Российский гештальт

Основная характеристика гештальта: процесс

Рисунок 1

Феноменологическое поле состоит из всего, что доступно для осознания. Оно включает в себя воспоминания, текущий сенсорный опыт, ощущения, телесное восприятие, фантазии, знаковые системы, которые постоянно развиваются, текущие знаковые системы и другие мыслительные формы, данные нам в опыте. Давайте представим себе это феноменологическое поле в виде овала, который включает в себя все, что доступно осознанию. Если вы сейчас просто понаблюдаете за своим собственным феноменологическим полем, вы заметите, что ваше сознание вступает в контакт с одним объектом за другим, в то время как линия между “я йностью” и “чуждостью” продолжает двигаться в зависимости от ваших потребностей и интересов в данный момент.

Т

Рисунок 2

еперь давайте обратимся к созданию и разрушению или удовлетворению конкретного гештальта на определенном временном промежутке (см. Рисунок 1). Давайте просто для большей простоты предположим, что мы начинаем с пустого феноменологического поля. Изобразим феноменологическое поле в виде овала (Рисунок 2).

М

С
ейчас я хотел бы представить два важнейших понятия, касающихся фигуры и фона, которые помогут нам не только в описании моментального опыта, но и будут полезны при обсуждении психопатологии, о которой пойдет речь в следующей главе. Итак, функция фигуры в феноменологическом поле – это организация фона. Например, если я вдруг оказался в Калифорнии во время одного из редких землетрясений, то основной фигурой для меня окажется колебание земли и тот звук, который обычно сопровождает землетрясения. Эта фигура организует поле таким образом, что я вспомню о том, что самое безопасное место во время землетрясений – дверной проем, и начну двигаться по направлению к двери. Только после этого моему сознанию станет доступен тот факт, что я повредил колено. Но эта информация быстро отойдет к периферии моего сознания. Таким образом, вы видите, что мое феноменологическое поле было организовано благодаря фигуре, присутствовавшей в сознании в конкретный момент. Фон в то же время наделял значением фигуру. Колебания и звук символизировали для меня опасность, и я вынужден был действовать! Те же самые сотрясения и шум могли бы иметь совершенно другое значение, находись я в массажной кровати дешевого мотеля. Осознавая свой феноменологический фон – нахождение в дешевом мотеле – я мог бы просто перевернуться на спину и наслаждаться тем удовольствием, которое я могу доставить себе на оставшиеся 25 центов.

Этот овал из Рисунка 3 остается неизменным, в то время как его внутренняя конфигурация изменяется от одного момента к другому, так же как и изменяется от момента к моменту мое осознание.

Используя обсужденные выше понятия, давайте проследим естественную историю гипотетической фигуры, начиная с ее формирования до завершения или исчезновения. Несмотря на то, что сконструированные нами модели редко реализуются в реальной жизни и стадии любого процесса исключительно произвольны, что может продемонстрировать теория частичности и теория хаоса, тем не менее, эти же модели часто могут быть полезны при анализе процессов и событий в клинической и научной практике.

Начнем с того, что постулируем относительно неприятный факт – недифференцированное феноменологическое поле. Другими словами, в сознании первоначально отсутствует фигура, и поэтому нет поляризации на фигуру и фон. Как ни странно это звучит, это случается и в естественных условиях, например, с людьми, освоившими определенную форму медитации или в случае полного удовлетворения и даже пресыщения. Я вспоминаю тот особый опыт, который я получил, когда рос в Андах. После завтрака, когда светило утреннее солнце, я садился на террасе и довольно быстро “отключался”. Я проходил через несколько таких моментов, во время которых я осознавал, что у меня нет ощущений, фантазий, мыслей – короче, нет осознания вообще. Мы можем представить это недифференцированное поле как пустой овал.

Теперь давайте предположим, что возникает биологическая потребность, в данном случае предположим, что это жажда. Вспомним, что гештальт-теория есть описание процесса. Соответственно, мы имеем процесс, который можем назвать Образованием фигуры.

