Влияние эмоций на креативность1 Д. В. Люсин

Как эмоциональное состояние человека влияет на его креативность? Можно ли сказать, что определённые эмоциональные состояния помогают человеку раскрыть свой творческий потенциал, а другие, напротив, препятствуют этому? Какие механизмы лежат в основе связи эмоций с креативностью и можно ли ими управлять? Помимо чисто научного интереса эти вопросы имеют также и прикладное значение – знание закономерностей такого рода позволило бы усовершенствовать методы активизации творческого мышления, устранить препятствия, мешающие многим людям свободно проявлять свою креативность.

Проблема влияния эмоций на креативность активно разрабатывается в научной психологии последние два-три десятилетия, благодаря чему получено много данных, подчас противоречащих друг другу, и предложено несколько теоретических моделей, пытающихся объяснить эти данные и имеющиеся противоречия. Цель настоящей главы состоит в том, чтобы дать обзор состояния дел в данной области исследований.

Принципиальный экспериментальный план, который обычно используется для выяснения вопроса о том, как эмоции влияют на креативность, включает в себя эмоциональное состояние в качестве основной независимой переменной и некоторые показатели креативности в качестве основной зависимой переменной. Прежде чем рассматривать конкретные исследования и результаты необходимо подробнее обсудить каждую из этих переменных.

Эмоциональное состояние – широкая категория, включающая в себя различные классы эмоциональных явлений. В рамках обсуждаемой экспериментальной парадигмы чаще всего имеется в виду настроение, т.е. достаточно длительное эмоциональное состояние, как правило с невысокой интенсивностью переживания. В литературе последних десятилетий показано, что настроения можно характеризовать по нескольким относительно независимым друг от друга измерениям, основными из которыми являются валентность (иначе говоря, знак настроения) и активация. При этом положительное и отрицательное настроение образуют не два полюса единой шкалы, а две отдельных шкалы, по которым настроение может изменяться от нейтрального до крайне положительного или крайне отрицательного. Конечно, лишь указанные измерения не позволяют достаточно тонко дифференцировать настроения, но именно они являются основными и наиболее устойчиво выделяющимися, поэтому чаще всего и учитываются в экспериментах.

Большинство исследований, которые будут обсуждаться ниже, проводились в лабораторных условиях, в которых возможны два подхода к контролю независимой переменной. Первый состоит в измерении настроения испытуемых в начале эксперимента, для чего используются различные самоотчётные методы. Чаще всего это списки прилагательных, с помощью которых испытуемые оценивают своё состояние, как это происходит, например, в распространённой методике PANAS (Watson et al., 1988). Таким образом, при этом подходе реализуется квази-экспериментальный план. Второй подход состоит в индукции эмоционального состояния, что позволяет провести подлинный эксперимент. Методы индукции эмоциональных состояний весьма разнообразны, они включают просмотр эмоционально окрашенных фильмов, прослушивание музыки, автобиографические воспоминания об эмоционально нагруженных событиях из прошлого опыта, помещение испытуемых в специально созданные эмоциогенные ситуации и пр. Наиболее известный в настоящее время мета-анализ эффективности различных методов индукции эмоций (Westermann et al., 1996) показывает, что эффективность этих методов существенно разнится в зависимости от ряда условий. Поэтому в большинстве исследований проводится проверка эффективности индукции эмоций, для чего испытуемые дают самоотчёт о своём состоянии. Такой способ проверки эффективности небесспорен, однако в настоящее время он является наиболее общепринятым и пока не ему предложено внятной альтернативы. Чаще всего в опубликованных исследованиях индукция эмоций оказывается успешной, однако различия между группами испытуемых, находящихся в разных эмоциональных состояниях, бывают невелики, хоть и статистически значимы. Это необходимо учитывать, оценивая результаты исследований: если даже при слабом изменении эмоционального состояния оно влияет на зависимую переменную, значит, есть больше оснований считать, что это влияние действительно существует. С другой стороны, нельзя исключить, что при большей интенсивности тех же эмоциональных переживаний их воздействие может меняться.

В качестве основной зависимой переменной в обсуждаемой экспериментальной парадигме выступают различные показатели креативности. Это могут быть стандартные тесты на креативность, отдельные тестовые задания, различные виды задач на дивергентное мышление, задания на ассоциации, инсайтные задачи. Наиболее часто используемыми показателями креативности являются беглость (количество порождённых идей), гибкость, оригинальность. В литературе по креативности широко обсуждаются достоинства и ограничения каждого из них. Выбор конкретных показателей определяется теоретическими соображениями автора и/или методическими ограничениями. В ряде исследований оказывается, что эмоции по-разному влияют на различные показатели креативности, что нередко затрудняет сопоставление результатов разных авторов. В частности, важным оказывается различение количественных показателей (к которым относят беглость и иногда гибкость) и качественных (прежде всего это оригинальность). Вместе с тем известно, что вышеназванные показатели практически всегда тесно коррелируют друг с другом, что позволяет некоторым исследователям рассматривать их как взаимозаменяемые и использовать только те, которые легче всего получить.

В принципе, возможны и иные подходы к изучению проблемы влияния эмоций на креативность. Они не столь разработаны, поэтому не будут рассматриваться в данной главе. Тем не менее, можно упомянуть такой подход, как изучение особенностей эмоциональности человека, которые вносят вклад в творческий процесс. Например, Сандра Расс (Russ, 1993, 1999) на основании полученных ею данных выделила пять параметров эмоциональности, важных для творчества: доступ к эмоционально нагруженным мыслям, осознание собственных эмоциональных состояний, удовольствие от столкновения с проблемой, удовольствие от процесса разрешения проблемы, когнитивная интеграция эмоционального материала. Эта модель получила применение и развитие в дальнейших исследованиях роли эмоциональности в творческом процессе (Henderson, 2004).

