ГЛАВА Y ПРИКЛАДНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ЦЕЛОСТНОЙ ИНДИВИДУ­АЛЬНОСТИ

5.1. Опосредование ишемической болезни сердца индивидуально-типологическими характеристиками человека

Психосоматическая природа так называемых «болезней цивилизации», к которым относится ишемическая болезнь сердца (ИБС), требует наряду с детальным изучением психофизиологических факторов ее генеза (атеро-склеротических поражений коронарных сосудов, недостаточности левого желудочка сердца, нарушений его ритма, ангиоспастических реакций коро­нарных сосудов и др.) исследования психологических детерминант профи­лактики, лечения и коррекции функций в ходе ее развития. При этом не оп­равдывают себя попытки искать однозначные причинно-следственные свя­зи между сопутствующими заболеванию изменениями отдельных внутрен­них органов и систем организма (такими, как сердечно-сосудистая, нерв­ная, желудочно-кишечная, дыхательная и т. д.) и субъективно вычленяемы­ми эмоциональным напряжением, страхом, тоской, ненавистью, обидой, отчаянием, возникающими в ответ на жизненные трудности и конфликты, играющими несомненную роль в возникновении заболевания.

Клиническая практика свидетельствует, что наряду с наблюдениями от­дельных связей соответствующих симптомов имеются и факты, опровер­гающие их существование. Так, например, известно, что гипертоническая болезнь не выявлялась у жителей осажденного Ленинграда. Психосомати­ческие заболевания временно исчезали у лиц, находившихся в нечеловече­ских условиях концентрационных лагерей. Врачам знаком так называемый «постдиссертационный синдром» как своеобразная «болезнь достижения», при котором психосоматические расстройства возникают на фоне психоло­гического комфорта. По-видимому, вариативные и ситуативно складываю­щиеся функциональные состояния человека с их эмоциональной и опера­ционной напряженностью далеко не всегда могут быть прогностичными в отношении генеза ИБС.

Малопродуктивными оказались и попытки жестко связать характер бо­лезни сердца с внешними акцентуациями поведения, описываемыми, в ча­стности, через известные типы А и Б. Считалось, что люди очень активные,
энергичные, целеустремленные, не умеющие расслабляться, постоянно ощущающие нехватку времени, обладающие большой амбицией и высоки­ми притязаниями, охотно вступающие в конкурентную борьбу и стремя­щиеся во всем быть первыми (тип А), одновременно имеют высокий риск возникновения стенокардии и инфаркта. Соответственно у людей противо­положного психологического склада — спокойно относящихся к собствен­ным достижениям, не склонных к конкуренции, умеющих расслабляться и отдыхать (тип Б) — вероятность иметь сердечно-сосудистые осложнения мала. Наблюдения показывают, что сердечно-сосудистые катастрофы воз­никали только у тех представителей типа А, действия которых в опреде­ленных ситуациях, предшествующих инфаркту, характеризовались призна­ками дезорганизованной хаотической лихорадочно-панической активности, быстро сменяющейся спадом энергии, апатией и депрессией. Инфаркты у таких высокоактивных субъектов наступают после внезапной и сокруши­тельной катастрофы («разнос» у начальства, отставка, провал ответствен­ного задания и т. д.), либо, наоборот, после достижения желанной цели. (Несомненно, данные периоды психологически наиболее ярко отражают степень рассогласования прогнозируемого и реально наступившего при вы­сокой мотивации достижения цели.)

Отрицание линейной зависимости ИБС от поведения типа А и Б следует и из того факта, что наличие всего набора соответствующих индивидуаль­ных черт может не свидетельствовать о предрасположенности к инфаркту [обзор — 40а]). Кроме того, выяснено, что ИБС (стенокардия) и особенно инфаркты миокарда не характерны для определенных укладов жизнедея­тельности. Так, например, было установлено, что японцы, по всем парамет­рам относящиеся к типу А, но не склонные к конкурентной борьбе (в силу традиций воспитания способные контролировать ход индивидуального раз­вития путем сравнения сегодняшних своих достижений с прошлым), не подвержены инфарктам. Если же японец воспринимает американский стиль жизни с его жесткой конкурентной борьбой и ориентацией на дости­жения противника, то он рискует получить инфаркт, как и американец типа А [см. обзор — 40а]).

Таким образом, стремление учесть всю совокупность психологических и физиологических явлений в психосоматике ИБС помимо необозримой эмпирической многоаспектности фактов и теорий в лучшем случае ведет к пессимистическому выводу об исключительной сложности механизмов развития ИБС. Основные имеющиеся на сегодняшний день психосоматиче­ские концепции — будь то теория специфического эмоционального кон­фликта или профиля личности, представления об алекситимии (неспособ­ность психосоматического больного выразить словами свои ощущения) и многофакторной детерминации ИБС, включающей биологические, психо-
логические и социальные составляющие, — не в состоянии объяснить кон­кретные механизмы включения психологических феноменов в патогенез соматических расстройств.