Жажда не может включаться и выключаться как выключатель. Потребность в жидкости возникает в начале как телесное ощущение, которое первоначально может быть не распознано как жажда. Оно может выглядеть смутным ощущением. Оно может быть неверно интерпретировано как голод (возможные последствия чего очевидны). Итак, биологически основанная потребность рождает фигуру в феноменологическом поле, причем фигура сама по себе может быть еще недостаточно ясной и нуждается в большей фокусировке. Мы будем называть эту стадию процесса Фокусировкой фигуры.

Когда обусловленная потребностью фигура проясняется в своем феноменологическом поле, она требует какого-либо разрешения. Чтобы этого достичь, человеку необходимо определить, как эта потребность и фигура согласуются с текущими условиями поля. Гештальт-теорию можно, скорее, назвать теорией поля, чем интрапсихической теорией. То есть она интересуется целостной экосистемой в широком смысле (в отличие от того смысла, который вкладывает в это понятие системная теория), простой частью которой является организм. Феноменология – это принадлежность организма. Исходя из этого, человек сканирует обе составляющие – и себя самого, и окружающую среду – для того, чтобы решить, как данная потребность может быть удовлетворена в данном контексте. Эту стадию мы будем называть Сканирование Self и среды. Для иллюстрации представим, что я читаю лекцию, при этом имея ясную фигуру, состоящую в том, что у меня полный мочевой пузырь. Организованный данной фигурой фон включает в себя тот факт, что эта, безусловно, актуальная потребность не может быть удовлетворена прямо сейчас. Я нахожусь в публичном месте, в определенном моменте моей лекции, я не один в лесу и я обучен определенным социальным условностям по поводу ситуаций такого рода. Все это наделяет значением то, что является фигурой для меня. Поэтому я сканирую себя и окружающую среду, чтобы найти приемлемое решение. Я могу пройти в угол аудитории и удовлетворить свою потребность, но это имеет свои отрицательные стороны. Я могу молча выйти из аудитории, но фон говорит мне, что мне будет неприятно, если люди сочтут меня диким. Я могу подождать до конца лекции или объявить перерыв.

Когда я нашел решение, которое кажется мне подходящим в данном поле и соответствующим фону и фигуре, я начинаю двигаться к Удовлетворению. Первоначально может показаться, что все это – только одна стадия, однако, если мы посмотрим на это с нейролингвистической и нейропсихологической точек зрения, мы заметим, что все не так просто. Из того, что нам известно о функциях мозга, мы знаем, что существует несколько функций, осуществляемых передними лобными отделами, в том числе: намерение, планирование, осуществление и проверка. Именно поэтому их необходимо рассматривать как подстадии общего процесса; кроме того, клиническая работа убеждает нас в оправданности подобного взгляда при рассмотрении процесса возникновения потребностей у клиента.

Циклы формирования и разрушения гештальтов линейны во времени, но не обязательно с ним связаны. Другими словами, начальный цикл может занять не больше секунды времени, в то время как последующий для своего разрешения потребует несколько лет. Или же, наоборот, процесс разрешения может быть очень быстрым. Например, присутствующее в течение какого-то времени желание поймать муху и мгновенное планирование и осуществление. Заметьте разницу также и при осуществлении проверки, когда вы обращаете внимание на ощущения в руке, слушаете жужжание и медленно разжимаете руку, чтобы понять, удалась ли вам охота.

Ассимиляция имеет место тогда, когда произошло удовлетворение, и человек наблюдает за результатами изменения в поле Self/среда. В этой точке процесса человек получает результаты от удовлетворения, чем бы они ни являлись. В случае с мухой мое довольство тем, что я поймал муху и что меня больше не беспокоят, может быть нарушено отвращением к тому, что осталось в моей руке. Я сохраню аспекты ассимиляции от этого опыта и воспользуюсь ими вновь в подобной или более свободно ассоциированной с данной ситуацией в будущем.

В простом и идеальном случае я снова вернусь к недифференцированному состоянию. Но в реальности это случается очень редко. Наша жизнь требует от нас постоянной занятости. Поэтому, как только одна фигура достигла своего разрешения, мы обращаемся к следующему желанию или интересу.