Американский психолог Элис Айзен начиная с 1980-х годов провела большой цикл исследований, посвящённых влиянию положительных эмоциональных состояний на различные когнитивные процессы, включая творческое мышление. Полученные ею результаты оказали большое влияние на данную область исследований; они признаются достоверными и воспроизводились как ею самой, так и независимыми авторами. В большинстве работ Э. Айзен индуцировала у испытуемых положительное настроение с помощью различных методов, например, просмотра смешных фильмов, неожиданного подарка испытуемому, порождения ассоциаций на положительно окрашенные слова. Индуцировались также отрицательные эмоциональные состояния, использовались контрольные группы в нейтральном состоянии, но именно эффекты, полученные при положительном настроении, часто оказывались наиболее выраженными и привлекли большое внимание других психологов.

В одной из относительно ранних работ Э. Айзен и К. Даубман (Isen & Daubman, 1984) изучали влияние положительного настроения на категоризацию. В серии экспериментов испытуемым, находившимся в индуцированном положительном, нейтральном или отрицательном настроении, давали выполнять различные задания на категоризацию. Одно из заданий состояло в оценке прототипичности примеров категории с использованием методики Э. Рош. Испытуемым предъявлялись примеры четырёх естественных категорий (мебель, транспорт, овощ, одежда), степень типичности которых надо было оценить по 10-балльной шкале. Для каждой категории выбиралось три сильных (т.е. высоко типичных) примера, три средних и три слабых. Например, слабыми примерами транспорта были лифт, верблюд, слабыми примерами овоща – морские водоросли, рис. Ожидалось, что именно оценки слабых примеров категории будут меняться в зависимости от настроения испытуемых. Действительно, результаты показали, что если испытуемые находятся в положительном настроении, то они дают более высокие оценки типичности слабым примерам. В другом задании требовалось провести сортировку 14 цветных карточек, которые образовывали непрерывный континуум, переходящий от одного цвета к другому. Испытуемых просили объединить карточки в группы; оговаривалось, что можно использовать любое количество групп и включать в них любое количество цветов. Испытуемые, находившиеся в положительном настроении, объединяли карточки в меньшее количество более крупных групп. Эти результаты показывают, что в положительном настроении испытуемые начинают использовать более широкие категории и легче видят сходство между объектами. Следует отметить, что при индукции отрицательного настроения в части экспериментов также наблюдалась тенденция в сторону укрупнения категорий, однако она не достигала уровня статистической значимости.

В другой работе Э. Айзен с соавт. (Isen et al, 1985) предъявляли испытуемым списки слов и просили дать на каждое слово первую ассоциацию, пришедшую им в голову. Перед выполнением этого задания у испытуемых индуцировалось положительное, отрицательное либо нейтральное настроение. Испытуемые, находившиеся в положительном настроении, давали более низкочастотные ассоциации, по сравнению с другими испытуемыми. В одном из экспериментов помимо настроения варьировался также и тип предъявляемых слов – они могли быть положительно, нейтрально или отрицательно окрашенными. Каждый испытуемый получал только список со словами одного типа. Выяснилось, что не только положительное настроение, но и положительная окраска слова влияет на ассоциации, делая их более необычными и разнообразными.

По мнению Э. Айзен, в совокупности результаты этих двух исследований показывают, что положительное настроение влияет на когнитивную организацию человека, повышая его когнитивную гибкость и способствуют большей разработанности воспринимаемого и хранящегося в памяти материала. Это позволяет находить связи между более отдалёнными идеями и когнитивными элементами, видеть у них больше общих характеристик. Отсюда вытекает, что положительное настроение может активизировать творческие способности человека, помогая ему находить необычные решения и новые связи между идеями. В частности, это предположение соответствует теории С. Медника (Mednick, 1962), в которой креативность трактуется как способность к формированию новых ассоциаций между отдалёнными когнитивными элементами.

Для прямой проверки предположения о том, что положительное настроение повышает креативность, Э. Айзен с соавт. (Isen et al., 1987) провела несколько экспериментов, результаты которых стали широко известны и оказали влияние на многие последующие работы в данной области.

В одном из экспериментов этой серии была использована известная малая творческая задача К. Дункера со свечой, в которой испытуемому даётся коробка с кнопками, свеча и коробок со спичками и требуется так прикрепить свечу к деревянной стене, чтобы она горела, и при этом воск не капал бы на пол. Правильное решение состоит в том, чтобы прикрепить кнопками коробку к стене и использовать её как подставку для свечи. В эксперименте использовалось несколько групп испытуемых. В первой группе индуцировалось положительное настроение с помощью просмотра смешного фильма, во второй – нейтральное настроение с помощью просмотра образовательного фильма по математике, в третьей – отрицательное настроение с помощью просмотра фильма о нацистских концентрационных лагерях, в четвёртой для индукции положительного настроения испытуемым дарили упаковку конфет, в пятой группе не оказывалось никаких воздействий на настроение. Для проверки предположения о том, что на креативность может влиять не валентность эмоционального состояния, а просто уровень активации, была введена шестая группа, в которой испытуемые в течение шести минут должны были заниматься физическими упражнениями, повышающими частоту сердцебиения. Для проверки эффективности разных методов индукции эмоций, испытуемых просили оценить с помощью специальных шкал своё эмоциональное состояние. Проверка показала, что первые три группы, просматривавшие фильмы, статистически значимо отличались друг от друга по самооценке валентности своего эмоционального состояния. В последних трёх группах не было получено статистически значимых различий, хотя испытуемые, получившие в подарок конфеты, оценивали своё состояние несколько более положительно.

Результаты эксперимента представлены в таблице 1. В силу особенностей экспериментальной процедуры корректным было только сравнение отдельно первых трёх условий друг с другом и отдельно вторых трёх условий друг с другом. Доля испытуемых, справившихся с задачей при просмотре весёлого фильма, была значимо выше доли испытуемых, справившихся с задачей при просмотре других фильмов. При этом просмотр отрицательного фильма не привёт к значимому повышению успешности по сравнению с просмотром нейтрального фильма. Сопоставление последних трёх экспериментальных условий не выявило статистически значимых различий. Это можно объяснить тем, что подарок упаковки конфет, вопреки ожиданиям экспериментаторов, не привёл к существенному улучшению настроения испытуемых и, следовательно, не сказался на успешности решения творческой задачи.

