Предмет и фон в восприятии

В каждый момент времени на наши органы чувств действует много предметов, но не все они воспринимаются одинаково. Одни из них выделяются нами, высту­пают «на передний план», и мы сосредоточиваемся на них. Другие — словно отхо­

дят «на задний план», в известном смысле сливаются друг с другом, воспринима­ются менее ясно. В соответствии с эти различают предмет, или объект, восприя­тия, т. е. то, на чем сосредоточено в данный момент восприятие, и фон, который образуют все другие предметы, действующие на нас в это же время, но отступаю­щие, по сравнению с объектом восприятия, «на задний план».

Для того чтобы наглядно представить суть данной проблемы, приведем не­сколько примеров. Когда мы достаем книгу из книжного шкафа, мы воспринима­ем много других книг, но предметом, или объектом, восприятия является лишь та книга, которая нам необходима в данный момент и которую мы ищем. Все осталь­ные книги воспринимаются нами только как фон. То же самое бывает и в других модальностях восприятия. Например, мы идем и с кем-то разговариваем. При этом мы слышим слова не только нашего собеседника, но и многие другие звуки. Одна­ко слова говорящего человека воспринимаются нами более отчетливо, как пред­мет, а все остальные звуки воспринимаются менее отчетливо, т. е. являются фо­ном.

Первоначально различие между фигурой (предметом) и фоном возникло в изобразительном искусстве. В психологии данная проблема впервые стала рас­сматриваться как самостоятельная датским психологом Э. Рубином. Фигурой принято называть замкнутую, выступающую вперед, привлекающую внимание часть феноменологического поля, а все, что окружает фигуру, представляет собой фон.

Следует отметить, что соотношение предмета и фона — это соотношение дина­мическое. То, что в данный момент относится к фону, может через некоторое вре­мя стать предметом, и наоборот, то, что было предметом, может стать фоном. Под­тверждением этого является следующий пример. На рис. 8.3 изображена белая ваза на фоне черного круга, но если внимательно присмотреться к данному рисун­ку, то можно заметить, что фон также несет определенное смысловое значение. В другом случае можно увидеть, что изображена не ваза, а профили человеческих лиц.

Выделение предмета из фона прежде всего зависит от степени различия между ними. Чем больше предмет и фон отличаются друг от друга, тем легче предмет Рис. 8.3. Фигура и фон

Важность роли восприятия части в восприятии целого не означает, что для узнавания предмета необходимо воспринимать все его части. Многое из того, что имеется в объекте, совсем не воспринимается, или воспринимается неясно, или не может быть воспринято в данный момент, но тем не менее мы узнаем предмет. Например, когда мы рассматриваем рисунок, схематически изображающий пред­мет, мы узнаем этот предмет (рис. 8.5). Это происходит потому, что каждый пред­мет имеет характерные, только ему присущие опознавательные признаки. Отсут­ствие именно этих признаков в восприятии мешает нам опознать предмет, в то же время отсутствие других, менее существенных признаков при наличии в восприя­тии существенных не мешает узнать то, что мы воспринимаем.

Данное положение верно не только по отношению к рисункам, но и по отноше­нию к другим явлениям. Например, приведем слово, в котором отдельные буквы пропущены:

"..ек..и.ест.о"

Вряд ли вам сразу удастся узнать это слово, потому что в нем пропущены бук­вы, являющиеся опознавательными признаками. Теперь попробуем прочитать это

слово при условии, что в нем будут отсутствовать несущественные детали, а опо­знавательные признаки будут присутствовать:

«э л е ... и ч ... в ор

Конечно, это слово теперь узнаваемо. Это слово «электричество».

Мы рассмотрели влияние восприятия отдельных частей на восприятие целого. Теперь давайте спросим себя, в чем выражается влияние, которое оказывает вос­приятие целого на восприятие его отдельных частей и на выделение различных сторон предмета? Это влияние обнаруживается прежде всего в том, что, воспри­нимая целое, мы не замечаем иногда отсутствия в нем некоторых его частей или, наоборот, наличия того, что в действительности к нему не должно относиться. Не замечаем мы иногда и искажения отдельных частей предмета. Например, об­щеизвестно, что при чтении мы иногда не замечаем опечаток в тексте: пропусков букв, лишних букв, замены одной буквы другой. Объясняется это тем, что при высоком уровне навыка чтения каждое слово воспринимается как целое, и это влия­ет на восприятие его отдельных частей, делает их восприятие менее отчетливым.

