Серия «золотой фонд психотерапии»

тивоположностей является выражением границы, принятой за ре­альную, и чтобы осознать свободу, мы должны прийти к корню са­мого предмета — границы Эго являются истой галлюцинацией.

Любое «Я-интегрированное» является возможной формой отож­дествления. Например, могу — так, а могу — и наоборот. И то и другое является выбором. Что касается идентификации в «Я», вы­бора в «Я» нет. Любой выбор в «Я» — абсурд, потому что любая структура и мифологически, и исторически подкреплена.

Первый шаг к свободе — это интеграция дуальностей. Как только возникает эта интеграция дуальностей, появляется выбор.

С. Л. Рубинштейн, Б. Г. Ананьев считали, что основным для раз­вития личности является принцип интеграции. Ананьев писал, что «развитие действительно есть возрастающая по масштабам и уров­ням интеграция — образование крупных «блоков», систем или структур, синтез которых выступает как наиболее общая структу­ра личности».

На высоких уровнях интеграции по нашему мнению такой наи­более общей структурой и выступает Равностность. При этом Рев­ностность не нужно путать с равнодушием, потому что в этом со­стоянии в любой момент жизни человек полностью живет в форме: чувствует, действует, желает, достигает, имеет цели и т.д., он пол­ностью реализованно живет. Но при этом, он не отождествлен с формой. Это очень важно. Он никогда не покидает своего основно­го пространства — Равностности.

Единственно возможное пространство беспроблемного суще­ствования — это Равностность. Там нет проблем, потому что там нет решетки личности, там нет формы.

На самом деле Равностность (как мы уже писали выше) почти невозможна или мало возможна. Как показывает опыт, Равно­стность — пространство, где жизнь просто является потоком осоз­нания за пределами болезни, старости и смерти. Жизнь, все фор­мы жизни являются просто возможным выбором, и при этом чело­век не теряет ощущение своей внутренней гармоничности.

Это то состояние личности, когда она не идентифицирована ни с материальным, ни с социальным и живет в основном в духовном пространстве. Дело не столько в том, что человек имеет или не име­ет, а в том, что точка Равностности является пространством фоку­сировки осознания, основным пространством жизни.

Личность не является свободной, когда социально идентифи­цирована, адаптирована, отождествлена с определенным нормо-типическим поведением, образом жизни.

Личность становится свободной тогда, когда она входит в про­странство Равностности, где «Я» и «не-Я» не имеют уже никакого

224

смысла, а являются просто возможностями выбора. Ты можешь вой­ти, как в форму, в любое содержание установок, стереотипов, цен­ностей, картин мира, поведения, масок, ролей, но ты из точки Равно-стности не являешься ни тем, ни другим, ни третьим. Личность на­конец становится осознанно свободной в зоне Равностности.

Смысл самосовершенствования заключается не в том, чтобы ме­нять личностные формы, проворачивая колесо «Я — не-Я», а в том, чтобы трансцендировать формы, выйти за пределы всех форм, ин­тегрировать формы в пустотность Равностности, выйти за пределы форм. В этом я вижу духовное сердце самосовершенствования.

Смысл интеграции — это осознание конфликтов между «Я» и «не-Я», «так» и «не так» и открытое принятие того, что ранее отвер­галось, отрицалось, подвергалось подавлению и было нерефлекси-руемо.

В конце концов, интеграция — осознание выбора «Я» и «не-Я» как конфуза дуальности. Принятие зоны «Равностности» дает чело­веку вместо жесткого ограничения гибкий выбор.

Цель самосовершенствования находится за пределами мучитель­ных дуальностей «да» и «нет», которые являются качественными характеристиками Эго. Цель — устойчивое обживание простран­ства Равностности, где каждый может отыскать равновесие и цело­стность, которые ему подходят.

Из точки Равностности возможно входить и в «Я» и в «не-Я», и наконец, когда большое количество значимых фрагментов «Я» и «не-Я» сливаются, в пространстве Равностности происходит то, что на­зывают земным просветлением или мудростью (см. рис. 13).

МуАрость

Это «освобождение от двойственности» в христианской мифо­логии является открытием Царствия Небесного на земле. В эзоте­рическом, сакральном смысле это открытие не является состояни­ем наличия всего положительного и отсутствия отрицательного, но состоянием осуществления «непротивополагания» или «недвой­ственности». В «Евангелии от Фомы» написано: «Они сказали ему: Что же, если мы младенцы, мы войдем в царствие? Иисус сказал им: Когда вы сделаете двоих одним, и когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как внутрен­нюю сторону, и верхнюю сторону как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину одним... тогда вы войдете в [цар­ствие]».