Мы предположили, что положительная роль в изучении этиопатогенеза психосоматических заболеваний может принадлежать системному подходу к проблемам ИБС, если системные исследования будут способны воссозда­вать реальные системообразующие основания взаимосвязей существенных детерминант ее генеза. В этой связи уместно было бы сказать о возрожде­нии принципов индивидуального подхода в клинике лечения ИБС.

К сожалению, в последние годы принципы индивидуального подхода к пациентам, разработка которых была активно начата именно в нашей стра­не, в практической медицине незаслуженно забыты. Медицинская практи­ка, на словах придерживаясь хорошо известного правила «лечить не бо­лезнь, а больного», на деле все чаще устраняется от данного гуманистиче­ского требования. На этом фоне широко распространенный у нас в стране и за рубежом нозологический подход к болезни выявляет известные ограни­чения при решении многих вопросов клинической практики, в частности при оптимальном подборе препарата и режиме его дозирования, в поиске индивидуализированных способов профилактики и лечения психосомати­ческих расстройств в ходе развития болезни.

Обоснованные требования практики здравоохранения не находят де­тальных научных разработок, видимо, из-за чрезвычайной сложности вос­создания разнообразных свойств индивидуальности как многомерного уровневого образования, требующего особых методов изучения. Удовле­творить же вопросы практики невозможно, исходя из распространенных сейчас исследований синкретических объединений «мозаичной» нозоло­гии, сопровождающей то или иное заболевание, и интуитивно расчленен­ных отдельных черт индивида, часто диагностируемых с помощью неадап­тированных зарубежных психиатрических тестов.

Для ученых и практиков несомненна решающая роль целостного реаги­рования организма, индивида и личности на любое заболевание. Как пока­зывает опыт терапевтической практики, многие из лекарственных средств, которые обыденно считаются «сердечно-сосудистыми» или «желудочно-кишечными», обладают довольно существенным влиянием на центральную нервную систему и психические функции человека. Вместе с тем перифе­рическое действие большинства лекарств как по характеру, так и по выра­женности эффекта также опосредствуется нейрофизиологическими меха­низмами поведения и психики.

С позиций современной методологии интегрирование уникальности ин­дивидных, организмических и личностных особенностей человека осуще­ствляется в феномене индивидуальности [3, 9, 17, 132]. Для разработки во-

Как показано в предшествующих главах монографии, объединению в целостность индивидных и личностных свойств субъекта психической дея­тельности помогло проникновение теории, эксперимента и практики в за­коны индивидуализации психофизиологического уровня произвольных действий. Проведенные иссследования позволили выделить синдромы (комплексы взаимосвязанных показателей) двух типов. С одной стороны, психофизиологическая «канва» произвольных актов, изучаемая нами в ин-тегративные антиципационные периоды развивающейся деятельности, со­держит характеристики, тонко реагирующие на специфику результата, це­ли, смысла действия, а, следовательно, корреспондирующие с мотивацион-но-потребностной сферой личности. С другой стороны, в мозговых потен­циалах антиципации обнаружены коррелирующие параметры, которые, ес­ли обратиться к материалам факторного анализа, сформированы при систе­мообразующей роли генотипа. По-видимому, функциональные системы, которые объективизируются в процессах антиципации, обладают в разных ситуациях деятельности сходством по топологии (не представляет труда узнать человека в несхожих функциональных состояниях, например, «по походке») при интраиндивидуальной вариативности их метрики («повторе­ние без повторения»).

Синдромокомплексы, составленные целостными интегративными орга­нами деятельности и структурированные на основе генотипа, являются к тому же относительно надситуативными, т. е. их «облик» в известных пре­делах не зависит от конкретики прогнозируемого результата и стадии фор­мирования стратегии поведения. Это позволяет анализировать их как инва­риантную составляющую целенаправленной активности разного типа. Имеющиеся факты дают основание говорить об изоморфизме законов, при­сущих разным уровням индивидуальности. Так, например, выраженность позитивной фазы мозговых потенциалов антиципации, реализующих раз­нообразные по смыслу действия, прогностична в отношении времени пере­делки навыка [38].

Такого рода прогностика не может быть осуществлена вне системных представлений о природе индивидуальности, позволяющих интегрировать

Однако отмеченный выше изоморфизм наблюдается лишь в особые пе­риоды развития деятельности, когда относительно стабилизированы ее унифицированные координаты (в качестве таковых мы использовали меру сформированности стратегии поведения и субъективную вероятность успе­ха в прогнозируемой ситуации). Так, условия монотонии (автоматизиро­ванные способы достижения цели, частое совпадение прогноза с реально­стью) ведут к строгим детерминистическим, но не всегда линейным зависи­мостям между генотипически обусловленными индивидуальными особен­ностями (например, свойствами нервной системы) и выраженностью пси­хоэнергетики, психодинамики, влияющих на эффективность деятельности. Детерминистические связи наблюдаются и в экстремальных ситуациях, ко­гда неопределенна стратегия поведения и мала субъективная вероятность успеха в будущей угрожающей ситуации.