Взаимоотношение восприятия целого и части неодинаково на разных этапах ознакомления с предметом. Причем существенную роль здесь играют индивиду­альные различия людей. Начальный период восприятия у большинства людей характеризуется тем, что на первый план выступает восприятие целого, без выделе­ния отдельных частей. У некоторых людей наблюдается обратное явление: в пер­вую очередь различаются отдельные части предмета.

Это можно проиллюстрировать и другим примером. Так, на рис. 8.6. представ­лен «Портрет молодой женщины»; рассматривая данный рисунок, человек преж­де всего видит изящный профиль отвернувшейся от наблюдателя молодой девуш­ки. Однако секрет этого рисунка кроется в том, что он относится к категории так называемых неоднозначных изображений. На самом деле на этом рисунке в од­ном изображении воплощены два «портрета». Рисунок содержит не только изоб­ражение молодой женщины, но и старухи. В этом легко убедиться, если вы мыс­ленно представите себе вместо изящного профиля отвернувшейся от вас девушки большой горбатый нос старухи, а вместо маленького изящного ушка увидите глаз старухи. Наглядным подтверждением такого видения «Портрета молодой жен­щины» является рис. 8.7, на котором представлены два изображения, созданных из рис. 8.6. Существенной особенностью этих изображений является то, что опо­знавательные признаки, характеризующие изображение старухи и девушки, пред­ставлены отдельно друг от друга. В данном случае вариант А соответствует изо­бражению молодой девушки, а вариант Б — изображению старухи.

Почему большинство людей на рис. 8.6 прежде всего видят девушку? Это про­исходит не только потому, что большинство из нас первоначально воспринимает

A J


Б

Рис. 8.7. Трансформация изображения «Портрет молодой женщины» в два рисунка «Портрет молодой женщины» (А) и «Портрет старухи» (Б), полученные путем «разделения» опознавательных признаков

Сформировать установку восприятия можно не только используя название предмета или изображения. Другой способ — использовать предшествующий опыт. Например, если вы покажете испытуемому рис. 8.7, вариант Б («Портрет старухи»), то, конечно, он без особого труда сможет его охарактеризовать как изоб­ражение старухи. Если после этого вы покажете испытуемому рис. 8.6, при этом никак его не называя, то большинство испытуемых без труда увидит изображение старухи. Если же вы поступите наоборот, т. е. покажете первоначально вариант А, то испытуемые легко в рисунке 8.6. увидят «Портрет молодой женщины». Таким образом, восприятие целого и части действительно зависит от многих факторов. Причем особенности восприятия отдельных частей и целого весьма существенно влияют на характер и содержание воспринимаемого объекта или явления.

Восприятие пространства и времени занимает особое место среди всего, что мы воспринимаем. Все предметы находятся в пространстве, и всякое явление су­ществует во времени. Пространственные свойства присуши всем предметам, рав­но как временные особенности характерны для каждого явления или события.

К пространственным свойствам предмета относятся: величина, форма, положе­ние в пространстве.


В восприятии величины предмета существенную роль играет величина его изоб­ражения на сетчатке. Чем больше изображение предмета на сетчатке, тем боль­шим нам кажется предмет. Вполне вероятно, что величина изображения воспри­нимаемого предмета на сетчатке глаза зависит от величины зрительного угла. Чем больше величина зрительного угла, тем больше изображение на сетчатке глаза. Принято считать, что закон зрительного угла как закон восприятия размера от­

крыл Эвклид. Из этого закона следует, что воспринимаемый размер предмета изме­няется прямо пропорционально размеру его ретинального изображения (рис. 8.8).

Вполне логично, что эта закономерность сохраняется при одинаковом удале­нии от нас предметов. Например, если длинный шест находится от нас в два раза дальше, чем палка, которая в два раза короче шеста, то угол зрения, под которым мы видим эти предметы, одинаков и их изображения на сетчатке равны друг дру­гу. В этом случае можно было бы предположить, что мы будем воспринимать пал­ку и шест как равные по величине предметы. Однако на практике этого не проис­ходит. Мы отчетливо видим, что шест намного длиннее палки. Восприятие вели­чины предмета сохраняется и в том случае, если мы будем отходить все дальше и дальше от предмета, хотя при этом изображение предмета на сетчатке глаза будет уменьшаться. Это явление носит название константности восприятия величины предмета.