На поверхности возникшей мандалы остаются лишь основные экзистенции личности, что воспринимается как самая благородная

225

самоактуализация в социуме. Примером такого рода в православии могут быть биографии святых Сергия Радонежского, Иоанна Крон-штадского, Серафима Саровского и др.

Человеку в современном прагматичном мире трудно одновре­менно поклоняться всем трем аспектам жизни и быть свободным от них.

Быть богатым, здоровым и счастливым нетрудно. Но это касает­ся профанического, материального аспекта земного существования. Одновременно с этим быть проявленным и актуализировать свою духовную природу — вот здесь испытываются трудности.

Я уже пятнадцать лет веду академический курс трансперсональ­ной психологии на факультете психологии Ярославского универ­ситета и заметил, что и студентам, и мне больше всего нравятся две темы — «Парадигма в научном исследовании» и «Расширенные картографии сознания».

Когда во время лекции всерьез начинали обсуждаться пробле­мы состыкованности, взаимоперехода психоделических состояний сознания, безумия в обыденном понимании этого состояния и сат-тори, в аудитории возникала какая-то блаженная тишина. Когда в воздухе вибрировали слова о постижении Дао, аллаи, возникало ощущение значимости момента и проникновения всей группы вместе с преподавателем в какую-то сакральную территорию со­знания.

Главная идея, лежащая в основе всех великих религий, заклю­чается в том, что человек живет в мире своих грез и заблуждений. Он отсекает себя от универсального сознания, от Бога, чтобы зак­рыться в тесной скорлупе своего Эго. Выйти из этой скорлупы, распрощаться с желаниями и иллюзиями «Я», вновь обрести един­ство с универсумом — это было действительной целью духовного пути, как определили ее великие учителя духовности Иисус Хрис­тос, Будда Шакьямуни, Бодхидхарма, Магомет, Лао-цзы и Сократ. Это проявление, воссоединение и просветление и есть цель лич­ностного роста. Хотя этой истине учили в течение веков мудрецы и просветленные учителя всех традиций, она остается во многом понятой неправильно.

«Не толкай реку — она и так течет...»

В последние пятнадцать лет на каждом тренинге я говорил о про­светлении, иногда с энтузиазмом, иногда с сарказмом. Я встречался с людьми, которые считали себя просветленными, встречался с людь­ми, которые считали себя святыми и чудотворцами.

Когда я готовился к этим встречам, в душе возникал трепет. Я видел внутри себя ребенка, который очень хочет сказочного чуда:

«Вдруг... может в этот раз... случится...» После встреч каждый раз меня обволакивала мягкая грусть. Это очень похоже на то, как в хорошую погоду ты отдаешься длинным волнам в море. Лежишь на спине, чайки летят, море несет тебя на своем теле, мир и покой внутри...

Во мне после этих встреч просыпался старик, проживший на зем­ле уже не одну тысячу лет, знавший Экклезиаста, Лао-цзы, Бодхид-харму. Он уже не знает грусти, скепсиса, воодушевления. Каждый раз он говорит: «Все нормально, Владимир. Было бы странно, если бы было по-другому».

Но невзирая ни на что — я верю в архатство каждого, с кем встре­чаюсь в жизни.

«Не-Я»

«Я»

Ревностность

Третий аспект целостности — это Радостность. Радостность — это гимн жизни, это чистое проявление чувства. Радостность — это когда человек свободен в потоке чувств, когда тело, глаза, го­лос, уши — все в человеке празднует жизнь. Радостность — это состояние сознания, когда человек является носителем чистой энергии жизни, которая светлыми лучами струится на все суще­ствующее.

Равностность никогда не приходит одна. Сострадание и мило­сердие — границы, через которые фильтруется Равностность.

Объем Равностности — это любовь и радостность. Эти четыре качества являются драгоценными состояниями сознания в буддиз­ме, ламаизме, христианстве, магометанстве потому, что они чрез­вычайно редко встречаются. Если нет какого-либо из этих состоя­ний сознания, то нет и пространства великого сострадания (Маха-каруны).