Кратко резюмируя имеющиеся факты, отметим, что специфические осо­бенности изучаемого в наших работах целостного строения разноуровне­вых свойств индивидуальности могут рассматриваться в качестве важных компонент тех «внутренних условий», сквозь призму которых преломляют­ся «внешние причины» [52, 129].

Все сказанное, видимо, может относиться и к индивидуальным особен­ностям больного человека. Однако при этом следует учесть, что стадия раз­вития болезни, степень органических поражений мозга, диапазон уже ис­пользованных компенсаторных возможностей организма, индивида и лич­ности, социально-психологические условия, экологическая обстановка в регионе могут как бы «квантировать» специфические синдромы индивиду­альных особенностей разных уровней — от биохимического до личностно­го.

Можно предполагать, что болезнь, являясь специфической ситуацией экстремальности, особым образом изменяет характер связей между уровня­ми индивидуальности, делая их более жесткими. (Возможно, данные зако­номерности смогут объяснить наблюдаемый в медицинской практике фе­номен специфики развития заболеваний в зависимости от конституцио­нальных особенностей человека, в частности, от темперамента.)

Объективное изучение «сцеплений» индивидуальных особенностей раз­ных уровней, типичных для психосоматической симптоматики заболева­ния, позволит решить две основные задачи. Во-первых, даст возможность выявить конкретные особенности строения синдромокомплексов индиви-

Изложенные теоретические посылки стали отправным моментом ком­плексного обследования больных ИБС (в экспериментах приняла участие группа сотрудников Медицинской Академии под руководством Б. Р. Аль-перовича, а также О. В. Гусева). Задача данного прикладного раздела дис­сертационного исследования — сопоставление характеристик разных уров­ней индивидуальности (условно обозначаемых как нейрофизиологический, психодинамический и личностный) с конституциональными и функцио­нальными особенностями сердечно-сосудистой системы больного.

Основу рабочей гипотезы исследования составили следующие допуще­ния, которые могли быть подкреплены результатами обследования. Мы предположили, что индивидуальные особенности больного человека содер­жат в своих синдромах наряду с психосоматическими нарушениями, насту­пившими вследствие развития ИБС, симптомы прошедших стадий онтоге­неза, в том числе и конституциональную, генотипическую компоненту, ко­торая, как уже отмечалось, является инвариантной составляющей внутрен­них условий всякого взаимодействия индивида с внешним миром. При этом возможные «сцепления» разноуровневых свойств индивидуальности не являются синкретическим объединением отдельных разрозненных черт, а должны рассматриваться как обусловленные эволюционно-системными законами развития целостных структур организма, индивида и личности, что потребует привлечения фундаментальных знаний о природе их инте-гративной сущности. Такое осмысление надежных и валидных фактов в свою очередь позволит в будущем расширить диапазон индивидуализиро-ванности при профилактике и лечении ИБС.

Материалы исследования собраны на основе комплексного обследова­ния 33 больных ИБС. Корреляционный и факторный анализ осуществлен по материалам обследования 16 больных. Количественными показателями были следующие характеристики:

1. Индекс иллюзии установки, ранее валидизированный с помощью психо­физиологии и отражающий индивидуально-типологические особенно­сти установки. Данная характеристика оценивает свойство функцио-
нальной устойчивости неспецифических ретикулярных влияний, сказы­вающееся в тонусе структур целого мозга, в особенностях чувствитель­ности — реактивности разных уровней нервной системы [28, с. 69-86]. (Этот параметр коррелирует с градиентами изменений неспецифиче­ских компонентов моторного вызванного потенциала пассивных движе­ний при функциональных нагрузках и с определенным синдромом пси­хологических признаков.)

2. Параметр самооценки (КИСС), полученный с помощью косвенного из-

мерения системы самооценок проективным способом [обзор-40а] и ре­презентирующий личностный уровень индивидуальности.

3. Индекс эргичности, выделяемый, как и другие семь последующих пара-

метров, опросником структуры темперамента, сконструированного В.М. Русаловым [см. обзор — 40а].

4. Индекс социальной эргичности.

5. Индекс пластичности.

6. Индекс социальной пластичности.

7. Показатель темпа.

8. Показатель социального темпа.

9. Индекс эмоциональности.

10. Индекс социальной эмоциональности.

11. Интегративный показатель ситуативных проявлений синдрома свойства силы-чувствительности (использовали эмоциональные метки событий, в которых, согласно данным дифференциальной психофизиологии, ска­зываются одно-однозначные связи генотипически обусловленных свойств нервной системы и психологических особенностей человека.

12. Показатель «теппинг-теста» — оптимальный темп.

13. Показатель «теппинг-теста» — максимально возможный темп (за 10 с).