Восприятие величины предмета определяется не только величиной изображе­ния предмета на сетчатке, но и восприятием расстояния, на котором мы находим­ся от предмета. Данную закономерность можно выразить так:

Другой особенностью восприятия предмета в пространстве является кон­траст предметов. Окружение, в кото­ром находится воспринимаемый нами предмет, оказывает заметное влияние на его восприятие. Например, человек среднего роста в окружении высоких людей кажется значительно меньше своего настоящего роста. Другой при­мер — восприятие геометрических фи­гур. Круг среди больших кругов кажет­ся значительно меньше, чем круг такого

На восприятие величины предмета может оказывать влияние и то целое, в котором находится предмет. Так, например, две совершенно равные диагонали двух па­раллелепипедов воспринимаются разными по длине, если одна из них находится в меньшем, а другая — в большем параллелепипеде (рис. 8.9). Здесь имеет место иллюзия, вызванная перенесением свойства це­лого на его отдельные части. На восприятие предмета в пространстве влияют и другие факторы. Например, верхние части фигуры кажутся больше нижних, так же как вертикальные линии кажутся длиннее горизон­тальных. Кроме того, на восприятие величины предме­та оказывает влияние цвет предмета. Светлые предме­ты кажутся несколько большими, чем темные. Объем­ные формы, например шар или цилиндр, кажутся меньше соответствующих плоских изображений.

Столь же сложным, как восприятие величины, яв­ляется восприятие формы предмета. Прежде всего, следует отметить, что при восприятии формы явление константности также сохраняется. Например, когда мы смотрим на квадратный или круглый предмет, на­ходящийся сбоку от нас, его проекция на сетчатке бу­дет выглядеть как эллине или как трапеция. Тем не менее мы всегда видим один и тот же предмет одина­ковым, имеющим одну и ту же форму. Таким образом, восприятие формы оказывается постоянным и устой­чивым, т. е. константным. Основой этого постоянства является то, что учитывается поворот предмета к нам. Причем, как и в случае с восприятием величины, вос­приятие формы в значительной степени зависит от нашего опыта (рис. 8.10).

Восприятие формы предмета, находящегося на зна­чительном удалении, может меняться. Так, мелкие де­тали контура по мере удаления предмета исчезают, и его форма приобретает упрощенный вид. Может ме­няться и форма в целом. Например, прямоугольные предметы кажутся округлыми. Это объясняется тем, что расстояние между сторонами прямоугольника воз­ле его вершин мы видим в этих случаях под столь ма­лым углом зрения, что перестаем его воспринимать, и вершины прямоугольника как бы втягиваются вглубь, т. е. углы закругляются.

Очень сложен процесс восприятия объемной формы. Мы воспринимаем объем формы потому, что человеческие глаза обладают способностью бинокулярного зре­

ния. Бинокулярный эффект обусловлен тем, что человек смотрит двумя глазами. Суть бинокулярного эффекта заключается в том, что когда оба глаза смотрят на один и тот же предмет, изображение этого предмета на сетчатке левого и правого глаза будет различно. Для того чтобы в этом убедиться, возьмите полураскрытую книгу, поверните к себе корешком и поставьте прямо перед собой. Затем глядите на нее поочередно, то левым, то правым глазом. Вы заметите, что выглядит она 'неодинаково, что объясняется смещением изображения книги на сетчатке в раз­ные стороны, при этом одни и те же точки книги попадают не на координирующие точки сетчатки, т. е. не па такие, которые находятся на одном и том же расстоя­нии и в одном и том же направлении от центра сетчатки, а на диспарантные точки, расположенные в каждом глазу на различном расстоянии от центра. При биноку­лярном зрении смещение изображений на сетчатке глаз вызывает впечатление од­ного, но объемного, рельефного предмета.

Однако бинокулярное зрение не является единственным условием объемного восприятия предмета. Если мы посмотрим на предмет одним глазом, то все равно воспримем его рельеф. Большую роль в восприятии объемной формы предмета играет знание объемных признаков данного предмета, а также распределение све­та и тени на объемном предмете.

Восприятие человеком пространства имеет целый ряд особенностей. Это обу­словлено тем, что пространство трехмерно, и поэтому для его восприятия необхо­димо задействовать целый ряд совместно работающих анализаторов. При этом восприятие пространства может протекать на разных уровнях.

