться) тем первым домом, в котором человек вырастает и получает первые жизненные уроки, в котором он получает поддержку и помощь, в котором учится любви к миру и к людям и о котором у него сохраняются на всю жизнь самые добрые и светлые воспоминания, согревающие его сердце и укрепляющие светлую волю в самые трудные моменты жизни. Кроме того, семья это то место, где в большей части традиции и обычаи остались, и продолжают процветать, например, традиции и обычаи имянаречения ребенка. Имянаречение, т.е. называние ребенка – важное символическое действие, касающееся всей семьи и всего рода, оно как бы продолжает роды. Часто имя придумывается задолго до рождения ребенка. Период жизни ребенка между рождением и крещением считался особенно опасным. В человеческий мир он входит окончательно лишь в момент получения имени [2]. Антропологи гораздо более подробно, чем психологи, исследовали имена. Известны данные о системах именования, в которых “подлинное” имя скрывается из опасения, что враг человека может обрести власть над ним, если узнает его настоящее имя - а это убедительно демонстрирует ту степень, в которой имя человека отождествляется с ним самим [7,с.8]. Но наиболее ясно и образно определил функции имени в истории человечества замечательный русский философ А. Ф. Лосев. Он писал: «Без имени — было бы бессмысленное и безумное столкновение глухонемых масс в бездне абсолютной тьмы... И молимся мы и проклинаем через имена, через произнесение имени. И нет границ жизни имени, нет меры для его могущества. Именем и словом создан и держится мир...» [3,с.43]. Так в древности само имя служило оберегом, было олицетворённым, значимым и обладало большой силой. Среди народов Алтая было такое поверье, что если в семье рождался аномальный ребенок, либо нормальный ребенок, но с предрасположенностью к отклонениям, с целью сберечь ребенка от заболеваний, сохранения его жизни. Родители нарекали детей плохими, иногда даже неприличными именами. Они верили, что произнесенное вслух дурное имя отвлекает внимание злых духов, и таким образом ему будет сохранены жизнь и благополучие. Такие как: «Ит кулак» - Собачье ухо и т.д. Говорят, что имя определяет судьбу человека, еще в древности было замечено, что имя, которое дается человеку при рождении, удивительным образом влияет на его характер и судьбу. Возможно, хотя так много людей с одинаковыми именами и очень разными характерами и судьбами, что трудно в это поверить. Но все же от имени многое зависит. В современной культуре возможности выбора имени может быть реализован в полной мере, но при всем том не ослабевает и вера в существования глубинной и таинственной связи судьбы человека и его имени [5]. Перенесение имени одного человека на другого способно перенести вместе с собой внешние качества, характер и даже судьбу. При имянаречении родители пытаются дать с именем различные существенные для них качества и всю судьбу ребенка в целом. Соответственно родители избегают давать ребенку имя какого-либо неприятного им человека, обладающего отрицательными с их точки зрения качествами, и по отношению к которому они испытывают нежелательные эмоции. Это отношение распространяется на имя, вместе с которым качества этого человека могут перейти к ребенку [2]. Все обладатели одного имени имеют сходные человеческие качества, то или иное имя может подходить ребёнку или нет. У имени есть характер, каждый человек отличается определенным типом поведения. Имя воспринимается как неотъемлемая часть человека, а человек – как часть представителя имени. Как утверждали учёные, сила имени в жизни, несмотря на её полное удаление от живой религии, нисколько не уменьшилась. Общеизвестно, что имена у различных народов являются одной из важных составляющих народного духа и всегда преисполнены глубокого смысла. Например, у алтайцев не было устоявшихся имён, именем могло стать любое слово. Но, несмотря на всё это девочек и мальчиков старались нарекать более красивыми, привлекательными, подчёркивающие достоинства девушек и парней именами: «Алтынай» - Золотая луна, «Тансу» - Ранняя вода; «Батыр» - Богатырь, «Темир» - Железный. У коренных народов Сибири и Севера, имя ребенка наделялась духовным, и потусторонним значением. Так, у алтайцев считалось, если при одновременном рождении мальчика и жеребенка последнего называли именем мальчика. Совпадение рождения мальчика с рождением жеребенка считалось счастливой приметой в предстоящей жизни ребенка [9,с.74]. Всматриваясь в прошлое, поражаешься однородности характеров и свойств носителей одного и того же имени. Есть что-то, что связывает их друг с другом на протяжении многих веков; неведомое, именуемое судьбой, как бы заготовило для каждого имени печать и налагает её на людей на всём пути исторической жизни народа. Например, Апостол Павел был в обращении грубым, резким и властным человеком. Георгий, переименованный из языческого Игоря, до наших дней стойко несёт в себе черты убитого древлянами мужа Ольги: жадность, скупость и бездарность. Имя не только как бы предрекает человеку положение в жизни, но до некоторой степени очерчивает его характер. В наши дни стойко сохраняется традиция давать рождающимся детям имена членов семьи, представителей рода, либо другого близкого родственника или лучшего друга, что связано с семейной привязанностью и гордостью. Некоторые же просто не хотят называть ребенка "чужим" именем. Не