14. Коэффициент Ы, характеризующий изменения времени реакции на све­товые стимулы возрастающей интенсивности. Данный показатель высо-когенотипичен в структуре синдрома силы-чувствительности нервной системы.

15. Коэффициент Ь2 — показатель, аналогичный предыдущему, получен­ный на звуковые стимулы с помощью нейрохронометра Казанского университета.

16. Диастолический размер полости левого желудочка сердца. Этот и по­следующие три показателя регистрировали методом клинической эхо-кардиографии. Данные четыре параметра показательны для определе­ния степени соматических нарушений при ИБС [см. обзор 40а].

17. Толщина межжелудочковой перегородки.

18. Толщина задней стенки левого желудочка.

19. Процент фракции сердечного выброса.
20. Рост больного.

21. Вес больного.

22. Систолическое давление, зарегистрированное в спокойном состоянии.

23. Диастолическое давление в тех же условиях.

24. Разность давлений «фона».

25. Функциональные нагрузки, при которых возникают первые боли в сердце (ПБ) — в ваттах (этот и все остальные показатели регистрирова­ли с помощью велоэргометрической методики в ходе возрастающих функциональных нагрузок под контролем ЭКГ.

26. Время появления ПБ (в секундах от начала велоэргометрического об­следования).

27. Градиент изменения пульса в момент появления ПБ по сравнению с по­коем.

28. Градиент изменения нижнего давления в тех же условиях сравнения.

Таким образом, массив сопоставляемых переменных включал характе­ристики разных уровней индивидуальности (нейро- и психофизиологиче­ского, психодинамического и личностного), параметры конституциональ­ных особенностей больного и показатели морфофункциональных качеств сердечно-сосудистой системы в покое и при функциональных нагрузках.

* * *

По результатам группу больных ИБС составили: 23 эндомезоморфа, 8 мезоэндоморфов, 1 эктомезоморф и 1 мезоэктоморф. По-видимому, сома-тотипы «эндомезоморф» и «мезоэндоморф» обладают повышенным рис­ком заболевания ИБС, что может использоваться практикующими врачами.

Результаты факторного анализа представлены в таблице. Факторный анализ произведен центроидным методом с аналитическим вращением осей по критерию «варимакс». Чтобы произвести содержательную интер­претацию факторов, была осуществлена процедура вращения факторных матриц. Факторные веса показателей после вращения приводятся в таблице 2. Значимыми оказались веса, большие 0,61 (подчеркнуты в таблице). Вы­делено семь значимых факторов, объединяющих 76% дисперсии призна-

Сложности применения факторного анализа для обработки психофизио­логической информации (его преимущества и недостатки обычно отмеча­ются исследователями) требуют подчеркивания статистического характера выделяемых закономерностей. Мы рассматриваем данный метод скорее как способствующий формулировке гипотез для дальнейшего исследова­ния. Факторный анализ, как известно, позволяет с известной долей услов­ности заменить множество параметров меньшим числом каких-либо функ­ций от них, сохранив при этом всю информацию. Данный статистический метод позволяет рассматривать общую причину генеза параметров, вошед­ших в отдельный фактор на основе тесноты и направленности их взаимо­связей. Варимаксный метод к тому же, как отмечает Г. Харман, обладает свойством инвариантности факторов: по варимакс-решению, полученному на наборе из «п» показателей, можно делать содержательные выводы о множестве других параметров данной области науки [158].

Результаты факторного анализа матрицы интеркорреляций описанных выше 29 показателей свидетельствуют, что структура основных факторов сохраняется независимо от размерности модели (по-видимому, из-за чет­кой структурированности первичной матрицы интеркорреляций. В семи-факторной модели в фактор Ml вошли показатели пластичности, социаль­ного темпа и темпа в объект-объектном взаимодействии (выделяемые в структуре темперамента по ОСТу), а также с обратным знаком интеграль­ный индекс психологических проявлений синдрома силы-чувствительно­сти нервной системы. В этом факторе достаточно логично объединены осо­бенности психофизиологического и нейродинамического уровня индивиду­альности.

Фактор М2 составили показатели оптимального для индивида темпа действий и веса больного, находящиеся в обратной зависимости от гради­ентов изменений диастолического и систолического давлений во время функциональных нагрузок при появлении первых болей по сравнению с со­ответствующими фоновыми значениями давления. Согласно данным фак­торного анализа, лица, характеризующиеся меньшим весом, предпочитают более медленный темп сенсомоторных действий, а при велоэргометриче-ском обследовании имеют более резкие сдвиги верхнего и нижнего давле­ния в момент появления болей в сердце. Данная группировка, как мы ви­дим, объединяет индивидуальные особенности психодинамики, генетиче­ский признак общей конституции и реактивность сердечно-сосудистой сис­темы при болевых ощущениях в сердце.

Четвертая группа характеристик (фактор М4) состоит из параметра са­мооценки личности, прямо соотносящейся с социальной эмоционально­стью.