В восприятии трехмерного пространства прежде всего задействованы функ­ции специального вестибулярного аппарата, расположенного во внутреннем ухе. Этот аппарат имеет вид трех заполненных жидкостью изогнутых полукружных трубок, расположенных в вертикальной, горизонтальной и сагиттальной плоско­стях. Когда человек меняет положение головы, заполняющая каналы жидкость перетекает, раздражая волосковые клетки, и их возбуждение вызывает изменения в ощущении устойчивости тела (статические ощущения).

Вестибулярный аппарат тесно связан с глазодвигательными мышцами, и каж­дое изменение в нем вызывает рефлекторные изменения в положении глаз. На­пример, при быстрых изменениях положения тела в пространстве наблюдаются пульсирующие движения глаз, называемые нистагмом. Существует и обратная связь. Например, при продолжительной ритмической смене зрительных раздра­жений (например, при длительном взгляде на вращающийся барабан с частыми поперечными полосами) возникает состояние неустойчивости, сопровождающе­еся тошнотой. Взаимосвязь вестибулярного и глазодвигательного аппаратов, про­являющаяся в оптико-вестибулярных рефлексах, входит в качестве одного из са­мых существенных компонентов в систему восприятия трехмерного пространства.

Вторым аппаратом, обеспечивающим восприятие пространства, и прежде все­го его глубины, является аппарат бинокулярного зрения. Восприятие глубины главным образом связано с восприятием удаленности предметов и расположением их относительно друг друга. Бинокулярное зрение — это одно из условий воспри­ятия удаленности предметов. Например, если в 3-4 метрах от человека натянуть нить и затем сверху бросать мячик или шарик, то благодаря бинокулярному зре­нию мы без труда увидим, где падает шарик, — за ниткой или перед ней. Однако

Что позволяет человеку адекватно

При изучении особенностей восприятия раз­личных предметов невольно возникает вопрос о том, что облегчает и что усложняет возмож­ность адекватного восприятия? Одним из фак­торов, обеспечивающих адекватность воспри­ятия, является наличие обратной связи. Если ее нет, то взаимосвязь между сигналами анализа­торов не устанавливается. Иллюстрируя этот факт, Р. М. Грановская в своей книге «Элемен­ты практической психологии» приводит в каче­стве примера ощущение человека, который воспринимает окружающий мир через специ­альные искажающие очки.


«Такие очки могут менять местами правую и левую или верхнюю и нижнюю части сетчаточ-ного образа. При этом одна из частей может сжиматься, а другая расширяться. У человека, который наденет такие очки, соответственно воспринимать окружающий мир!

исказится и наблюдаемая им картина окружа­ющего мира. Если испытуемому во время но­шения подобных очков не представлялась воз­можность практического взаимодействия с окружающей средой, то его восприятие либо не перестраивалось вообще (оставалось неаде­кватным), либо перестройка была лишь незна­чительной. Когда испытуемые в искажающих очках лишались возможности совершать при­вычные действия по самообслуживанию, поме­щались в кресло, где не могли ни манипулиро­вать предметами, ни писать, ни читать, а при передвижении их всегда сопровождал экспери­ментатор, они продолжали видеть мир иска­женным, например перевернутым. Но если человек активно взаимодействовал с окружающими объектами, то, как по­казали эксперименты Стрэттона и дру-

Наряду с ощущениями от конвергенции и дивергенции глаз (при переводе взо­ра с далекого предмета на близкий и обратно) мы получаем ощущения от аккомо­дации глаза. Явление аккомодации заключается в том, что форма хрусталика при удалении и приближении предметов меняется. Это достигается сокращением или расслаблением мышц глаза, что влечет за собой определенные ощущения напря­жения или расслабления, которых мы не замечаем, но которые воспринимаются соответствующими проекционными нолями коры головного мозга.

Восприятие пространства не ограничивается восприятием глубины. В воспри­ятии пространства важную роль играет восприятие расположения предметов по отношению друг к другу. Дело в том, что при значительном удалении предмета конвергенция и дивергенция прекращаются, однако воспринимаемое нами про­странство никогда не носит симметричного характера; оно всегда в большей или меньшей степени асимметрично, т. е. предметы расположены от нас вверху или внизу, справа или слева, а также дальше от нас или ближе к нам. Поэтому часто бывает, что об удаленности мы судим но косвенным признакам: один предмет за­крывает другой, или контуры одного предмета заметны более, чем контуры другого.