Для человека возможна разработка этого пространства, знание о нем, знание пути к этому пространству. Выработанная Равно­стность как основное психическое состояние или осознанное пси­хическое состояние является той Родиной, которая, с одной сторо­ны, питает, а с другой стороны, той Родиной, которая приводит че­ловека в баланс и гармонию в любой момент, и той Родиной, в которой ничья помощь не нужна, где становишься свободным.

Именно в целостности бьется духовное сердце самосовершен­ствования — за пределами всех форм, за пределами отождествле­ний, за пределами человеческой дуальности.

Путь самосовершенствования и развития личности — это путь не изменения форм, а их интеграции в целостность. В соответствии с этой целью психология третьего тысячелетия должна опираться на огромный опыт психодуховных традиций, быть открытой огром­ному полю психотехник, начиная от различных эзотерик и закан­чивая искусством.

Возможен последний шаг в трансформации — полная интегра­ция личности за пределами брахма-вихары. Это совершенная ман­дала интеграции (см. рис. 14).

Уже нет личности, ни «Я», ни «не-Я», нет служения, нет мило­сердия, нет четырех драгоценных состояний сознания, нет отно­шения и связи с реальностью, нет пульсации желаний. Ничто че­ловеческое не узнаваемо в этой мандале. Говорят, что в этой манда­ле пульсирует окно в божественное. Я видел это, когда впервые мой сын после рождения открыл глаза и посмотрел на меня, сквозь меня, за пределы меня. Я там увидел вечность за пределами чело­веческого, я не увидел там ничего человеческого. Сейчас я знаю, что нас «не минует чаша сия».

Сейчас я знаю, что полная интеграция, тотальное уничтожение личности, полет в Брахму, где пройдена точка возврата и служения людям, абсурдна. В брахма-вихаре рождается Божественный Ре­бенок, сдувающий своим дыханием пыль суеты с зеркала Ревно­стности.

Ревностность — это одновременно состояние и срединный, ин­тегративный путь жизни. Смысл этого пути в том, что он вбирает в себя все остальные формы возможного духовного пути.

Мы рассматриваем все остальные традиции как некие возмож­ности, как некие формы, переживаемые сознанием, которые чело­век может объективизировать, наполнить их личным смыслом и таким образом выстроиать свой уникальный, индивидуальный путь к интеграции.

При этом традиции являются лишь временным материалом, а психотехники, используемые в традициях, — временным инстру­ментом для личностной интеграции и существования в Махакару-не, Великой Равностности.

Главное — это то, что личность не отождествляется ни с одной традицией.

Человек, идущий этим путем, — ни даос, ни буддист, ни христи­анин, ни тантрист, но при этом использует формы этих традиций в холистических целях, в целях достижения целостности и поддер­жания этого состояния.

Человек, выбравший Равностность как цель и занимающийся срединным путем, похож на ребенка, который знакомится с игруш-

229

ками, а потом выбрасывает их. Он также знакомится с традицией,' играет с традицией и выбрасывает традицию, зная об ее суще­ствовании. И в этом смысле это срединный путь, предполагающий неотождествленность с традицией. Это божественная игра, где ре­бенок имеет все игрушки и не имеет ни одной.

Равностность непротиворечива и не встает в оппозицию, пото­му что вообще не имеет никакой позиции.

Сохраняя Равностность, ты все понимаешь: что хочет этот чело­век и что — другой. Уши твои открыты голосам жизни. Сердце твое живет в Любящей доброте, Радостности и Великом сострадании сущему. Одновременно зеркало твоего сознания чисто и отраже­ние четко и ясно.

Психология призвана извлекать и интроецировать в свое кон­цептуальное поле психодуховный опыт, накопленный в неистовом поиске человека своих высших духовных состояний для усиления его самопонимания и самосовершенствования.

Провозглашая в 1990-е годы принцип многомерности истины в качестве частно-методологического принципа прикладной психо­логии мы имели ввиду ее открытость и необходимость встроить существующие практики работы с человеком, которые уже пока­зали свою эффективность и надежность в течение тысячелетий, удовлетворяя базовую потребность человека в духовных аспектах своего существования, но не применялись в академической пси­хологии из-за идеологических шор.

Уже второе десятилетие занимаясь психологическими практи­ками, я могу — опираясь на огромный практический опыт взаимо­действия с десятками тысяч людей — сказать, что не может суще­ствовать универсальной психологической модели для всех.

