Салливан Г. С. Интерперсональная теория психиатрии
Скачать 2.03 Mb.
|
| Глава 14
Растущая необходимость различать реальность и фантазии Я уже говорил о том, что участие родителей в играх ребенка имеет очень большое значение. Они могут просто присутствовать в качестве зрителей или, если это возможно, играть какую-то роль, в случае если у него нет братьев или сестер, которые могли бы выступать в этой ипостаси. В большинстве случаев обстоятельства не позволяют родителям посвящать ребенку все свое время, и он часто оказывается один; а одиночество на данной стадии развития является предвестником одиночества на более поздней стадии, разговор о котором у нас еще впереди. 'Одинокий' ребенок, который лишен присутствия своих родителей и их хотя бы пассивного участия в играх, тем не менее живет в необычайно красочном мире своих фантазий, т. е. он восполняет существующую дефицитар-ность за счет многочисленных так называемых воображаемых персони-фикаций, занимающих его ум и влияющих на его поведение. Конечно, нужно помнить, что маленький ребенок не воспринимает фантазию как таковую. Он многое знает о <реальных> чашке, ложке или игрушках, ибо с ними он имеет дело в 'реальной' жизни. Но если выйти за рамки краткого перечня предметов, с которыми он ежедневно сталкивается, то оказывается, что его способность различать выдуманные объекты и объекты, включающие в себя аспекты того, что мы обычно называем реальностью, весьма ограничена. Таким образом, многое из того, что не имеет отношения к 'реальности', и возникло в мире фантазий ребенка на примере значимых взрослых или в связи с развитием его собственных потребностей, является для него почти столь же реальным, как и существующие в действительности предметы, по крайней мере до тех пор, пока эти воображаемые объекты успешно выполняют свою задачу в ходе скрытых процессов и в игре. Собственно говоря, существующие в реальности предметы, т. е. то, что 'реально' для взрослого человека, ребенок окружает [аутичным референтным процессом таким образом, что эта 'реальность' становится неотличима от его фантазий. И, в свою очередь, все то, к чему мы, взрослые, относимся очень серьезно, например полицейские, дорожные знаки и тому подобное, для ребенка не значит абсолютно ничего. Польза, которую ребенок может извлечь из занятий с игрушками, заключается в тренировке только что сформировавшихся способностей: они не имеют никакого отношения к тем событиям, из-за которых мы вынуждены оплачивать страховку на случай автокатастрофы. Другими словами, между тем, что каждый человек считает элементом объективной реальности, и тем, что принадлежит только лишь ребенку, на данной стадии различий не существует. Единственное исключение составляют феномены, вызывающие тревогу. Но если ребенок в возрасте тридцати месяцев, например, считает, что материнская фигура совершает какие-то действия, в то время как на самом деле ничего не происходит, это вовсе не означает, что в старшем возрасте у него в связи с этим возникнут проблемы. В случае если на данном этапе потребности ребенка и его поведение, направленное на поддержание безопасности, способствуют <фальсификации> реальных событий, я не вижу причин считать это чем-то большим, нежели просто частью жизни ребенка. Часть 2 В конце периода детства приобретение в рамках процесса социализации способности узнавать и выделять действия, одобряемые значимыми взрослыми, практически всегда поощряется. Это первое очень яркое проявление согласованности, под которой я подразумеваю возможность прийти к согласию с другим человеком. Согласованные символы лежат в основе почти всех операций в рамках синтаксиса; отличие синтаксических операций от любых других процессов, происходящих в нашей психике, заключается в том, что в соответствующих условиях они действуют со строгой ориентацией на других людей. Единственная причина этого заключается в том, что контакт с окружающими людьми предполагает предварительное изучение, анализ и получение информации. Цель данного этапа социализации, состоящая в том, чтобы ребенок не принимал так называемые воображаемые события за реальные, происходящие в действительности, столь же важна, как и переход в следующую фазу этого процесса, который практически у всех совпадает с концом