Таким образом, положительное настроение в том случае, когда его удалось надёжно индуцировать, привело к существенному улучшению решения творческой задачи. (В другом аналогичном эксперименте успешность решения задачи со свечой возросла с 20 до 75 % при просмотре весёлого фильма по сравнению с нейтральным.) Отрицательное настроение и активация, вызванная физическими упражнениями, не повысили успешность решения.
Таблица 1. Количество испытуемых, правильно решивших задачу со свечой в разных экспериментальных условиях

Экспериментальное условие	Количество решивших задачу / количество испытуемых в группе	Процент решивших задачу
Положительный фильм	11 19	58
Нейтральный фильм	2 19	11
Отрицательный фильм	6 20	30
Упаковка конфет	5 20	25
Отсутствие воздействий	3 19	16
Физические упражнения	5 19	26

В другом эксперименте испытуемым давались задания из Теста отдалённых ассоциаций Медника (Mednick et al., 1964). Авторы предварительно разделили задания на трудные, средние и лёгкие (по семь в каждой группе), т.к. они предположили, что эффект влияния настроения на креативность может зависеть от степени трудности задания. В экспериментальной группе для индукции положительного настроения испытуемым дарили упаковку конфет (оформленную более привлекательно, чем в предыдущем эксперименте), в контрольной группе не оказывалось никакого воздействия на настроение. Результаты представлены в таблице 2. Дисперсионный анализ выявил значимое влияние уровня трудности заданий на успешность их решения; влияние экспериментальных условий и взаимодействие экспериментальных условий с трудностью заданий оказались статистически незначимыми. Вместе с тем попарные сравнения внутри каждого уровня трудности показали, что положительное настроение привело к повышению успешности решения заданий средней трудности, но не трудных или лёгких заданий. По-видимому, здесь проявилось нечто вроде «эффекта потолка»: слишком трудные задания решаются плохо в любом случае, не зависимо от экспериментальных воздействий, слишком лёгкие задания в любом случае решаются успешно, и только на заданиях средней трудности можно наблюдать влияние других факторов.

Результаты экспериментов Э. Айзен показывают, что положительное настроение, индуцированное разными способами, повышает креативность. Отрицательное настроение в некоторых случаях, возможно, тоже приводит к повышению креативности, но этот эффект не достигает уровня статистической значимости, поэтому не может считаться чётко установленным. Вместе с тем важно подчеркнуть, что отрицательное настроение не понижает креативности по сравнению с нейтральным состоянием. Это ещё раз доказывает, что эмоции с положительной и отрицательной валентностью не являются двумя полюсами одной шкалы, а образуют две отдельные, относительно независимые шкалы.

Э. Айзен предлагает два возможных объяснения своих результатов. Во-первых, согласно представлениям многих психологов (напр., Bower, 1981) от эмоционального состояния человека зависит, какая информация в долговременной памяти становится более доступной. Предполагается, что повышается активация той информации (иначе говоря, тех участков семантической сети), которая имеет эмоциональную окраску, конгруэнтную актуальному эмоциональному состоянию человека. Так, в печальном настроении в долговременной памяти активизируется негативно окрашенная информация, в радостном настроении – позитивно окрашенная. Э. Айзен высказывает предположение, что в памяти человека хранится больше позитивно окрашенной информации, поэтому при положительном настроении облегчается доступ к большему количеству когнитивного материала, что позволяет легче устанавливать связи между более отдалёнными элементами.

Второе объяснение состоит в том, что при положительном настроении внимание человека оказывается менее сосредоточенным и более легко переключается с одного предмета на другой. Согласно идеям К. Мартиндейла (Martindale, 1981) именно расфокусированное внимание позволяет видеть необычные стороны предметов и порождать более оригинальные идеи, т.е., в конечном итоге приводит к повышению креативности.

Результаты Э. Айзен воспроизводились в других исследованиях, проведённых как ею самою, так и другими психологами. Однако постепенно накапливались новые данные, которые показывали, что связь между эмоциями и креативностью носит не столь однозначный характер. Особенно важными представляются исследования, проведенные норвежскими психологами Гейром Кауфманном и Сюзанной Восбург.

В одной из работ (Kaufmann & Vosburg, 1997) они давали испытуемым две малые творческие задачи Н. Майера. В задаче с вешалкой требуется соорудить в середине комнаты из имеющихся материалов вешалку, на которую можно было бы повесить головной убор; в задаче с двумя верёвками – связать свешивающиеся с потолка верёвки, расположенные так далеко друг от друга, что человек не может дотянуться руками сразу до обеих. Условия задач и их решения представлены на рисунках 1 и 2.

Рисунок 1. Задача с вешалкой

В качестве контрольных задач давались два задания из стандартного интеллектуального теста, выполнение которых требовало не творческого, а аналитического мышления. Исследование состояло из двух частей. В первой части использовался квази-экспериментальный план: не проводилось индукции эмоций, вместо этого прямо перед началом решения задач испытуемые оценивали своё настроение с помощью списка прилагательных. Оказалось, что в положительном настроении испытуемые существенно хуже решали обе творческие задачи; связей с отрицательным настроением и уровнем активации выявлено не было. В то же время успешность решения аналитических задач не была связана с положительным либо отрицательным настроением. Для подтверждения полученных результатов во второй части был проведён эксперимент с похожей процедурой, однако перед решением задач испытуемым показывали эмоционально окрашенные фильмы, чтобы индуцировать положительное, отрицательное, либо нейтральное настроение. При решении творческих задач наиболее успешными оказались испытуемые в отрицательном настроении, за ними шли испытуемые в нейтральном состоянии, наименее успешными были испытуемые в положительном настроении.

Для объяснения полученных результатов Г. Кауфманн и С. Восбург предположили, что влияние настроения на творческое мышление опосредствуется двумя типами стратегий. Следуя «стратегии удовлетворения» (satisficing strategy), человек строит упрощённую модель задачи и достаточно легко удовлетворяется одним из первых решений, пришедших в голову. При оценке своего решения как удовлетворительного он ориентируется на собственный субъективный критерий, который зависит от индивидуального уровня притязаний и часто оказывается невысок. «Стратегия оптимизации» (optimizing strategy) направлена на поиск наилучшего решения. В идеале эта стратегия состоит в нахождении всех возможных решений, их анализе и выборе самого оптимального. Для успешного решения задач инсайтного типа (к которым относятся задача с вешалкой и задача с двумя верёвками) требуется стратегия оптимизации. Положительное настроение с большей вероятностью активизирует стратегию удовлетворения, что приводит к снижению успешности решения таких задач. Отрицательное настроение, напротив, скорее связано со стратегией оптимизации, благодаря чему большее количество испытуемых в эксперименте справлялось с инсайтными задачами.