Кроме того, следует отметить, что различное положение предметов в простран­стве часто имеет первоочередное значение для человека, даже большее, чем вос­приятие удаленности предмета или глубины пространства, поскольку человек не просто воспринимает пространство или оценивает положение предметов, он ори­ентируется в пространстве, а для этого он должен получать определенную инфор­мацию о расположении предметов. Например, когда нам нужно ориентироваться в расположении комнат, сохранить план пути и т.д. Однако бывают ситуации, когда человеку недостаточно информации о расположении вещей. Например, на станции метро имеется два выхода. Вам нужно выйти на определенную улицу. Как вы будете ориентироваться, если не будет вспомогательных табличек? Для обеспечения ориентации в пространстве нужны добавочные механизмы. Таким добавочным механизмом для человека выступают понятия «правое» и «левое». С помощью этих абстрактных понятий человек осуществляет сложный анализ внешнего пространства. Формирование этих понятий связано с выделением веду­щей руки; для большинства людей это правая рука. Совершенно естественно, что на определенном этапе онтогенеза, когда ведущая правая рука еще не выделена и система пространственных понятий не усвоена, стороны пространства долгое вре­мя продолжают путаться. Эти явления, характерные для определенных стадий нормального развития, проявляются в так называемом «зеркальном письме», ко­торое отмечается у многих детей трех-четырех лет и затягивается, если ведущая (правая) рука почему-то не выделяется.

Такой сложный комплекс механизмов, обеспечивающих восприятие простран­ства, требует, естественно, столь же сложной организации аппаратов, осуществ­ляющих центральную регуляцию пространственного восприятия. Таким цент­ральным аппаратом являются третичные зоны коры головного мозга, или «зоны перекрытия», которые объединяют работу зрительного, тактильно-кинестетиче­ского и вестибулярного анализаторов.

8.8. Восприятие движения и времени

Восприятие движения осуществляется благодаря очень сложному механизму, природа которого еще не вполне выяснена. В чем сложность данного вопроса? Ведь можно предположить, что восприятие движения предметов обусловлено пе­ремещением изображения по сетчатке глаза. Однако это не совсем так. Представь­те себе, что вы идете по улице. Естественно, изображения предметов перемещают­ся по вашей сетчатке, но вы не воспринимаете предметы как движущиеся, — они находятся на месте (это явление называется константностью положения).

Почему же мы воспринимаем движение материальных объектов? Если пред­мет движется в пространстве, то мы воспринимаем его движение вследствие того, что он выходит из области наилучшего видения и этим заставляет нас передви­гать глаза или голову, чтобы вновь фиксировать на нем взгляд. При этом происхо­дят два явления. Во-первых, смещение объекта по отношению к положению на­шего тела указывает нам на его передвижение в пространстве. Во-вторых, мозг фиксирует движение глаз, следящих за предметом. Второе особенно важно для восприятия движения, но механизм обработки информации о движении глаз весь­ма сложен и противоречив. Будет ли человек в состоянии воспринимать движе­ние, если ему зафиксировать голову и обездвижить глаза? Эрнст Мах обездвижил глаза испытуемых с помощью специальной замазки, не позволяющей поворачи­вать глаза. Однако у испытуемого возникало ощущение движения предметов (ил­люзия перемещения предметов) каждый раз, когда он пытался повернуть глаза. Следовательно, в мозгу фиксировалось не движение глаз, а попытка двигать гла­зами, т. е. для восприятия движения важна не афферентная информация о движе­ния глаз (сигнал о перемещении глаз), а копия эфферентной информации (коман­ды на перемещение глаз).


Однако восприятие движения не может быть объяснено только движением глаз, — мы воспринимаем одновременно движение в двух противоположных

В восприятии движения значительную роль, несомненно, играют косвенные признаки, создающие опосредованное впечатление движения. Механизм исполь­зования косвенных признаков состоит в том, что при обнаружении неких призна­ков движения осуществляется их интеллектуальная обработка и выносится суждение том, что предмет движется. Так, впечатление движения может вызвать необычное для неподвижного предмета положение его частей. К числу «кинети­ческих положений», вызывающих представление о движении, принадлежат на­клонное положение, меньшая отчетливость очертаний предмета и множество дру­гих косвенных признаков. Однако нельзя все же толковать восприятие движения как лежащий за пределами собственно восприятия интеллектуальный процесс: впечатление движения может возникнуть и тогда, когда мы знаем, что движения на самом деле нет.