периода детства. Чем в большей степени ребенок испытывает одиночество, вероятно, тем актуальнее для него необходимость установления различий между реально происходящими событиями и элементами процессов сферы фантазии - потребность в широком охвате вспоминания и предвосхищения. В следующей фазе развития ребенок, выдающий свои фантазии за реальность, часто совершает ужасные ошибки, нередко подвергается насмешкам, наказанию и т. д. Уже потому, что все это само по себе доставляет весьма дискомфортные переживания, у 'одинокого' ребенка развивается тенденция к социальной изоляции, которая, в свою очередь, является одним из наиболее неблагоприятных приобретений следующей эры развития. В данном случае перед нами еще один пример цикличного процесса, напоминающего замкнутый круг: у ребенка уже сформировался очень богатый мир фантазий, который заменяет ему присутствие родителей и их участие в его играх, и в силу такой обделенности у него, как правило, сравнительно медленно развивается способность к разделению событий на происходящие в мире его фантазий и те, которые можно согласовать с внешним миром; это, в свою очередь, выставляет ребенка объектом для насмешек, наказаний и т.д. и, таким образом, создает у него ощущение, что жизнь связана с ежеминутным риском. Это ощущение риска принципиально отличается от рассматривавшегося нами ранее феномена формирования у личности недоброжелательного отношения к жизни. Риск предполагает существование опасности повреждения или тревоги; недоброжелательность - это особая трансформация предвосхищения этих событий. Риск в контексте нашего разговора - это не столько трансформация личности, сколько частичная задержка процесса социализации. Именно он превращает окружающих вас и реагирующих на то, что вы говорите, людей не столько во врагов, сколько в непредсказуемые источники унижения, тревоги и наказания, а это, как правило, снижает вашу коммуникативную свободу и энтузиазм. 212 Глава 14 Изменение роли партнеров по играм в связи со вступлением в ювенильную эру Вероятно, мне удастся проиллюстрировать эгоцентричность, свойственную периоду детства, на примере, который может показаться несколько неуместным, но тем не менее наиболее полно отражает многое из того, о чем я сейчас говорил. В наши дни дети нередко попадают в систему школьного образования, все еще пребывая в эре детства. Я уверен, что многих из тех, кто ходит в детские сады, согласно моей схематизации, следует считать детьми. В детских садах можно повсеместно наблюдать такой феномен как эгоцентрическая речь. Как вам известно, в период позднего детства речь становится основным пространством для игр и очень важным элементом мира фантазий ребенка. В группе детского сада ребенок, естественно, без умолку разговаривает с другим ребенком; но эта речь не связана с тем, скажем, говорит ли что-либо его <собеседник> или он просто удаляется. В эре детства наступает такой этап, когда характер фантазий меняется исключительно быстро; в связи с этими изменениями ребенок теряет интерес к присутствовавшим на более ранних фазах детства в его фантазиях воображаемым партнерам по играм, он забывает о них и предпринимает попытки персонифицировать их в реальных людях, которые были бы похожи на него самого. При отсутствии каких-либо внешних препятствий на этом этапе мы можем наблюдать взаимодействия с другими детьми примерно той же возрастной категории. Но даже в случае, когда ребенок рос, не имея возможности играть с другими детьми, например если он родился на далекой ферме или в каком-то другом уединенном месте, изменения в структуре игры и в его воображении, тем не менее, неизбежны. Воображаемые участники игр ребенка становятся более реалистичными, в то время как ранее его воображаемое <снаряжение>, воображаемые игрушки и т. д. большей частью носили совершенно фантастический характер. Теперь они больше похожи на него, чем на персонажей из сказки <Волшебник страны Оз> или какой-нибудь другой. На мой взгляд, все эти события говорят о формировании потребности в общении с товарищами, символизирующей переход к периоду, который я называю ювенильной эрой, характеризующийся вступлением в систему школьного образования, обязательность которого, по крайней мере в нашей стране, предусмотрена