Фактор М5 объединяет параметры выраженности силы (малой чувстви­тельности) нервной системы, толщину задней стенки левого желудочка сердца и малый процент фракции сердечного выброса, диагностируемые в показателях N 15, 18, 19.

Интегральный индекс индивидуальных особенностей установки (N 1) вошел в один фактор (Мб) с показателями N 13, 24. Интерпретация этой группы показателей должна учитывать соотнесение в синдромах индивиду­альных особенностей больных ИБС истощаемости неспецифических рети­кулярных структур мозга при высоких функциональных нагрузках (эту связь выявила психофизиологическая валидизация указанного индекса ус­тановки [28]) с меньшим максимально возможным темпом действий и с меньшей разностью диастолического и систолического давления в фоно­вом состоянии, т. е. с недостаточным тонусом сердечно-сосудистой систе­мы организма.

Объединение в факторе М7 показателей систолического и диастоличе­ского давления, зарегистрированных в спокойном состоянии больного, по-видимому, отражает организмические особенности течения ИБС, разви­вающиеся по компенсаторному типу. Отметим, что данный фактор являет­ся единственной обособленной от характеристик индивидуальности груп­пировкой сопоставленных показателей ИБС, а четыре фактора включают в свои синдромы разноуровневые параметры индивидуальности вместе с ин­дивидуальными особенностями сердечно-сосудистой патологии.

При первичной обработке результатов отмечена еще одна заслуживаю­щая, на наш взгляд, внимания тенденция во взаимосвязях индивидуальных особенностей больных ИБС. Заметно, что на больных ИБС с крайне высо­кими и низкими индексами интегративной оценки свойств типа нервной системы не оказывает эффективного воздействия ни на один из пяти при­мененных антиангинальных препаратов, или же очень узкий их спектр вы­зывает незначительный прирост тестовой работоспособности (до трех ми­нут). Это соотношение, по-видимому, объясняется V-образной зависимо-

Кратко резюмируя результаты данной части диссертационной работы, отметим тот факт, что морфофункциональные свойства сердечной патоло­гии при ИБС, а также выявляемые при этом функциональные возможности сердечно-сосудистой системы, обусловливающие оптимальность примене­ния антиангинальных препаратов, существуют в комплексе с индивидуаль­ными особенностями психофизиологического и психодинамического уров­ней индивидуальности.

Обобщая результаты проведенного обследования, можно выделить сле­дующие моменты. Отдельные симптомы ИБС (такие, например, как повы­шенное давление, боли в сердце, изменение толщины межжелудочковой перегородки, задней стенки левого желудочка и процента фракции выбро­са), которые обычно используются врачами для определения степени пато­логии, на самом деле взаимосвязаны с индивидуальными особенностями разных уровней. Образуемые при этом комплексы коррелирующих харак­теристик включают в себя как показатели сердечно-сосудистой патологии, так и особенности психофизиологического и психодинамического уровней индивидуальности. Например, функциональные нагрузки, при которых воз­никают боли в сердце, а также время их возникновения составили общий фактор с характеристиками силы-чувствительности нервной системы. По­казатель толщины задней стенки левого желудочка сердца при малом про­центе выброса имеет общие детерминанты с выраженностью силы (малой чувствительностью) нервной системы. В этой связи характерным является тот факт, что четыре (из семи) выделенных по результатам обследования фактора включили в свои синдромы индивидуальные особенности сердеч­но-сосудистого заболевания вместе с разноуровневыми характеристиками индивидуальности.

По-видимому, каждый отдельный симптом ИБС наиболее полно может быть понят при его анализе в комплексе реально существующих взаимо­связей разных свойств больного человека. В таком контексте каждый сим­птом болезни должен рассматриваться, как одна из взаимосвязанных эво­люционирующих характеристик, в составе множества индивидуальных особенностей больного человека, интегративность которых не может быть до конца понята вне целостности порождавшей и порождающей их систе-

Специфику указанных периодов, если воспользоваться закономерностя­ми индивидуализации функциональных систем произвольных действий [20-406 и др.], характеризуют достаточно четкие ориентации. Есть основа­ния полагать, что стабилизация (наступающая, в частности, в ходе болезни) унифицированных координат развития деятельности (таких, например, как степень сформированности стратегии поведения и представление человека о «потребном будущем») способствует определенным режимам протекания целенаправленной активности, при которых преобладающими становятся одно-однозначные зависимости разных уровней индивидуальных особен­ностей, характеризуемые их «сцеплениями», «слитиями» или же «пучка­ми».

Причины формирования таких неподвластных анализу «здравого смыс­ла» синдромов разнообразных свойств индивидуальности исходят из эво-люционно-системных законов существования функциональных систем, реализующих поведение [7, 10, 11, 155, 163-165 и др.]. При анализе подоб­ных «сцеплений» характеристик в современной дифференциальной психо­физиологии эвристическое значение имеет формулируемая В.М. Русало-вым специальная теория индивидуальности, предусматривающая возмож­ность индивидуально-системного обобщения надситуативных синдромов развивающейся деятельности при системообразующей роли генерализован­ных нейро-функциональных систем [132].