Результаты Кауфманна и Восбург, с одной стороны, и Айзен (Isen et al., 1987), с другой стороны, вступают в прямое противоречие друг с другом. Сами Кауфманн и Восбург объясняют это различиями в использованных процедурах, за которыми стоят разные психологические процессы. У них испытуемые решали задачи на бумаге, в то время как у Айзен испытуемые манипулировали с физическими объектами. При манипуляции с предметами испытуемые получают прямую обратную связь о степени успешности решения; в случае неудачи они вынуждены продолжать попытки решения и проявлять настойчивость, даже если следуют стратегии удовлетворения. При работе на бумаге неадекватность решения не столь очевидна и при использовании стратегии удовлетворения испытуемые быстро прекращали усилия, останавливаясь на одном из первых решений.

Из предположения Кауфманна и Восбург относительно существования стратегий удовольствия и оптимизации следует, что эмоциональные состояния могут по-разному влиять на разные стороны креативности, характер такого влияния будет зависеть от типа задач, которыми измеряют креативность. В частности, Восбург предположила, что в задачах на дивергентное мышление положительное настроение должно повышать беглость, т.е. количество идей, порождаемых испытуемыми, а отрицательное настроение должно снижать беглость. Это предположение основано на том, что стратегия удовлетворения позволяет легко давать много ответов, т.к. испытуемый не заботится об их качестве, а стратегия оптимизации приводит строгому отбору ответов, что снижает их количество.

Для проверки своего предположения Восбург провела исследование (Vosburg, 1998а), в котором испытуемым давались четыре задания на дивергентное мышление, основанные на материале из реальной жизни. Два задания касались разрешения проблем (например, что делать, если друг, с которым вы сидите на лекции, всё время мешает вам слушать и конспектировать), другие два задания были на нахождение проблем (например, составить список проблем, которые мешают вам учиться). Подсчитывалось количество идей, порождённых испытуемыми. Перед началом выполнения заданий испытуемые оценивали своё настроение с помощью списка прилагательных.

Результаты оказались очень сходными для заданий на разрешение и нахождение проблем. Была получена прямая связь количества ответов с положительным настроением (r = 0,23 и r = 0,20 соответственно для заданий на разрешение и нахождение проблем) и обратная связь с отрицательным настроением (r = - 0,21 и r = - 0,14 соответственно). Таким образом, гипотеза о связи беглости с валентностью настроения подтвердилась.

Другое следствие из теории Кауфманна и Восбург о двух стратегиях состоит в том, что положительное настроение должно повышать количество идей, а отрицательное – их качество, т.е. оригинальность и/или эффективность.

Похожую гипотезу проверял Р. Вайсберг (Weisberg, 1994) на совершенно ином материале. По его мнению, положительное настроение повышает продуктивность деятельности, но не креативность в собственном смысле слова. Он исследовал карьеру и творчество Роберта Шумана, который страдал душевным заболеванием. Цель состояла в том, чтобы выяснить, повышалось ли количество и качество музыкальных сочинений Шумана, когда он находился в гипоманиакальных состояниях. Были разработаны специальные показатели для оценки качества сочинений по годам. Абсолютное качество оценивалось через количество аудиозаписей произведений, сочинённых в течение определённого года творчества композитора. Относительное качество оценивалось как количество записей отдельного произведения, разделённое на общее количество произведений, сочинённых в течение соответствующего года. Показатель абсолютного качества был подвержен влиянию общего количества произведений, сочинённых за год. Показатель относительного качества был введён, чтобы попытаться элиминировать это влияние, и поэтому рассматривался как наиболее чистый показатель степени креативности сочинений. Результаты показали, что доля произведений с высокими показателями относительного качества не была связана с гипоманиакальными эпизодами. В то же время количество сочинений заметно увеличивалось во время гипоманиакальных эпизодов, т.е. повышалась продуктивность работы Шумана, но не уровень его креативности. Методология Р. Вайсберга небезупречна, прежде всего вызывает сомнение отождествление количества записей произведения с его «качеством» и особенно степенью креативности. Можно предположить, что довольно часто как раз наиболее оригинальные сочинения оказываются в меньшей степени востребованы публикой (как при жизни композитора, так и по прошествии значительного времени), и поэтому меньше записываются. Тем не менее любые попытки провести не только качественный, но и количественный анализ творчества выдающихся людей удачно дополняют лабораторные данные.

Для проверки гипотезы о влиянии положительного и отрицательного настроения на разные стороны креативности С. Восбург (Vosburg, 1998b) провела исследование, в котором давала испытуемым четыре задания разного типа на дивергентное мышление. Два были аналогичны тем, что давались в её предыдущем исследовании (Vosburg, 1998а): разрешение проблем и нахождение проблем на реальном жизненном материале. Другие два задания были взяты из батареи тестов на креативность М. Воллаха и Н. Когана (Wallach & Kogan, 1965): назвать все способы использования туфли и увидеть как можно больше разных образов в фигуре неопределённой формы. Оценивались беглость, гибкость, оригинальность и полезность (т.е. практичность и реалистичность) идей. Для получения двух последних показателей использовались оценки экспертов. Прямо перед выполнением заданий испытуемые оценивали своё настроение с помощью списка прилагательных.

Факторный анализ оценок испытуемыми своего эмоционального состояния позволил выделить три фактора, соответствующих положительному и отрицательному настроению и активации. Положительное настроение и только оно статистически значимо положительно коррелировало с показателями беглости (r = 0,22) и гибкости (r = 0,21), которые в этом исследовании трактовались как количественные показатели креативности. Ни один из трёх факторов, описывающих настроение, не коррелировал с качественными показателями креативности – оригинальностью и полезностью. Такие результаты только частично подтверждают теорию Г. Кауфманна и С. Восбург.
Модель «эмоция как информация»: влияние эмоциональных состояний на креативность опосредствуется стратегиями

Идея об опосредствовании влияния настроения на креативность стратегиями работы испытуемого присутствует уже в работах Г. Кауфманна и С. Восбург, но наиболее выпукло она представлена в модели «эмоция как информация».