Периферические характеристики гештальта:
прерывание паттернов

То, что мы обычно считаем патологическим поведением или недостаточной саморегуляцией организма, будет проявляться в виде прерывания относительно гладкого, эффективного течения процесса. Это прерывание будет выглядеть привычным благодаря тому, что от повторения к повторению оно будет происходить на одной и той же стадии, в той же самой манере. Например, если некоторые ситуации заботят меня и я хочу избежать этого чувства, то я буду использовать те же методы или то же самое поведение, чтобы избежать ситуации озабоченности, вне зависимости от того, чем конкретно я озабочен в данный момент. Чем большая эмоциональная реакция связана с данным процессом, тем более выраженным будет его прерывание.

Давайте посмотрим, как некоторые из этих прерываний нормального процесса формирования и разрушения гештальтов будут возникать на различных стадиях формирования гештальта. На стадии Образования фигуры одним из способов, нарушающих нормальный процесс, является актуализация предыдущего опыта о том, что образующая фигуру потребность является неприемлемой. Например, страдающего анорексией могли научить тому, что испытывать чувство голода неприемлемо. Поэтому любое ощущение, которое может ассоциироваться с голодом и не может быть устранено, будет интерпретировано таким образом, чтобы стать приемлемым. Например, это ощущение может быть неправильно интерпретировано как потребность в упражнениях. И, следовательно, человек принимается за занятия гимнастикой или бегом. Как можно понять из этого примера, все, что может восприниматься в качестве фигуры, не обязательно является фигурой, то есть оно не обязательно связано с биологической или организмической потребностью. Некоторые фигуры на самом деле могут быть замещающими.

Кроме того, некоторые другие важные моменты можно проиллюстрировать тем же самым примером. Во-первых, прерывание на этой стадии является действительно глубоким и серьезно препятствует здоровому функционированию организма в соответствии со своим полем. Следовательно, нарушения, происходящие на этой стадии, будут иметь серьезные последствия для всей человеческой жизни. Это действительно серьезные нарушения, такие как тяжелая депрессия или шизофрения, демонстрирующие преимущественные нарушения на данной стадии процесса образования и разрушения гештальтов. Во-вторых, здесь присутствует намек на способ излечения. Если мы обратим внимания на ту стадию, на которой происходит прерывание, то нам станет ясно, что побуждение и усиление пищевого поведения или простые предложения поесть будут обречены на неудачу. Такие интервенции обращаются к более поздней стадии в цепи феноменологически-поведенческих событий. В результате этих интервенций будут фрустрированы как клиницист, так и пациент, так как манера восполнения недостатка интереса к еде была обращена не к нему. Лечение должно быть ориентировано не на конец или результат поведения, как это часто случается, но на процесс прерывания как таковой.

Прерывание на стадии Фокусировки фигуры будет иметь различные последствия. Классический стереотип относительно истерика: это человек, который не позволяет фигуре становиться кристально ясной (см. Шапиро). Этот человек сразу бросается действовать, не имея сфокусированной фигуры. С того момента, как действия имеют тенденцию быть стереотипными действиями, не основанными на ясной фигуре, становится невозможным хорошее сканирование себя и среды. Поэтому действие не удовлетворяет мотивирующую ее потребность. Обсессивно-компульсивные личности способны выделить хорошую ясную фигуру, легко отличимую от фона. Однако они не способны следовать за этой фигурой, погружаясь все больше и больше в аспекты поля, которые важны и действительно относятся к фигуре. Через какое-то время фигура теряется, и с того момента, как в поле исчезают потребности, основанные на стимулах или своей собственной траектории, человек уже не в состоянии двигаться к какому-либо удовлетворению и разрешению потребности. Например, если я хочу иметь красный Крайслер “Сербинг”, то стоимость и известный интерес, который имеют полицейские патрули к красным спортивным машинам, являются важными и релевантными аспектами поля. Но если они становятся настолько важными, что я теряю ясное представление о том, чего же собственно я хочу, и застреваю на вопросах цены и мозолящих мне глаза характеристиках красного цвета, я уже не в состоянии двигаться к какому-либо разрешению. Этот сценарий слишком привычен для большинства академически настроенной публики, поскольку частица обсессивного поведения совершенно необходима, чтобы получить хорошее образование. В этом примере можно заметить, что взаимоопределяющий баланс фигуры и ее среды в феноменологическом поле был нарушен. Тогда терапевтический вопрос должен состоять в следующем: как возникло прерывание и какова его цель. Эта информация приведет нас к соответствующим лечебным действиям, подходящим к структуре данного нарушения.