В контексте современных теорий природных основ индивидуальности [37, 40, 131, 132, 143 и др.] истоки ее целостности воссоздаются следую­щим образом. Предполагается, что выполняя какую-либо деятельность, че­ловек как бы движется по оси времени. В каждый момент настоящего для реализации задуманных будущих целей из памяти извлекается накопленная в индивидуальном опыте информация, которая сравнивается с текущей. Действуя активно, субъект как бы вовлекается потоком времени в траекто­рии индивидуального развития. При этом на оси времени существуют ре­ферентные точки (или периоды), относительно которых ранее произошло сиюминутно реализуемое индивидуально-системное обобщение топологии функциональных систем в надситуативных координатах целенаправленной активности. Поскольку поведение обеспечивается функциональными сис­темами как комплексами элементов различной анатомической (пространст­венно-временной) принадлежности, взаимосодействующими получению личностно значимого результата, а каждая нейронально реализуемая функ-

Синдромы психофизиологических механизмов произвольных действий (стадий антиципации и сличения), как показано в конкретно-эксперимен­тальных исследованиях, в разные периоды их развития включают геноти-пически обусловленные характеристики [34]. В данных комплексах взаи­мообусловленных индивидуальных особенностей, видимо, в относительно неизмененном виде сказываются обобщенные результаты предшествую­щих стадий развития человека. Природные свойства индивидуальности в таком контексте рассматриваются как инвариантная составляющая разно­родных деятельностей. Эти индивидуальные особенности могут быть про-гностичными при определении траекторий развития сколь угодно важных особенностей человеческой психики, поскольку являются задатками или органическими предпосылками будущей топологии функциональных сис­тем действий в составе непрерывно формирующейся деятельности.

Все сказанное, по-видимому, может относиться и к индивидуальности больного человека. Однако следует предвидеть, что, например, стадия раз­вития болезни, диапазон уже использованных компенсаторных возможно­стей организма, индивида и личности, социально-психологические условия жизни конкретного больного, экологические факторы способны специфи­ческим образом изменять синдромы признаков индивидуальности, даже сформированные при системообразующей роли генотипа. Основой таких на первый взгляд маловероятных предположений являются обобщенные в диссертации материалы системных исследований антиципации в структуре индивидуальности [37], в которых выявлена возможность влияний инфор­мационного эквивалента образа прогнозируемого будущего в сочетании с мерой сформированности стратегии поведения на включенность генотипи-ческих признаков в психофизиологические механизмы произвольных дей­ствий. Таким образом, указанные влияния, а также вариации личностного смысла действий, связанного с иерархией мотивов и потребностей лично­сти, как показывают моделирующие естественное течение деятельности эксперименты [36], могут трансформировать, казалось бы, внешне одина­ковое поведение в существенно различающиеся «квадранты» развиваю­щейся активности со своеобразными синдромами, реализующими поведе­ние. Сейчас может показаться лишенной веских оснований мысль, что с помощью изменений смысла действий и поступков, структур «образа ми­ра», а также самооценок, иерархий мотивов и потребностей личности, ин­дивид как бы осуществляет «переговоры» с генотипом.
В генетике поведения давно известно об открытости большинства гене­тических программ человека и о возможности, зная их, осуществлять регу­ляцию онтогенетического развития. Так, например, наследственное нару­шение метаболизма (фенилкетонурия), ведущее к снижению интеллекта, может быть исправлено с помощью специальной диеты, предотвращающей умственную отсталость. Можно лишь представить, каким мощным факто­ром подобных влияний могут стать дифференциально-психофизиологиче­ские знания о законах «сцеплений» и «слитий» индивидных и личностных свойств в структуре целостной индивидуальности больного человека. Воз­можно, накопление таких знаний поможет практикующему врачу понять конкретные механизмы, по которым условием оптимальности лечения пси­хосоматических заболеваний, таких, как ИБС, язва желудка, радикулит, подчас является познание конституциональных особенностей индивида, прямо не сопряженных с локализацией патологического процесса.

Теоретико-постановочный характер проведенного исследования, конеч­но не претендующего на окончательное решение поставленных проблем, а скорее дающего повод высказывать гипотезы и начать детальное изучение опосредующих влияний конституциональных качеств индивидуальности на профилактику и лечение ИБС, тем не менее позволяет априорно пред­ставить комплексность типичных для заболевания синдромов индивиду­альных особенностей разных уровней и возможности их регуляции при конструктивном анализе. Такой ракурс объекта исследования, на наш взгляд, более контрастно очерчивает характерные для ИБС синдромоком-плексы индивидуальных особенностей больного, закономерности их появ­ления, структурирования и трансформаций, что способствует познанию причин психосоматических расстройств.