законом. Примечания к главе 14 {Примечание редакторов: Слово <аутичный> Салливан употребил для того, чтобы референтные процессы ребенка противопоставить референтным процессам взрослого, которые во втором случае с точки зрения <реальности> носят более синтаксический характер.] ГЛАВА 15 ЮВЕНИЛЬНАЯ ЭРА А теперь мне бы хотелось предложить вам беглый очерк, посвященный чрезвычайно важному этапу развития личности - ювенильной эре. Многое из того, о чем пойдет речь, каждой из нас может самостоятельно наблюдать - я говорю о факторах, под влиянием которых происходит развитие личности в период от поступления в школу до установления прочных дружеских взаимоотношений, свидетельствующих об окончании ювенильной эры, если, конечно, она вообще когда-нибудь заканчивается. В следующем за ней предподростковом периоде ребенок, общаясь со своим другом, приобретает все большую свободу в обсуждении проблем, на которые в ювенильный период было наложено табу. Эта относительно короткая предподростковая стадия, в случае если она присутствует в процессе развития личности, обладает фантастическим потенциалом, позволяющим нейтрализовать влияние многих неблагоприятных факторов. Но значение ювенильной эры едва ли можно переоценить, так как именно в этот период ребенок вступает в систему социальных взаимоотношений. Те, кто задержался в ювенильной эре, позднее не смогут адаптироваться к жизни среди своих ровесников. В этот период происходит целый ряд важнейших событий. Это первый из этапов развития, позволяющих исправить пагубные последствия ограничений и других особенностей домашнего воспитания как первичного института социализации. Ювенильная эра дает возможность коррекции многочисленных культурных идиосинкразий, несколько неадекватных ценностей и т. д., навязанных в детстве в процессе социализации; в противном случае, все это наложит соответствующий отпечаток на ход развития личности или приведет к его искажению на более поздних этапах. Действительно, когда человек переступает более или менее четко выраженную границу какой-либо эры развития, все, приобретенное ранее, становится объектом различных влияний; это относится даже к структуре системы самости, которая имеет тенденцию придерживаться первоначально выбранного направления. Изменения, происходящие на границах эр развития, влекут за собой очень серьезные последствия; они охватывают многие элементы структуры самой личности, часто превращая их в нечто совершенно неадекватное или, во всяком случае, не вполне соответствующее новым горизонтам, внезапно открывающимся перед человеком. Таким образом, начальная стадия каждой эры развития мо-214 Глава 15 жет существенно повлиять на неблагоприятные личностные аспекты, которые формируются на основании существующего у человека опыта. Дети, вступающие в ювенильную эру, часто испытывают немалые трудности в приобретении социальных навыков. Представьте себе, например, ребенка, который привык получать все, что он захочет, все прихоти которого незамедлительно исполнялись, и если он недостаточно ясно давал понять, что ему нужно, его бедные родители проводили бессонные ночи, стараясь угадать и выполнить каждое его желание. А теперь вообразите, что будет с этим ребенком, когда он пойдет в школу. Или представьте себе маленького тирана, который манипулирует своими родителями, не считаясь с их чувствами. А с другой стороны, можно привести в пример ребенка, которого родители воспитали скромным и послушным. Перед вами лишь несколько примеров, иллюстрирующих бесчисленное множество паттернов трудностей, возникающих у детей во взаимоотношениях со взрослыми, корни которых лежат в домашнем воспитании. Если в ювенильной эре эти дети не претерпят разительных изменений, то впоследствии они превратятся в практически невыносимых членов любого общества. В нашей культуре, где обучение является обязательным, именно школа, будучи основным социальным институтом социализации в ювенильной эре, берет на себя функцию коррекции или сглаживания многих нарушений, возникающих в процессе личностного эволюционирования под влиянием родителей и других людей, составляющих семью. Ювенильная эра характеризуется появлением двух основных феноменов, вносящих большой вклад в процесс развития личности: социальная субординация и социальная