Все теории восприятия движения могут быть разбиты на две группы. Первая группа теорий выводит восприятие движения из элементарных, следующих друг за другом зрительных ощущений отдельных точек, через которые проходит дви­жение, и утверждает, что восприятие движения возникает вследствие слияния этих элементарных зрительных ощущений (В. Вундт).

Теории второй группы утверждают, что восприятие движения имеет специфи­ческое качество, несводимое к таким элементарным ощущениям. Представители этой теории говорят, что подобно тому, как, например, мелодия не является про­стой суммой звуков, а качественно отличным от них целым, так и восприятие дви­жения несводимо к сумме составляющих это восприятие элементарных зритель­ных ощущений. Из этого положения исходит, например теория гештальтпсихоло-П1и, известным представителем которой является М. Вертгеймер.

Восприятие движения является, по Вертгеймеру, специфическим переживани­ем, отличным от восприятия самих движущихся предметов. Если имеются два по­следовательных восприятия объекта в различных положениях (а) и (б), то пережи­вание движения не складывается из этих двух ощущений, а соединяет их, находясь между ними. Это переживание движения Вертгеймер называет фи-феноменом.

Следует отметить, что проводилось достаточно много специальных работ по исследованию проблемы восприятия движения с позиции гештальтпсихологии. Например, представители данного направления поставили перед собой вопрос: в силу каких условий при изменении пространственных отношений в поле наше­го зрения одни из воспринимаемых объектов кажутся движущимися, а другие — неподвижными? В частности, почему нам кажется, что движется луна, а не обла­ка? С позиций гештальтпсихологии движущимися воспринимаются те объекты, которые явно локализуются на некотором другом объекте; двигается фигура, а не фон, на котором фигура воспринимается. Так, при фиксации луны на фоне обла­ков она воспринимается движущейся. Ими было показано, что из двух предметов обычно движущимся кажется меньший. Движущимся также кажется тот предмет, который в течение опыта претерпевает наибольшие количественные или каче­ственные изменения. Но исследования представителей гештальтпсихологии не вскрыли сущности восприятия движения. Основным принципом, регулирующим восприятие движения, является осмысление ситуации в объективной действи­тельности на основе всего прошлого опыта человека.

Восприятие времени, несмотря на важность данной проблемы, изучено гораз­до меньше, чем вопрос о восприятии пространства. Сложность изучения данного вопроса заключается в том, что время не воспринимается нами как явление мате­риального мира. О его течении мы судим лишь но определенным признакам.

Наиболее элементарными формами являются процессы восприятия длитель­ности и последовательности, в основе которых лежат элементарные ритмические явления, известные иод названием «биологических часов». К ним относятся рит­мические процессы, протекающие в нейронах коры и подкорковых образований. Например, чередования сна и отдыха. С другой стороны, мы воспринимаем время при выполнении какой-либо работы, т. е. когда происходят определенные нервные процессы, обеспечивающие нашу работу. В зависимости от длительности этих процессов, чередования возбуждения и торможения, мы получаем определенную информацию о времени. Из этого можно сделать вывод о том, что в исследовании восприятия времени необходимо учитывать два основных аспекта: восприятие временной длительности и восприятие временной последовательности.

Оценка длительности временного отрезка во многом зависит от того, какими событиями он был заполнен. Если событий было много и они были интересны для нас, то время шло быстро. И наоборот, если событий было мало или они были не интересны для нас, то время тянулось медленно. Однако если приходится оценивать

прошедшие события, то оценка длительности носит обратный характер. Время, заполненное разнообразными событиями, мы переоцениваем, временной отрезок кажется нам более продолжительным. И наоборот, не интересное для нас время мы недооцениваем, временной отрезок кажется нам незначительным.

Оценка длительности времени зависит и от эмоциональных переживаний. Если события вызывают положительное отношение к себе, то время кажется быст­ро идущим. И наоборот, негативные переживания удлиняют временной отрезок.

Характерной особенностью времени является его необратимость. Мы можем вернуться к тому месту пространства, откуда мы ушли, но мы не можем вернуть то время, которое прошло. Благодаря этому мы воспринимаем течение времени, уста­навливая, в сбою очередь, для этого объективный порядок необратимой последо­вательности событий. Причем этот порядок мы устанавливаем на основе причин­ных зависимостей следования одних событий за другими.