Учет в медицине реально существующих различий между людьми по­мимо расширения диапазона индивидуализации средств и способов лече­ния позволит отойти от исчерпавшей себя универсальной системы здоро­вья и внесет ценный вклад в фонд фундаментальных знаний о человеке, в частности выявляющих основания интеграции биологических и физиологи­ческих характеристик индивида с его личностными и нравственными каче­ствами. По мысли И. Т. Фролова, высказанной им в «Психологическом журнале» (1990, N 1, с. 7), именно на этих стыках и возникает то главное, что пока не изучено наукой.

* * *

1. Теоретический анализ интеграции детерминант ИБС как психосома­тического заболевания позволяет констатировать системную организацию

2. Изучение (с помощью факторного анализа) присущих выраженным формам ИБС синдромов показало общий генез как ряда признаков индиви­дуальности, так и особенностей сердечно-сосудистой патологии.

3. Анализ теоретико-экспериментальных результатов исследования под­черкивает необходимость и возможность дальнейшего познания таксоно­мической целостности генеза ИБС, в частности, через системообразующие основания ее развития, влияющие на психосоматическую симптоматику.

5. 2. Индивидуальность под влиянием радиации на активированность мозга

Авария на Чернобыльской АЭС потребовала от теоретиков и практиков разработки проблем, касающихся специфики воздействия радиации на че­ловека. Среди первоочередных проблем радиобиологии, радиационной ги­гиены, радиоэкологии все более отчетливо выделяются вопросы, связанные с опосредованностью развития радиационного поражения индивидуальны­ми особенностями психики.

Специалисты отмечают, что разные люди неоднозначно реагируют на сложносочетанные факторы радиации. Изучение конкретных механизмов влияния индивидуальных различий на специфику формирования психо-травматического стресса, фиксируемого после аварии на ЧАЭС, осложнено комплексностью радиационного фактора, а также сложным, во многом не­ясным характером действия ионизирующего излучения на человека [см. обзор-406]. Наблюдаются, например, феномены омоложения и раннего ста­рения, увеличения и уменьшения интеллектуальных способностей, сниже­ния параметров психической деятельности у отдельных радиочувствитель­ных индивидов наряду с повышением порогов возбудимости, развитием адаптации или эйфории. Особое значение в этой связи имеют новые пара­дигмы целостного представления организма, индивида и личности в актив­ном субъекте психической деятельности [3, 9, 37].

Показанные в наших работах закономерности индивидуализации произ­вольной сферы психики [19-406], дополняют традиционные аналитические по своей сути представления дифференциальной психофизиологии, кото­рые отличаются простотой и четкостью в постановке экспериментальных
задач и помогают понять сферу «пассивный организм» индивида. Но они плохо ориентируют в области «действующего субъекта» и существенно ог­раничивают осмысление иерархии качеств творческой личности.

Выявление закономерностей организации разноуровневых свойств че­ловека в развивающемся поведении, как показано в главах 1-4, расширило область объекта исследования дифференциальной психофизиологии, что позволило анализировать реальную картину индивидуализации произволь­ной сферы психики. Эта сфера в свою очередь отражает субъектно-объект-ное взаимодействие при решении человеком определенной задачи и реали­зации цели действия.

Конкретно-экспериментальные исследования формирования функцио­нальных систем в ходе развития субъектно-объектного взаимодействия, осуществленные на модели антиципации и представленные в главах 1-4, показывают, что индивидуальные особенности разных уровней своеобраз­но объединяются в поведении. В частности, основными детерминантами координации разнообразных свойств являются характеристики ситуации (сформированность стратегии поведения и субъективно представляемый информационный эквивалент будущего результата). В данном контексте условия жизни человека при радиационном воздействии могут быть оха­рактеризованы как обладающие высокой энтропией будущего при несфор-мированности способов достижения целей, неясных для субъекта. Именно в этих ситуациях, квалифицируемых обычно как экстремальные, при про­ведении типологических исследований была обнаружена высокая степень зависимости разнообразных особенностей человека от силы нервной систе­мы [60, 108].

Отметим некоторые существенные для практических приложений в об­ласти психосоматики моменты теоретико-экспериментальных исследова­ний индивидуально-психологических основ произвольных действий чело­века.

Естественное развитие деятельности в ходе решения субъектом опреде­ленной задачи ведет к формированию целостности его разноуровневых свойств, в которых признаки индивидуальности оказываются специфиче­ски связанными (подобно известному сочетанию признаков: «белые кошки с голубыми глазами глухи»). В данных синдромах системообразующая роль природных характеристик определяется стадией развития деятельно­сти. Изменения же в стратегиях поведения, а также в субъективных пред­ставлениях человека о будущих результатах жизнедеятельности при их значительных количественных трансформациях могут привести к смене системообразующих оснований организации функциональных систем, ко­торые реализуют субъектно-объектное взаимодействие. Такая смена, в ча­стности, может произойти из-за включения в психофизиологическую «кан-
ву» деятельности других генотипических детерминант, в результате чего внешне тождественные действия различаются в своей основе.