Шварц и Клор (Schwarz & Clore, 1988; Schwarz, 1990) в 1980-х годах предложили модель когнитивной настройки (cognitive tuning model). Они предположили, что настроение «информирует» организм о состоянии окружения в данный момент. Отрицательное настроение означает, что текущая ситуация связана с какими-то проблемами для организма, например, с опасностью, с невозможностью удовлетворить свои потребности и т.п. С этим связано мотивационное значение настроения, т.к. оно заставляет организм прилагать усилия, направленные на разрешение проблем и исправление ситуации. Напротив, положительное настроение «информирует» организм о том, что всё хорошо, и что нет необходимости прилагать дополнительные усилия. Модель когнитивной настройки утверждает, что положительное и отрицательное настроение связаны с разными стилями переработки информации. Согласно имеющимся данным при отрицательном настроении улучшается работа аналитического мышления, успешность решения силлогизмов, меньше используется стереотипов и эвристик (т.е. приёмов, облегчающих выполнение задания, но не обязательно помогающих найти правильное решение) по сравнению с положительным настроением. Таким образом, отрицательное настроение связано с более напряжённой переработкой информации, требующей сосредоточения и вкладывания бóльших усилий, а положительное настроение связано с более расслабленной и спонтанной переработкой. Из этих представлений следует, что положительное настроение должно способствовать повышению креативности.

Идеи модели когнитивной настройки были развиты применительно к креативности в модели «эмоция как информация» (mood as input) Леонарда Мартина с соавторами. Согласно этой модели не существует однозначной связи между эмоциями и креативностью. Влияние настроения опосредствуется определёнными стратегиями выполнения заданий. Именно взаимодействие настроения и стратегий оказывает влияние на креативность. Таким образом, в зависимости от контекста, требований ситуации, особенностей понимания задания испытуемым настроение определённой валентности может либо повышать, либо понижать креативность.

В одном из исследований Мартин с соавт. (Martin et al., 1993) проверили предсказания модели «эмоция как информация». У испытуемых индуцировалось положительное либо отрицательное настроение с помощью фильмов, после чего они выполняли определённые задания. Одно представляло собой типичное задание на дивергентное мышление – надо было составить список известных испытуемому птиц. Другое заключалось в том, что надо было читать список утверждений о человеке с целью составить о нём мнение. Для того чтобы управлять стратегиями, которые испытуемые использовали при выполнении этих заданий, им задавались два разных правила работы, названных «правилами остановки». Одной группе испытуемых задавалось «правило достаточности» - надо было выполнять задание до тех пор, пока испытуемый не почувствует, что он дал достаточно ответов (список птиц) или составил достаточно ясное представление о человеке. Другой группе давалось «правило удовольствия» - надо было выполнять задание до тех пор, пока испытуемый продолжал получать от него удовольствие, или пока оно не надоедало.

Согласно предсказаниям модели «эмоция как информация» должно было наблюдаться следующее взаимодействие: при отрицательном настроении «правило достаточности» заставляет испытуемого дольше выполнять задание (и, следовательно, давать больше ответов), чем «правило удовольствия»; при положительном настроении испытуемый будет дольше работать при следовании «правилу удовольствия» по сравнению с «правилом достаточности». Результаты эксперимента в целом подтвердили эти предсказания. Отсюда делается вывод, что такое взаимодействие между настроением и стратегиями работы будет влиять и на креативность: её показатели будут повышаться при положительном настроении, если выполняется «правило удовольствия» и при отрицательном настроении, если выполняется «правило достаточности».

В другом исследовании (Martin & Stoner, 1996) испытуемые в положительном и отрицательном настроениях должны были давать ассоциации на предложенные им слова. На ответ отводилось 3 с, оценивалась необычность порождённых ассоциаций. Между группами испытуемых, находившихся в разных настроениях, не наблюдалось статистически значимых различий. Это соответствовало ожиданиям авторов, потому что на ответ отводилось очень мало времени. Однако после первого ответа испытуемым позволялось дать другой, если они этого хотели. При этом разные группы испытуемых получали два разных типа инструкции. В одном случае испытуемый должен был задать себе вопрос «Могу ли я придумать лучший ответ?», в другом случае – «Достаточно ли хорош был мой первый ответ?». Оказалось, что испытуемые в положительном настроении, получавшие первый тип инструкции, чаще давали вторую ассоциацию. Авторы объясняют это тем, что испытуемые были более оптимистичны и уверены в себе, поэтому более охотно брались за задание и прилагали больше усилий в попытках найти лучший ответ. Напротив, испытуемые в отрицательном настроении чаще давали вторую ассоциацию, если получали второй тип инструкции.

Таким образом, модель «эмоция как информация» получила сильное экспериментальное подтверждение. Стоит, однако, отметить, что необходимо более чётко показать, что предсказываемое этой моделью взаимодействие между настроением и стратегиями влияет именно на креативность. Так, в последнем из описанных исследований полученные эффекты касались только представлений испытуемых о своей креативности, при этом оригинальность их ответов в разных экспериментальных условиях не различалась.

Эдвард Хирт с соавт. (Hirt et al., 1996) получил взаимодействие между настроением и «правилами остановки» для количественных показателей креативности (затраченное на выполнение задание время, количество ответов), но не для качественных (когнитивная гибкость). Поэтому авторы предположили, что настроение влияет на количественные и качественные показатели креативности через разные механизмы.

В другом исследовании Э. Хирта (Hirt et al., 1997) была проведена ещё одна проверка модели «эмоция как информация». Согласно логике этой модели указание на источник настроения должно убрать взаимодействие между настроением и правилом остановки. Это оказалось верно для количественных показателей, но не для качественных (когнитивная гибкость), что подтверждает ещё раз подтверждает гипотезу о разных механизмах, связывающих настроение с количественными и качественными показателями креативности.