Когда поляризация и адекватная дифференциация феноменологического поля произошли, индивид готов для проведения Сканирования себя и среды для того, чтобы подготовиться к разрешению фигуры или потребности. В это время данные о возможности поддержки со своей стороны или со стороны среды имеют первостепенное значение. Какой опыт этот индивидуум имеет, насколько уверенно он может взглянуть на свои возможности и насколько он научился здоровой реальности возаимозависимости от остального поля? Здесь индивидуальные различия простираются от зависимых личностей, которые постоянно ищут слияния, до личностей, настолько опасающихся конфлюенции, что они никогда не принимают содействия, помощи или сотрудничества от других.

Разрешение требует действия внутри самого себя или внутри поля. Следовательно, для него необходимы способность размышлять, моторные и социальные навыки. Мы говорим в данном случае об агрессии, позволяющей изменить себя или среду в соответствии с имеющейся потребностью. Часто люди, справившиеся со своими “невротическими” аспектами, тем не менее, не способны действовать адекватно, поскольку у них отсутствуют подходящие для этого модели поведения. Другие могут быть остановлены неуклюжестью, которая всегда сопровождает первые попытки новых действий. Изменение уровня агрессии (в значении уровня активности, а не насилия) здесь имеет решающее значение и простирается от чрезмерной робости и страха действий в среде до высокой агрессивности и интенсивности, что может разрушительно подействовать на среду. Часто пребывающих в депрессии людей необходимо обучать, как эффективно действовать в мире. И здесь большее значение имеют педагогические навыки терапевта, нежели его чувствительность. Часто процесс терапии терпит крах на этой стадии, поскольку терапевт является экспертом в восстановлении процессов прерывания, но его личные межличностные способности таковы, что он не способен обучать.

Ассимиляция – это тот аспект процесса формирования гештальтов, который иногда нарушается вследствие сложившейся организации мозга взрослого человека. Наш мозг не в состоянии проанализировать каждый стимул или новое событие. Поэтому мы приобретаем привычки и способ восприятия нового как само собой разумеющегося. Так, имея некоторый опыт вождения автомобиля, мы уже не проверяем дважды, насколько правильно вставлен переключатель в коробке передач. Предположение о том, что какой-то информации недостает, противоположно достижению того, что мы собирались сделать. Точно так же мы часто ошибаемся, когда пытаемся проверить, как тот или иной опыт подействует на нас. Например, благодаря окружению, в котором я вырос, я научился тому, что определенное действие с моей стороны имеет малую ценность для людей в моей жизни, поэтому я могу не заметить, что кто-то из моего теперешнего окружения ценит меня именно за это действие.

Внимательный читатель, возможно, заметит, что в процессе нашего движения от начальных стадий формирования и разрушения гештальтов к позднейшим мы обнаруживаем, что прерывания, которые вначале имели характер тяжелых дефектов, на поздних стадиях превращаются в то, что обычно называют “проблемами роста”.. Когда терапия прогрессирует, терапевт все большее внимание уделяет правому концу гипотетического процесса, то есть работает с конкретными действиями и с возникновением новых смыслов

Когда появляется новая теория в области психологии, то естественно возникает вопрос, как эта теория лучше, чем другие теории, доступные в наше время, помогает нам понимать или предсказывать поведение.

Гештальт-теория личности
и пятифакторная личностная модель

1. 
   Эмоциональная стабильность/невротичность
   
2. 
   Экстраверсия/интроверсия
   
3. 
   Рассудок/открытость
   
4. 
   Дружелюбие/враждебность или соответствие стандартам
   
5. 
   Осознанность/воля и достижение.
   