аккомодация. Говоря о социальной субординации, необходимо отметить, что ювенильная эра характеризуется кардинальной сменой авторитетов, а также их субординации. Обязательность образования, предусмотренная общественным укладом, обусловливает появление целого ряда новых значимых фигур, деперсонализованность которых часто оказывается позитивным фактором. В результате ребенок попадает под перекрестное влияние таких столь разноликих значимых взрослых, как школьные учителя, преподаватели различных секций и кружков, полицейские и т. д. Поведение некоторых из них в значительной степени детерминируется теми полномочиями, которыми они наделены; так или иначе эти люди практически всегда принципиально отличаются от тех, с кем ребенок взаимодействовал дома, - как использованием своей власти, так и своим отношением и интересом к новоиспеченному школьнику. Так же как на более ранних стадиях в общении с родителями, во взаимоотношениях с учителем и другими появляющимися в этот период взрослыми авторитетами ребенка обязывают следовать определенным требованиям; в зависимости от его послушания, подчинения или неподчинения его ждет поощрение, наказание и т. д. Но действия каждой из этих новых фигур в той или иной мере формально регламентируются определенными рамками. В то же время ребенку предоставляется возможность наблюдать, какие из поведенческих проявлений его товарищей находят поддержку или осуждение со стороны значимых фигур. Еще одним <новшеством>, с которым приходится сталкиваться первокласснику практически в каждой школе, является недоброжелательность среди учеников - хулиганство. В связи с этим очень 215
важным навыком, играющим существенную роль в дальнейшей жизни человека, можно считать умение противостоять эпизодическим деструктивным актам демонстрации силы со стороны ровесников. Бывают случаи, когда кто-то из домашнего окружения имеет такой высокий социальный статус, что из страха перед ним новые значимые фигуры ставят ребенка в исключительное положение. Например, психиатр, проводя работу с человеком, отец которого занимает высокую политическую должность, обнаруживает, что могущественность высокопоставленного отца настолько ограничивала свободу действий того, кто мог бы провести некоторую коррекцию в отношении сына, что, уже став взрослым, человек продолжает страдать от нарушений, возникших у него в детстве в результате домашнего воспитания. Но даже когда ребенок рождается и растет в семье, принадлежащей к привилегированному классу, с началом его школьной жизни те аспекты взаимодействия со значимыми лицами, которые в наибольшей степени имеют отклонения от нормы, так или иначе подвергаются коррекции. Тем не менее значительно более важным достижением ювенильной эры является фактор социальной аккомодации - поразительный по своим масштабам рост способности улавливать количество мельчайших различий в объекте, определять, какое их количество не меняет свойства объекта; а какое вносит в объект соответствующие модификации, и понимать тем не менее, сколь неблагоразумным должен быть человек, чтобы пытаться их изменить. Возникновение этого феномена связано с общением с людьми того же возраста, каждый из которых обладает собственным набором личностных черт, а также с необходимостью аккомодации с ними. Некоторые дети, находящиеся на ювенильной стадии развития, подвергаются крайне жестокому отношению со стороны своих сверстников. Для этого периода характерна просто поразительная бесчувственность к переживаниям других, одной из причин которой можно считать переход из домашней обстановки в условия школьного обучения и имеющийся у отдельных детей опыт общения со старшими или младшими братьями и сестрами или даже с воображаемыми партнерами по играм. Таким образом, школьные годы - это период, когда гипертрофированная жестокость, крайне редко встречающаяся в старшем возрасте, возводится в принцип. Но, несмотря на это, предоставляющаяся ребенку возможность наблюдать взаимодействие других с авторитетными фигурами и друг с другом играет важнейшую роль в воспитательном процессе, хотя в большинстве случаев он не уделяет этому слишком пристального внимания. Как правило, этот элемент воспитания, в ходе которого нередко происходит коррекция идиосинкразий, возникших на