В одной из последних работ Э. Хирта с соавт. (Hirt et al., 2008) предпринимается попытка объяснить связь между эмоциями и креативностью с помощью гедонистической теории (hedonic consistency theory). Согласно этой теории в положительном настроении люди более внимательно относятся к возможным негативным результатам деятельности и стремятся поддержать положительное настроение; в этом состоит особая мотивационная функция настроения. В частности, предполагается, что люди стараются быть более креативными при выполнении разнообразных заданий, так как тогда они получают больше удовольствия от работы. Испытуемым в положительном, нейтральном и отрицательном настроении предлагали самим выбрать, какую задачу решать. Задачи имели положительную, либо отрицательную эмоциональную окраску, могли быть творческими, либо не творческими. Результаты исследования показали, что при положительном настроении испытуемые чаще, чем при нейтральном и отрицательном, выбирали для решения задачи с положительной валентностью и творческие задачи, в то же время они избегали задач с отрицательной валентностью. Одна из гипотез состояла в том, что испытуемые в положительном настроении должны демонстрировать более высокую креативность при решении положительно окрашенных задач. Однако оказалось, что «радостные» испытуемые были более креативными при выполнении заданий как с положительной, так и с отрицательной валентностью. Примечательно, за счёт каких механизмов это происходило. Например, при выполнении явно отрицательно окрашенного задания «назовите как можно больше причин смерти человека», испытуемые в положительном настроении трансформировали его в более приятное, придавали ему игровой характер, давая юмористические ответы, воспроизводя ситуации из фильмов и комиксов. Испытуемые в отрицательном настроении давали таких ответов существенно меньше.
Множественность механизмов влияния эмоциональных состояний на креативность

В литературе предлагается довольно много различных механизмов, с помощью которых можно попытаться объяснить влияние эмоций на креативность. Следует отметить, что эти механизмы не обязательно носят взаимоисключающий характер, они могут действовать совместно, что усложняет их экспериментальное исследование. Эти механизмы можно объединить в две группы.

К первой группе относятся когнитивные механизмы. Существует ряд теорий и экспериментальных данных, согласно которым эмоциональное состояние каким-то образом меняет процессы переработки информации. В частности, показано, что часто при переработке информации имеет место «эффект конгруэнтности» - более легко перерабатывается (лучше запоминается, легче извлекается из памяти и т.п.) информация, эмоциональная окраска которой соответствует настроению испытуемого в данный момент (напр., Bower, 1981). Среди когнитивных механизмов, лежащих в основе влияния эмоций на креативность наиболее часто называются следующие.

1. Изменения процессов категоризации под влиянием настроения. В выше упомянутых экспериментах Э. Айзен (Isen & Daubman, 1984) было показано, что в положительном настроении человек использует более широкие категории, что позволяет видеть сходство между более отдалёнными объектами или понятиями и, следовательно, устанавливать более необычные связи.

2. Обогащение когнитивного контекста под влиянием положительного настроения. Предполагается, что когда человек находится в определённом эмоциональном состоянии, повышается активация тех частей семантической сети, в которых хранится информация, имеющая ту же эмоциональную окраску. Благодаря этому доступ к ней облегчается. Некоторые авторы считают, что объём положительно окрашенной информации в долговременной памяти человека больше, чем отрицательно окрашенной. Поэтому в положительном настроении человеку доступно больше информации, происходит обогащение когнитивного контекста, что повышает креативность.

3. Расфокусированность внимания при положительном настроении. Согласно идеям Колина Мартиндейла (Martindale, 1981) и ряда других авторов расфокусированность внимания является важным когнитивным фактором, способствующим высокой креативности, потому что это состояние внимания облегчает нахождение связей между отдалёнными идеями и позволяет увидеть неожиданные стороны идей и предметов. Отрицательное настроение, напротив, связано со сфокусированным вниманием, сосредоточением только на наиболее релевантной информации, что снижает креативность.

Ко второй группе относятся мотивационные механизмы. Эмоциональные состояния имеют мотивационную функцию и влияют на то, как человек работает над выполнением заданий, сколько усилий вкладывает, какие стратегии использует. Все эти характеристики в конечном итоге влияют на успешность решения творческих задач и на показатели креативности. Наиболее часто называют следующие мотивационные механизмы:

1. Повышение настойчивости и количества усилий при отрицательном настроении, что способствует более высоким показателям креативности.

2. Использование различных стратегий и критериев выполнения задания при разных настроениях. Например, Г. Кауфман и С. Восбург предложили различать стратегий «оптимизации» и «удовлетворения», которые по мнению этих авторов по-разному влияют на качественные и количественные показатели креативности.

3. Взаимодействие между настроением и определёнными стратегиями выполнения заданий, постулируемое моделью «эмоция как информация».

4. Стремление поддерживать положительное настроение через выбор определённых заданий и способов их выполнения (гедонистическая теория). Предполагается, что положительные эмоции связаны с более высокой креативностью, потому что творческий подход к выполнению деятельности помогает человеку поддерживать хорошее настроение.

Примечательно, что чаще всего обсуждаются механизмы, связанные только с валентностью эмоциональных состояний, при этом активация (не говоря уже о других характеристиках) обычно игнорируются. Это связано с тем, что роль активации остаётся не ясной. Согласно одним исследованиях высокая активация повышает креативность, в других исследованиях такой связи не наблюдается. По-видимому, во многом противоречивость данных объясняется разными трактовками и способами индукции активации. Обычно не проводится различения между активацией в чисто психологическом смысле, как определённой характеристикой состояния сознания, и физиологическим пониманием активации как состояния организма, связанного с рядом телесных изменений, таких как частота сердцебиения и пр. Так, в выше упомянутом исследовании Э. Айзен с соавт. (Isen et al., 1987) для индукции повышенного уровня активации испытуемым предлагалось выполнять физические упражнения. Замысел состоял в том, чтобы оценить влияние уровня активации на креативность, «очистив» его от валентности эмоционального состояния. Авторам не удалось получить каких-либо значимых эффектов. Можно предположить, что выполнение рутинных физических упражнений, действительно существенно повышая частоту сердцебиения, не вызывает заметных изменений в эмоциональном состоянии, в том числе и в уровне психологической активации. Другое предположение состоит в том, что часть испытуемых Э. Айзен могла получать удовольствие от физической активности, и поэтому у них улучшалось настроение. Другая часть испытуемых могла рассматривать физические упражнения как неприятную необходимость, что ухудшало их настроение. Все эти причины не позволяют получить однозначных данных о роли активации в креативности. Можно также предположить, что во многих исследованиях положительное настроение давало более высокие показатели креативности, чем отрицательное, потому что эмоциональные состояния (чаще всего радость и печаль) не были уравнены по уровню активации.