На феноменологическом уровне мы не можем встретить двух одинаковых людей даже по структуре, не говоря уже о содержа­нии. Да, — есть тип людей, идентифицированных в основном с «материальным Эго», или с «социальным Эго», или, что реже встречается, — с «духовным Эго». Уже на уровне этой диффе­ренциации мы можем говорить о различной мотивации, о различ­ном поведении, о различном восприятии и оценке реальности, о различных типах людей и — соответственно — о потребности раз­вертывать различные типы психологии — как теории, так и пси­хотехник.

В реальной социальной культуре существуют совершенно раз­личные образы человека. В современной психологии в соответствии с реальностью многообразия предмета должны существовать со­вершенно различные типы психологической концептуализации и

230

методологии практической работы с человеком, различные языки осмысления психического и соответствующие психотехнические пространства.

Глава 5

Вопрос о кризисе психологии, о ее неспособности корректно описывать феномены религии, культуры, психики, сознания, об­суждался в XX и XXI веках неоднократно. Всякий раз этот кризис был связан с тем, что классический научный подход «срезал» спе­цифику гуманитарных явлений, уподобляя их явлением приро­ды, а предполагаемые новые подходы, стремящиеся сохранить эту специфику, оказывались недостаточно научными, в смысле их соответствия критериям классической науки — объективнос­ти, рациональности, повторяемости, предсказуемости и т.д.

Многочисленность проектов новых психологических подхо­дов, а также интегративной психологии, способной адекватно по­знавать и природу, и человека; завидное постоянство поисков в этом направлении и отсутствия решающей новой научной пара­дигмы — все это в совокупности наводит на мысль, что ситуация кризиса связана с наиболее фундаментальными предпосылками и ограничениями классического научного познания мира.

Психология и психотехника -зазор между мирами

Занимаясь изучением традиционных психотехнических куль­тур, мы также сталкиваемся с трудностью их научного описания на языке психологии, лишь иногда усматривая в отдельных аспек­тах какое-то подобие структуры. Мир психотехники — это мир практического психологического знания, искусства, мастерства, это традиционные методы саморегуляции, управления психичес­кими и психосоматическими процессами и состояниями сознания. Традиционные — значит существующие в контексте практичес­кой, духовной или религиозно-философской традиции. В более широком смысле психотехника может рассматриваться как осно­ва любого психического процесса, поскольку невозможно даже произнести осмысленное предложение без наличия техники по­рождения речи или совершить моторное действие без сформиро­ванных функций управления движениями.

Таким образом можно зафиксировать три основных взгляда на психотехнику:

1. 
   как на фундамент любого человеческого опыта;
   
2. 
   как на традиционную психокультуру вообще;
   

1. 
   как на традиционную психокультуру саморегуляции и само­совершенствования.
   

В процессе изучения психотехнических культур мы постоян­но натыкаемся на границы собственных возможностей выраже­ния, осмысления, понимания. Дальнейшее размышление пока­зывает нам, что эти границы не связаны, по-видимому, лишь со способностями отдельного человека, но более фундаментальны. Они укоренены в общечеловеческих, более того, в онтологичес­ких характеристиках сознания и возможностях его описания в существующем научном языке.

Ситуацию, наглядно демонстрирующую это, можно назвать си­туацией зазора между двумя мирами: миром научной психологии и миром психотехники. Известно, как мало психология может по­мочь в ряде наисущественнейших областей человеческой жизни, сколь велика нужда в элементарной психологической помощи, консультации, психологической культуре отношений. А эта куль­тура закладывается с раннего детства и развивается таинствен­ными путями, которые очень сложно воспроизвести намеренно, и очень трудно получить знание об этих путях, на основе которого можно было бы излечить болезни человеческих отношений, вос­полнить, скажем, отсутствие любви. Мы также знаем, что многие вещи в человеческом мире не возникают от желания этих вещей: требуются какие-то другие фундаментальные условия для их осу­ществления.

Вспомним ситуацию, которая уже много столетий очерчивает проблему взаимосвязи научной психологии и практических пси­хологических знаний в европейской культуре. Известно, что Де­карт — великий философ и один из основателей европейской на­уки, европейского рационализма — считал, что такой науки как психология нет и быть не может. Наше знание о душе имеет прин­ципиально вненаучную природу и не может стать предметом тео­ретического научного мышления. Источником этого знания, по Де­карту, является практический опыт, мы набираем его, «вращаясь в свете, путешествуя и т.д.»