Интересно, что теория “пяти факторов” и гештальт-теория, представленная в данной статье, не противостоят друг другу, в отличие от большинства конкурирующих теорий. Скорее, четыре из пяти факторов можно рассматривать как процесс, преобразованный в определение (прилагательное). Другими словами, факторы описывают основные характеристики того, как представлены в личности процессы, о которых мы говорили выше. Например, каков уровень интроверсии-экстраверсии или яркости, с которой личность проходит по траектории конкретного гештальта? Таким образом, эти факторы совместимы с теорией, представленной в данной статье. То есть здорово функционирующая личность может быть более или менее экстравертированной, конвенциональной, осознанной, открытой, плавно двигаясь от фигуры к фигуре, разрешая каждую из них удовлетворительным для организма и учитывая возможности среды. Другими словами, личность может обладать любым из четырех выделенных факторов и при этом как застревать в своем движении, так и плавно продвигаться в процессе формирования и разрушения гештальтов. То есть здесь идет речь о типе людей, двигающихся сквозь процесс образования и разрушения гештальтов. Исключение составляет пятый фактор – фактор эмоциональной стабильности, который определяет склонность к прерыванию процесса конкретным способом и на определенной стадии. Можно сказать, что теория пяти факторов как бы описывает дискретно набор кусочков или основных элементов, из которых строится процесс формирования и разрушения гештальтов. Объединение этих двух теорий перемещает нас из мира, где люди описывались с точки зрения характерных черт в данной конкретной точке времени, к модели, в которой происходит описание функционирования этих черт в течение времени. Объединение этих теорий снабжает нас моделью “Характеристика Х Процесс”, включающей не только описание отдельных черт личности, но и понимание того, как эти черты проявляются во времени, как они функционируют в течение человеческой жизни момент за моментом. Заметим в скобках, что при сопоставлении характерологической и процессуальной моделей становится очевидным, что теория “пяти факторов” является истинным продуктом методологии (фактор-аналитические определения/описания). Она могла бы быть с успехом применена как к фактор-аналитическому выражению, описывающему процесс, так и к определению, что позволило бы вывести новый, более процесс-ориентированный набор факторов.

Использование этого подхода позволяет разрешить проблему, давно терзающую психологов: каким образом информация об особенностях личности влияет на методологию ее лечения? Неприятный факт состоял в том, что это знание непосредственно не влияет на процесс лечения. При этом процедура лечения проясняется, когда обращение к этим особенностям происходит внутри процесса (Резник, 1998). Психотерапия адресуется к “как”, а не к “что” или “почему”. Таким образом, если клиницист знает, как устроено определенное поведение, он знает, что обращение к этому “как” повлияет на особенности личности.

Литература

1. 
   Burley T. D. (1983) A phenomenological theory of personality. Part of Symposium: Recent advances in Gestalt Therapy. American Psychological Association: 7-nth Annual Convention. Los Angeles, California.
   
2. 
   Diamond L. (1971) Personal Communication.
   
3. 
   Digman J. M. (1990) Personality structure: emergence of the five-factor model. Annual Review of Psychology, 41,410-440.
   
4. 
   Himelstien (1976) Handbook of Gestalt Therapy.
   
5. 
   John O. P.(1990) The “big five” factor taxonomy: dimension of personality in the natural language and in questionaires. In L.Pervin (Ed.) ) Handbook of Personality: Theory and Research (pp.21-65) New York: Guilford Press.
   
6. 
   Perls, Hefferline and Goodman (1951).
   
7. 
   Maddi S. (1989) Personality Theories: A Comparative Analyaia (5-th Edition) Pacific Grove California, Brooks/ Cole Publishing Company.
   
8. 
   O`Connor B. P. and Dyce J. A. (1998) A test of models of personality disorder configuration. Journal of Abnornal psycology, 107, 3-16.
   
9. 
   Resnick R. (1998) Personal communication.