Одну из наиболее интересных моделей последнего времени предложил нидерландский психолог Карстен Де Дреу с соавт. (De Dreu et al., 2008). Для описания и изучения различных механизмов влияния эмоций на креативность они сформулировали модель «двойного пути от настроения к креативности». Де Дреу с соавт. предположили, что к повышению креативности ведут только эмоциональные состояния с высокой активацией, при этом существует два разных механизма (пути) их влияния на креативность. Высокий уровень активации приводит, с одной стороны, к повышению уровня мотивации при осуществлении деятельности, с другой стороны, к увеличению объёма рабочей памяти, что способствует более эффективной переработке информации. Это, в свою очередь, повышает показатели беглости и оригинальности, однако в зависимости от валентности настроения механизмы этой связи различны. При положительном настроении повышается когнитивная гибкость, используемые категории становятся более широкими, при отрицательном настроении повышается настойчивость при выполнении заданий. В схематическом виде эта модель представлена на рисунке 3.

Рисунок 3. Модель «двойного пути» (De Dreu et al., 2008)


Из предложенной модели следует несколько предсказаний, которые проверялись в серии экспериментов.

1. При положительных и отрицательных состояниях с высокой активацией не обязательно будут наблюдаться различия по беглости и оригинальности, но эти показатели будут выше, чем при состояниях с низкой активацией.

2. Положительные активные состояния связаны с гибкостью больше, чем любые другие эмоциональные состояния.

3. Отрицательные активные состояния связаны с настойчивостью больше, чем любые другие эмоциональные состояния.

Для проверки этих гипотез было проведено несколько экспериментов. В первом из них с помощью автобиографических воспоминаний индуцировались четыре эмоциональных состояния, отличающихся валентностью и уровнем активации: гнев, печаль, радость, расслабленность. После этого испытуемые выполняли задание на дивергентное мышление, состоявшее в том, чтобы придумать как можно больше способов повышения качества преподавания психологии (испытуемыми были студенты-психологи). Оценивалась оригинальность ответов (с помощью экспертных оценок), гибкость, беглость, и беглость внутри категории. Последний показатель вычислялся как количество идей, порождённое испытуемым, разделённое на количество использованных им категорий ответов. Беглость внутри категории интерпретировалась как проявление настойчивости. Обработка результатов показала, что подтвердились гипотезы 1 и 3, но не получила подтверждения гипотеза 2. Все полученные эффекты были слабо выражены, хотя и достигали уровня статистической значимости.

В другом эксперименте с помощью автобиографических воспоминаний индуцировалось восемь различных эмоциональных состояний, по два на каждое сочетание валентности и уровня активации: гнев и страх, подавленность и печаль, счастье и восторг, расслабленность и спокойствие. Кроме этого была добавлена группа испытуемых в нейтральном состоянии, на которых не оказывалось никакого воздействия. После индукции испытуемые должны были оценивать прототипичность примеров четырёх естественных категорий. По аналогии с описывавшемся выше исследованием Э. Айзен и К. Даубмана (Isen & Daubman, 1984) использовались сильные, средние и слабые примеры. Согласно гипотезе 2 широта категорий (которая интерпретировалась как показатель гибкости) должна была оказаться выше для активных положительных состояний. Этот эффект был получен, хотя он был очень слабо выражен. Наблюдалась тенденция к повышению гибкости при активных положительных состояниях по сравнению с неактивными положительными, но такая же тенденция была получена и для отрицательных состояний. Поэтому совокупность результатов не позволяет считать, что гипотеза 2 подтвердилась. Одно из возможных объяснений состоит в том, что на широту категорий влияет не только когнитивная гибкость, но и настойчивость

Ещё одно исследование, направленное на проверку модели «двойного пути», носило корреляционный характер. В нём приняло участие большое количество испытуемых, 546 студентов-психологов младших курсов. Индукции эмоций не проводилось, вместо этого испытуемые оценивали своё эмоциональное состояние по 29 шкалам. Факторный анализ их ответов позволил выделить четыре фактора, соответствующих положительному настроению, отрицательному настроению, высокой и низкой активации. Далее испытуемым давалось то же задание, что и в первом эксперименте. Регрессионный анализ результатов показал, что предикторами беглости выступили отрицательное и положительное активные состояния, предиктором гибкости – только положительное активное, предиктором настойчивости – только отрицательное активное, предиктором оригинальности – только положительное активное состояние. Такой паттерн результатов не позволяет в полной мере подтвердить модель «двойного пути». После этого авторами проверили предположения о том, что связь между положительным активным состоянием и оригинальностью опосредствуется когнитивной гибкостью, а связь между отрицательным активным настроением и беглостью опосредствуется настойчивостью. Для этого был проведён анализ путей, результаты которого представлены на рисунке 4. Регрессия оригинальности на положительное активное настроение при контроле когнитивной гибкости дала незначимый β-коэффициент (0,01), хотя изначально, до контроля когнитивной гибкости, он был значим (0,11). Это доказывает, что когнитивная гибкость играет опосредствующую роль в связи между настроением и креативностью. Аналогичная регрессия беглости на отрицательное активное настроение при контроле настойчивости показала, что β-коэффициент упал со значимой величины 0,12 до незначимой 0,02. Это свидетельствует об опосредствующей роли настойчивости.

В совокупности полученные Де Дреу с соавт. результаты лишь частично подтверждают предсказания их модели, поэтому их нельзя считать достаточно доказательными. Вместе с тем это работа показывает, что поиск множественных механизмов, обеспечивающих влияние эмоций на креативность, является продуктивным.

В заключение можно сформулировать некоторые соображения относительно того, какие направления в исследованиях влияния эмоций на креативность представляются наиболее перспективными и на какие методологические и методические трудности необходимо обращать особое внимание.