Другой великий мыслитель — Кант, считал, что научная психо­логия либо невозможна, либо неинтересна, бессодержательна. Та­кая психология способна выражать столь ничтожную часть чело­веческого опыта, что не имеет никакой практической пользы.

Опуская множество менее известных имен, напомню позицию Фрейда, который утверждал, что психоанализу невозможно на­учиться: настоящий психоаналитик столь же редок, как настоящий художник, ученый и т.д. И наконец приведем свидетельство Э.Бер­на, известного современного психолога, основателя трансактного анализа. Он писал, что практические психологические знания пя­тилетнего ребенка намного превышают теоретические познания профессора психологии.

Итак — ничтожество наших научных психологических знаний с одной стороны и безбрежная область практической психологии с другой. Чтобы конкретизировать эту ситуацию на современном материале, напомним несколько тем, которыми занимается совре­менная психология и которые она не в состоянии объяснить. Это, например, получивший большую известность так называемый «ре­лаксационный отклик» — явление, изученное американским пси­хофизиологом Х.Бенсоном. Бенсон разработал очень простой ме­тод введения клиента в особое состояние сознания через замедле­ние дыхания, расслабление и самовнушение. С помощью этой техники достигаются поразительные результаты в саморегуляции, обучении иностранным языкам, лечении стрессов, спорте и т.д., но его исчерпывающего научного объяснения пока не существует.

Широко известен пример эффекта плацебо, когда пациент по­лучает вместо лекарства сахарную пилюлю и выздоравливает толь­ко силой веры в новый чудодейственный препарат. Эффект извес­тен давно, но его психологические и нейропсихологические меха­низмы неясны. В Стенфордском университете изучается феномен ясных сновидений, когда спящий знает, что он видит сон. Овладе­ние таким знанием связывают даже с возможностью нового эво­люционного скачка в развитии человека. Разработаны эффектив­ные методы обучения ясным сновидениям, которые используются для решения психологических проблем и творческих задач. Тех­ника известна, феномен можно повторять, однако объяснения не существует.

Еще более загадочен феномен множественности личностей в одном теле, интенсивно изучаемый с середины 1970-х годов, когда у человека четко фиксируются различные субличности. Средне­статистическое число субличностей — 7, максимально зафикси­рованное — 18. Известно, что эти субличности имеют не только разный характер, лингвистические способности, но и разный пси-

хологический пол, психофизиологические параметры, функцио­нальные асимметрии, скажем, леворукость или праворукость. Этот поразительный факт совершенно необъясним в настоящее время.

Широко известны и другие, еще более экзотические феномены, связанные с экстрасенсорным восприятием. Сегодня мало кого можно удивить телекинезом, диагностикой на расстоянии, предви­дением будущего или неопознанными летающими объектами. Име­ются сообщения и о вещах совсем уж фантастических. Так, амери­канский профессор психиатрии С.Сендвайс пишет о способности современного индийского святого Саи-бабы материализовать из ничего предметы.

Таким образом, ситуация зазора между двумя мирами — науч­

Ситуация радикального зазора между двумя мирами, можно ска­зать, создана «картезианским бумерангом» (от латинизированно­го имени Декарта — Cartesius). Она прослеживается с XVII века, когда Декарт узаконил разрыв между «вещью протяженной» (ми­ром природы) и «вещью мыслящей» (миром разума) и установил, что языки описания этих вещей, или субстанций, не пересекают­ся. Именно Декарт сконструировал классические понятия субъек­та и метода научного познания и наложил запрет на все естествен­ные связи между субъектом и объектом и языками их описания. По Декарту эти языки принципиально взаимонепереводимы и не до­пускают взаимнооднозначного соответствия. Как следствие, в рам­ках классической науки научные знания о мире природы возмож­ны лишь ценой научного незнания о мире психической жизни.

Разделение «протяженного» и «мыслящего» проводит к тому, что целостные феномены человеческой жизни теперь описывают­ся как два ряда параллельных явлений без возможности и фор­мального права говорить об их связи: с одно^й стороны, физико-химические процессы на языке классической науки, с другой — процессы внутренних переживаний на языке символов и метафор. Разумеется, глубинной основой этой ситуации является более дав-