предыдущем этапе социализации, вообще не обсуждается. Если, скажем, десять, пятнадцать или двадцать лет спустя мы проведем исследование личности человека, то окажется, что пробудить в нем связанные с ювенильной эрой воспоминания - задача исключительной сложности. На ранних стадиях процесс развития личности протекает с поистине поразительной скоростью. Этот факт предстает перед нами со всей очевидностью, когда мы начинаем анализировать многочисленные витиеватые рассуждения о жизни в условиях слаборазвитой культуры, среди людей, поставленных в рамки своеобразных ограничений, обязанностей и ответ-216 Глава 15 ственности. В связи с этим воспитание, получаемое на протяжении ювенильной эры, имеет огромнейшее значение. Ребенок получает возможность наблюдать происходящее с другими - удается ли им выйти сухими из воды, или они подвергаются наказанию - и отмечать различия между людьми, недоступные прежде его пониманию в силу отсутствия опыта, на основе которого он мог бы сформировать представление о существовании у другого человека переживаний, отличных от его собственных. Авторитетные фигуры как обычные люди Вероятно, исключительнейшим аспектом аккультурации, а также последним из многочисленных достижений ювенильной эры является дифференциация значимых фигур, служивших авторитетами в детстве - родителей и их гомологов, как самых обычных людей. Неспособность осознать этот факт часто самым негативным образом отражается на дальнейшей жизни человека. Началом этого процесса во многом можно считать момент, когда ребенок замечает достоинства, которыми обладают одни учителя, и недостатки, присущие другим, независимо от того, становятся они предметом обсуждения в семейном кругу или нет. Но если до этого процесс развития личности протекал достаточно благополучно, то свои наблюдения ребенок действительно обсуждает со своей семьей. Если все происходит успешно, то в результате родители в глазах ребенка из богоподобных существ постепенно превращаются в обычных людей. Другой важнейший источник научения, благодаря которому происходят изменения такого рода, как правило вступающий в силу, когда ребенок учится во втором классе, - это научение, происходящее в ходе обсуждения детьми своих родителей. Чаще всего от детей младшего школьного возраста можно услышать следующее: <Мой папа может побить твоего>; но важно отметить, что не менее пристальное внимание уделяется достоинствам и слабостям родителей ребенка, особенно если на более ранних этапах развития не произошло никаких значительных нарушений. К концу ювенильной эры у ребенка есть все основания полагать, что у других могут быть такие же хорошие родители, как и у него. Но если вступающий в предподростковый период ребенок еще не может сравнивать своих родителей с родителями своих сверстников, с учителями и т. д., если для него они все еще остаются божественными созданиями, самыми прекрасными людьми на Земле, то это означает, что один из важнейших аспектов социализации в ювенильной эре потерпел полное фиаско. Соперничество и компромисс По традиции принято считать, - и эта традиция подтверждается результатами наших наблюдений за неадекватными поведенческими проявлениями взрослых людей, - что в условиях начальной школы науче-ние происходит по двум основным принципам: соперничество и компромисс. Их значение исключительно велико, и в большинстве культур, уделяющих указанным принципам хоть какое-то внимание, основа для них Часть 2 закладывается еще на первых этапах воспитательного процесса. К сожалению, соперничество как способ научения поощряется в гораздо большей степени, хотя его роль, по всей видимости, с возрастом становится все менее значительной. Среда младших школьников благоприятствует всевозможным проявлениям соперничества, и я должен сказать, что для ребенка этого возраста такое поведение вполне естественно. К тому же значимые взрослые также поощряют соперничество - именно благодаря их установкам в каждой культуре складывается позитивное отношение к поведению такого рода. В некоторых культурах соперническое поведение не поощряется: тенденции к соперничеству, проявляемые школьниками, подвергаются тормозящему воздействию значимых взрослых. В нашей культуре соответствующие тенденции находят такую активную поддержку, что