Помимо установления порядка или последовательности предшествующего и последующего событий мы с вами пользуемся временной локализаций, т. е. мы знаем, что такое-то событие должно произойти в данное время. Локализация вре­мени возможна потому, что мы с вами пользуемся определенными величинами временных интервалов. Такими интерватами могут быть день, неделя, месяц, год, столетие и т. п. Существование этих интервалов возможно потому, что в них чере­дуется определенная смена событий, например заход и восход солнца. Так, по ко­личеству восходов мы можем судить, сколько прошло дней, недель, месяцев, лет.

Поскольку время — направленная величина, вектор, однозначное его определе­ние предполагает не только систему единиц измерений (секунда, минута, час, месяц, столетие), но и постоянную отправную точку, от которой ведется счет. В этом время радикально отличается от пространства. В пространстве все точки равноправны. Во времени должна быть одна привилегированная точка. Естественной отирав-ной точкой во времени является настоящее, которое разделяет время на предше­ствующее ему прошлое и последующее будущее. Оно одно как будто непосред­ственно дано как нечто наличное; от него взор направляется в прошлое и будущее.

Однако и настоящее имеет свое положение в череде опосредованных событий, т. е. существуют точки, от которых ведется исчисление времени. Такой точкой для конкретного человека является его рождение, для человечества — определенная общепринятая точка, например рождение Иисуса Христа.

Таким образом, в восприятии времени человеком необходимо выделить два аспекта: субъективный и объективно-условный. Субъективный аспект связан с на­шей личной оценкой проходящих событий, что, в свою очередь, зависит от запол­ненности данного временного периода событиями, а также их эмоциональной окрашенности. Объективно-условный аспект связан с объективным течением со­бытий и чередой условно-договорных точек отсчета, или интервалов времени. Если первый аспект отражает наше ощущение времени, то второй аспект помога­ет нам ориентироваться во времени.

1. 
   Охарактеризуйте восприятие как познавательный психический процесс.
   
2. 
   В чем заключается взаимосвязь ощущения и восприятия?
   

1. 
   Что вы знаете о теориях распознавания образов?
   
2. 
   Расскажите о физиологических основах восприятия. В чем заключается реф­лекторная суть восприятия?
   
3. 
   Охарактеризуйте основные свойства восприятия.
   
4. 
   Что вы знаете об иллюзиях восприятия?
   
5. 
   Какие вы знаете классификации форм восприятия?
   
6. 
   В чем проявляются индивидуальные различия в восприятии?
   
7. 
   Раскройте основные закономерности развития восприятия у детей.
   

2. 
   Ананьев Б. Г., Рыбалка Е. Ф. Особенности восприятия пространства у детей. — М.: Просвещение, 1964.
   
3. 
   Веккер Л. М. Психические процессы: В 3-х т. Т. 1. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1974.
   
4. 
   Ветер Л. А. Восприятие и обучение: Дошкольный возраст. — М.: Просвещение, 1969.
   
5. 
   Величковский Б. М., Зитенко В. П., Лурия А. Р. Психология восприятия: Учеб. посо­бие. - М.: Изд-во МГУ, 1973.
   
6. 
   Выготский Л. С. Собрание сочинений: В 6-ти т. Т. 2.: Проблемы общей психологии /Гл. ред. А. В. Запорожец. — М: Педагогика, 1982.
   
7. 
   Гельфанд С. А. Слух. Введение в психологическую и физиологическую акустику. — М., 1984.
   
8. 
   Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию / Пер. с аш л. под общ. ред. А. Д. Логвиненко. - М.: Прогресс, 1988.
   
9. 
   Грегори Р. Л. Глаз и мозг. Психология зрительного восприятия / Пер. с англ. — М.: Прогресс, 1970.
   

18. 
    Найссер У. Познание и реальность: Смысл и принципы когнитивной психологии /Пер. с англ. под общ. ред. Б. М. Величковского. — М.: Прогресс, 1981.
    
19. 
    Немое Р. С. Психология: Учебник для студ. высш. иед. учеб. заведений: В 3-х кн. Кн. 1: Общие основы психологии. - 2-е изд. — М.: Владос 1998.
    

20. 
    Общая психология: Курс лекций / Сост. Е. И. Рогов. — М.: Владос, 1995.
    
21. 
    Рок. И. Введение в зрительное восприятие. — М.: Педагогика, 1980.
    
22. 
    Рубинштейн СЛ. Основы общей психологии. — СПб.: Питер, 1999.