Указанные синдромокомплексы (условно названные «квазигенетиче­скими»), составленные целостными функциональными системами, которые сопряжены с конституциональными признаками, являются к тому же над-ситуативными. Они в известных пределах не зависят от содержания про­гнозируемого результата и стадии формирования стратегии, что позволяет анализировать их как инвариантную составляющую разнообразной целена­правленной активности. Так, например, выраженность позитивной фазы мозговых потенциалов антиципации прогностична в отношении времени переделки навыка [38]. С помощью имеющихся фактов можно использо­вать гомоморфизм законов, действующих на разных уровнях индивидуаль­ности для ее прогноза и коррекции. Такого рода прогнозирование нельзя осуществить вне системных представлений о природе целостности индиви­дуальности, позволяющих интегрировать уровень получения «деталей» (ЭЭГ, вызванные потенциалы — ВП, данные молекулярно-генетических методов, раскрывающих паттерн полиморфизма изменчивых фрагментов ДНК) и макроуровень синдромов свойств человека, формируемых на осно­ве системного обобщения репрезентаций, относящихся к надситуативной компоненте деятельности [49, 132].

Однако отмеченный выше гомоморфизм наблюдается лишь в отдель­ные периоды деятельности, когда стабилизируются ее унифицированные координаты. В частности, преобладание «жестких» звеньев в функциональ­ных системах характерно для экстремальных условий. Здесь стратегия по­ведения крайне неопределенна и мала субъективная вероятность «успеха» в будущей угрожающей ситуации, что типично для обстоятельств, возник­ших вследствие аварии на ЧАЭС. При этом наблюдаются «сцепления» или «слития» разноуровневых свойств индивидуальности, внутри которых фик­сируются жесткие детерминистические связи [56, 60, 108]. В отмеченные периоды жизнедеятельности актуальная структура нейро- и психофизиоло­гического уровня индивидуальности, опосредующего влияние генотипа на психику, всегда содержит следы прошлого (например, в виде генетически обусловленных свойств), аналоги настоящего (параметры сравнения прогнозируемых и реальных событий) и предвестники будущего (информа­ционные эквиваленты образа-цели).

Все сказанное, по-видимому, относится и к индивидуальности лиц, под­вергшихся и подвергающихся действию радиации. Объективное изучение «сцеплений» индивидуальных особенностей разных уровней при первич­ном анализе «кумулятивного» психофизиологического их компонента в по­следующем мониторинге поможет решить следующие задачи. Во-первых, выявить конкретные сдвиги в синдромах признаков индивидуальности под

В данном разделе монографии анализируются результаты исследования целостных синдромов индивидуальности, относящихся к комплексу «си­ла—активированность—чувствительность», имеющих системообразующее значение в строении типологических характеристик человека [19, 21, 28, 58, 74].

* * *

В исследовании принимали участие три группы испытуемых. В первую вошли участники ликвидации аварии на ЧАЭС (13 мужчин); вторую соста­вили жители Брянской области, проживающие на загрязненных территори­ях, где зарегистрированы малые дозы радиации (21 чел., Из них 12 мужчин и 9 женщин); третья группа — нормальная выборка — жители непоражен­ных районов Брянской области (13 чел., Из них 8 мужчин и 5 женщин). ЭЭГ регистрировали в 16 монополярных отведениях по системе 10-20 (Fpl, Fp2, F3, F4, СЗ, С4, РЗ, Р4, 01, 02, F7, F8, ТЗ, Т4, Т5, Т6). Анализ ЭЭГ про­водили с помощью стандартной процедуры спектрального анализа. В каче­стве характеристик психофизиологического уровня индивидуальности бы­ли взяты следующие показатели: средняя спектральная мощность в диапа­зонах тета-1 (4-6 Гц), тета-2 (6-8 Гц), альфа (8-13 Гц) частот.

Исследовали мотивационно-потребностную сферу личности (29 чел. В МОНИКИ и в пос. Мирный Гордеевского района Брянской области). При­меняли сконструированную В.Г. Асеевым методику зональных характери­стик мотивационной регуляции действий [15] на модели отношения людей к своему здоровью. Ее суть состояла в том, что в ходе беседы выявляли действия, которые обследуемый предпринимает или не предпринимает по отношению к своему здоровью; выясняли причины такой стратегии пове­дения с учетом радиационных факторов. Отправным моментом анализа ре­зультатов служили факты, согласно которым любые действия, осуществ-

Следуя процедуре обследования, испытуемый должен был обозначить три вида действий: малозначимые и реализуемые; высокозначимые, но не реализуемые из-за значительных трудностей осуществления; реально осу­ществимые, находящиеся в зоне естественных возможностей человека. Учитывались обстоятельства жизнедеятельности человека в условиях по­следствий аварии на ЧАЭС.

* * *

Результаты обследования, касающиеся сравнения среднегрупповых зна­чений анализируемых показателей, представлены на