человеку, страдающему физическим недостатком или по какой-то другой причине не способному вступать в de rigueur * конкурентную борьбу, внушается мысль о его неприспособленности к жизни, т. е. о том, что выжить в нашем жестоком мире ему будет очень нелегко. Второй элемент диады - компромисс - также навязывается самим социумом младших школьников и отчасти поощряется школьными авторитетами или фигурами, являющимися значимыми для детей. Как соперничество, так и компромисс, будучи совершенно неотъемлемыми атрибутами эффективного взаимодействия со сверстниками, в то же время могут развиться в способствующие дезадаптации личностные свойства. Если говорить о феномене соперничества, являющемся важнейшим атрибутом жизни человека, процесс развития личности которого зациклился в ювенильной эре, то его суть сводится к тому, чтобы так или иначе превзойти другого человека. А если к этому процессу примешивается личностная трансформация недоброжелательности, то задача опередить другого превращается в ведущий паттерн интеграции интерперсональных взаимоотношений. Вот вам еще один пример задержки развития. Это вовсе не означает, что человек, у которого произошла фиксация на ювенильной эре, во многом остается учеником, скажем, пятого класса, демонстрируя соответствующее поведение, - речь идет только о наличии отклонений, ограничивающих свободу интерперсональных взаимоотношений, что связано с ювенильной фазой развития, особенно с негативными переживаниями этого возраста. Итак, при определенных обстоятельствах компромисс также является неадекватной поведенческой стратегией, и иногда можно встретить людей, уже вышедших из ювенильной эры, которые с радостью соглашаются пойти на любые уступки, ради того чтобы обрести мир и спокойствие. Очевидно, что подобная ситуация также является неблагоприятным результатом социализации в ювенильной эре. Контроль фокального сознания Таким образом, ювенильная эра - это период, характеризующийся тем, что присутствие других людей существенно усложняет структуру * Суровую (фр.). - Прим. перев. 218 Глава 15 окружающего мира. Процесс образования, регламентированный школьным учебным планом, системой обучения и т. д., направлен на нейтрализацию аутичного компонента как в вербальном поведении, так и в других проявлениях ребенка, находящегося на ювенильной стадии развития. Овладение эффективными способами самовыражения и стратегиями поведения достигает такого размаха, а ребенок получает такую поддержку со стороны всех причастных к образовательному процессу авторитетов (при этом используемые методы варьируют от тревоги до высочайшего престижа в среде своих товарищей), что к концу шестого, седьмого или восьмого класса человек, обладающий нормальными способностями, освобождается от большей части представлений и операций, свойственных периоду детства и жизни в домашней обстановке. По моему мнению, это переход является основополагающим фактором вступления в так называемый период скрытой сексуальности, ставший одним из фундаментальных понятий психоаналитической теории. Роль ювенильной эры сводится к затруднению процесса вспоминания событий детства, которые не удается модифицировать влиянием социума, стремящегося научить школьника говорить, читать и <правильно поступать>. Освобождение от детских представлений и операций обусловливается стремительно прогрессирующей способностью системы самости к контролю фокального сознания. А она в свою очередь является следствием непосредственной, резкой, критической реакции сверстников, а также результатом относительно стереотипных и предсказуемых проявлений пользующегося авторитетом взрослого. Другими словами, ребенку предоставляется исключительная возможность овладеть многими обеспечивающими безопасность операциями, освоить способы освобождения от тревоги исходя из предположительно применяемых санкций и последствий их нарушения или игнорирования. Сейчас мы подошли к рассмотрению вопроса, в корне отличающегося от всего того, что мы с вами уже обсуждали. В случае если действия и операции, направленные на избежание тревоги, приводят к ожидаемым результатам и могут быть согласованы, система самости успешно контролирует фокальное сознание, и тем из них, которые не имеют значения в данном аспекте, как правило, не