исключено, что какие-то особенности поведения старшего тезки или схожие черты проявятся в характере ребенка. Следует иметь в виду, что мальчикам, названным в честь отца, гораздо сложнее преодолеть Эдипов комплекс. Бывает, что они всю жизнь соперничают с отцом и стараются доказать, что они не хуже человека, в честь которого названы. Девочки, носящие имя матери, испытывают меньше трудностей, чем мальчики, но дух соперничества с матерью, особенно в подростковом возрасте, может доставить множество хлопот и девочке, и той, чье имя она носит [7,с.157]. У алтайцев получить право наречь младенца означало удостоиться высокой чести. Предоставление этого права выражалось определенным символическим действием. Так, если родители ребенка во время угощения на родинах клали перед избранным ими гостем голову барана, повернутую к нему, это означало, что гость должен назвать ребенка. Тот, кто нарекал ребенка, обязательно дарил ему что-нибудь, хотя бы пуговицу со своей одежды. Л. Э. Каруновская об этом обычае писала: «Тот, имя которого дается ребенку, должен матери новорожденного подарить что-нибудь, большею частью какой-нибудь пустяк, копеек десять-двадцать серебром. Есть будто бы любители награждать новорожденных своим именем; они стараются подоспеть к важному моменту с каким-нибудь подарком» [1, с.29]. С другой стороны, в наши дни родителям часто хочется назвать ребенка «отдельным», «только его» именем, считая, что у человека должно быть индивидуальное имя. Поэтому традиция называния ребенка в честь родителей не приветствуется. В более позднем периоде жизни ученые отмечали, имена носили описательный характер. Хотя тюркоязычные народы «прошли немалый путь от первичных имен, образуемых непосредственно из нарицательных слов, ко вторичным, существующим уже специально как антропонимическии знак, употребляемый вне его связи с нарицательным...», тем не менее следы «первичного именника сильнее у алтайцев, меньше у якутов, еще слабее у других тюркоязычных народов, где большинство имен не только вторично, но и заимствовано от других народов, т. е. не имело корней в живой речи». Такие имена, как «Акча» - Деньги, «Сары-баш» - Желтая голова [9, с. 90]. В древней Руси имели по два имени, например, Владимир при крещении Василий; Ярослав – Дмитрий; Ольга - Елена. Такое обыкновение продолжалось до четырнадцатого столетия, однако в одиннадцатом веке встречаются уже случаи, когда человек имеет одно имя. Некоторые после рождения ребенка высылали кого-либо из домашних на улицу, чтобы спросить имя встречного, и давали его имя новорожденному; думая, что родившийся будет жить долго. Многие приглашали встречного в крестные, думая, что родившейся будет жить долго. При имянаречении новорожденного, оптимальным вариантом выбора имени является оглашение различных имен с наблюдениями за реакцией ребенка. Если названо верное имя, то ребенок откликается. Естественно эту процедуру стоит повторить трижды, чтобы удостоверится в том, что реакция ребенка была не случайной. Выбор имени ребенку – шаг ответственный, его обстоятельства и мотивы сохраняются в семейной памяти. Большое значение в именовании детей имела мода. Моду на имена создавали: политика, литература, музыка и фильмы. Иногда трудно объяснить, почему вдруг появляется большое количество Карин или Ян, которых в православной России практически не было. Также, возрождается традиция, согласно которой имена младенцам даются по святцам, то есть по церковному календарю. Однако и здесь следует соблюдать меру. Имена Пелагея, Фекла, Прасковья хорошо звучат и сочетаются с многими отчествами, но для девочек с такими именами они принесут мало приятных минут в жизни, особенно в раннем детстве и в школьные годы. Освоение русскими крестьянами новых территории и веяния эпох не обошло стороной коренные народы Сибири и Севера, там, где христианство имело более глубокие корни, русские имена вытесняли имена местных народов, все чаще можно было встретить нерусских девушку с именем Алена, молодого человека с именем Иван. Существенные изменения произошли в именнике коренных народов за годы Советской власти, появились новые имена, такие как Танкист, Сталина, Гайдар, Пионер, Милиция, Негра, Искра, Революция и т.д. В современный период общество стремится к возвращению старых традиций, детей называют старинными именами, непопулярными в годы советской власти. Так, много стало у нас Данил, Варвар, Матвеев и Евдокий. У коренного народа, наблюдается возврат к своим именам: Айгуль (тюркско-персидского происхождения и означает «лунный цветок»); Гузелия Каталог: upload upload -> Основы теории и практики связей с общественностью upload -> Balachova T. N., Isurina G. L., Regentova A. U., Tsvetkova L. A bonner B. L., Изучение влияния информационных материалов на отношение женщин к употреблению алкоголя во время беременности upload -> Основные Причины Появления Эректильной Дисфункции upload -> Социальные теории лидерства: основные понятия и проблемы upload -> Лидер как социальный тип: понятие и личностные особенности в западной исследовательской традиции upload -> Лидерство как личностный феномен upload -> - upload -> Пирамида Маслоу плюс – новое слово в теории мотивации upload -> Методическте рекомендации для студентов по дисциплине «психология журналистики» цели и задачи дисциплины дисциплина «Психология журналистики» Скачать 6.93 Mb. Поделитесь с Вашими друзьями:
|