уделяется особого внимания. Иными словами, эффективные проявления сознательной регуляции поведения в синтаксической форме строго контролируются тревогой, так как синтаксис представляет собой вид переживания, обеспечивающий возможность предугадывать ход событий, а также осуществлять настоящую интерперсональную коммуникацию. В результате контроля фокального сознания возникает некое сочетание благоприятных и неблагоприятных последствий селективного невнимания. Его неоспоримое достоинство состоит в отсутствии у человека, причин для беспокойства о не имеющих значения вещах, не требующих его вмешательства. Но очень часто селективное невнимание оказывает негативное влияние. Я имею в виду ситуации, когда человек игнорирует действительно значимые события; не имея возможности обеспечить собственную безопасность в сложившихся обстоятельствах, он исключает их из сферы сознательного контроля. Так или иначе, начиная с ювенильной эры, система самости осуществляет весьма жесткий контроль за содержанием сознания, как мы обычно называем продукцию нашей психики, в которой отдаем себе отчет. 219 Часть 2 Сублимационные реформации Конечно же, не вся информация, овладение которой служит основной целью процесса обучения, предназначается для переработки в ходе развития личности; поэтому многое из того, чему учат детей, находящихся в ювенильной эре, не связано непосредственно с личностным становлением, а необходимо лишь для успешного взаимодействия с учителями. Я имею в виду обучение, направленное на успешную адаптацию ребенка к жизни в данной среде. Обучение такого рода сводится не к анализу с учетом целесообразности и не к обоснованному формулированию, а главным образом к сублимационной реформации паттернов поведения и скрытых процессов. Как я уже говорил, реформация такого рода имеет место, когда социально приемлемый способ поведения без участия сознания занимает место мотивационного паттерна, не одобряемого авторитетными фигурами и не встречающего уважения или поддержки у товарищей; в этом случае неудовлетворенный компонент потребности проявляется в грезах, чаще всего во сне. К сожалению, обучение, направленное на адаптацию к среде, по большей части происходит в форме сублимации, неосознаваемого стремления 'ухитриться' получить значительное, хотя и не полное удовлетворение. Будучи неосознаваемой, эта тенденция не находит отражения в продуктивном анализе поведения. Несмотря на то что этот процесс не набирает слишком большого размаха, он дает человеку уверенность в том, что он делает, и эта уверенность остается непоколебимой даже в том случае, когда кто-то другой приходит к иному выводу. Таким образом, когда у ребенка формируется действенный и социально приемлемый пат-терн взаимоотношений с другими, он просто знает, что поступает правильно. Такая уверенность обусловливается как набирающим силу на ювенильной стадии контролем системы самости за фокальным сознанием, так и тем, что формирование этого паттерна само по себе происходит без контроля сознания. Поскольку ни у кого из нас нет веских причин пытаться сознательно анализировать механизм реформации своего поведения, мы в большинстве своем вступаем во взрослую жизнь с огромным багажом прочно укоренившихся способов взаимодействия со знакомыми людьми, объяснить которые мы не в силах. Даже в ходе лечения взрослого человека психотерапевту бывает очень сложно привлечь внимание пациента к одному из проявлений сублимационного реформирования, с тем чтобы проиллюстрировать ему факт существования феноменов, не имеющих объяснения. Люди не слишком болезненно реагируют на вторжение в эту сферу, поскольку успевают накопить целый арсенал способов избежать неприятных ситуаций, прежде чем кто-либо проявит к ней интерес. Научение, приходящееся на ювенильный период, как я уже говорил, главным образом сводится к тому, чтобы, используя тактики соперничества и компромисса, поддерживать определенный уровень самоуважения и ощущения собственного достоинства личности. Когда ребенок, взрослея, переходит в пятый, шестой, седьмой и восьмой класс, он так или иначе выделяет другого человека, взаимоотношения с которым строятся на основании соперничества и компромиссов и задействуют систему са-220 Скачать 2.03 Mb. Поделитесь с Вашими друзьями:
|