Прежде всего, необходимо более дифференцированно подходить к понятию «эмоциональное состояние». Важно различать измерения, по которым характеризуются эмоциональные состояния. Прежде всего это валентность и активация, но полезным представляется дальнейшая дифференциация, с тем чтобы более полно учитывать всё разнообразие настроений и их возможные влияния на креативность. Например, такие два отрицательных состояния с высокой активацией, как гнев и страх, связаны с разными мотивационными системами организма и разумно ожидать, что их воздействие на когнитивные процессы будет различным. Необходимо также учитывать, что влияние положительного и отрицательного настроения часто бывает несимметрично, поэтому при планировании экспериментов для лучшего понимания получаемых результатов важно иметь контрольную группу в нейтральном состоянии.

Другая распространённая трудность состоит в том, что для измерения креативности (т.е. основной независимой переменной в данной экспериментальной парадигме) берутся очень разные показатели, часто мало соотносящиеся друг с другом. Это затрудняет сопоставление результатов разных исследований. Даже когда в разных исследованиях берутся сходные показатели, результаты оказываются противоречивыми и плохо сопоставимыми в силу различий в процедуре эксперимента. Так, и в выше описанных экспериментах Э. Айзен (Isen et al., 1987), и в работе Г. Кауфманна и С. Восбург (Kaufmann & Vosburg, 1997) испытуемым давали инсайтные задачи, но процедура была различна (манипулирование с реальными предметами в одном случае, решение «на бумаге» в другом случае). Результаты этих двух исследований оказались противоположными, и остаётся не вполне понятным, объясняется ли это различиями в процедуре или какими-то другими причинами. Выход из этого положения может состоять, во-первых, в том, чтобы пытаться воспроизводить результаты известных исследований, возможно, варьируя при этом отдельные переменные. Во-вторых, необходимо применение более сложных многофакторных экспериментальных планов, в которых можно было бы варьировать различные показатели креативности, особенности процедуры и другие переменные.

В настоящее время продолжается активное развитие исследований влияния эмоций на креативность, и можно надеяться, что в ближайшие годы будут получены более убедительные ответы на ряд вопросов, которые возникают в данной области.
Литература
Bower G. H. (1981). Mood and memory. American Psychologist, 36, 129-148.

De Dreu C.K.W., Baas M., & Nijstad B.A. (2008). Hedonic tone and activation level in the mood-creativity link: Toward a dual pathway to creativity model. Journal of Personality and Social Psychology, 94 (5), 739-756.

Filipowicz A. From positive affect to creativity: The surprising role of surprise. Creativity Research Journal, 18 (2), 141-152.

George J.M., & Zhou J. (2002). Understanding when bad moods foster creativity and good ones don’t: The Role of context and clarity of feelings. Journal of Applied Psychology, 87 (4), 687-697.

Henderson S.J. (2004). Product inventors and creativity: The finer dimensions of enjoyment. Creativity Research Journal, 16 (2), 293-312.

Hirt E.R., Levine G.M., McDonald H.E., Melton R.J., & Martin L.L. (1997). The role of mood in quantitative and qualitative aspects of performance: Single or multiple mechanisms? Journal of Experimental Social Psychology, 33, 602-629.

Hirt E.R., Melton R.J., McDonald H.E, & Harackiewicz J.M. (1996). Processing goals, task interest, and the mood-performance relationship: A mediational analysis. Journal of Personality and Social Psychology, 71, 245-261.

Isen A. M., & Daubman K. A. (1984). The influence of affect on categorization. Journal of Personality and Social Psychology, 47, 1206–1217.

Isen A. M., Daubman K. A., Nowicki G. P. (1987). Positive affect facilitates creative problem solving. Journal of Personality and Social Psychology, 52 (6), 1122-1131.

Isen A. M., Johnson M. M. S., Mertz E., & Robinson G. F. (1985). The influence of positive affect on the unusualness of word associations. Journal of Personality and Social Psychology, 48, 1–14.

Kaufmann G., Vosburg S.K. (1997). "Paradoxical" mood effects on creative problem-solving. Cognition and Emotion, 11, 151-170.

Martin L.L., & Stoner P. (1996). Mood as input: What we think about how we feel determines how we think. In L.L. Martin & A. Tesser (Eds.), Striving and feeling: Interactions among goals, affects, and self-regulation (pp. 279-301). Hillsdale, NJ: Erlbaum.

Martin L.L., Ward D.W., Achee J.W., Wyer R.S. Jr. (1993). Mood as input: People have to interpret the motivational implications of their moods. Journal of Personality and Social Psychology, 64, 317-326.

Martindale C. (1981). Cognition and consciousness. Homewood, IL: Dorsey Press.

Mednick M.T., Mednick S.A., & Mednick E.V. (1964). Incubation of creative performance and specific associative priming. Journal of Abnormal and Social Psychology, 69, 84-88.

Mednick S.A. (1962). The associative basis of the creative process. Psychological Review, 69, 220-232.

Russ S.W. (1993). Affect and creativity: The role of affect and play in the creative process. Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum Associates, Inc.

Russ S.W. (1999). Affect, creative experience, and psychological adjustment. Philadelphia: Brunner/Mazel.

Schwarz N. (1990). Feeling as information: Informational and motivational functions of affective states. In R. Sorrentino & E.T. Higgins (Eds.), Handbook of motivation and cognition: Foundations of social behavior (Vol. 2, pp. 527-561). New York: Guilford Press.

Schwarz N., & Clore G.L. (1988). How do I feel about it? The informative function of affective states. In K. Fiedler & J.P. Forgas (Eds.), Affect, cognition, and social behavior (pp. 44-62). Toronto, Ontario, Canada: Hogrefe & Huber.

Vosburg S.K. (1998a). The effects of positive and negative mood on divergent-thinking performance. Creativity Research Journal, 11 (2), 165-172.

Vosburg S.K. (1998b). Mood and the quantity and quality of ideas. Creativity Research Journal, 11 (4), 315-324.

Wallach M.A., & Kogan N. (1965). Modes of thinking in young children. New York: Holt, Rinehart & Winston.

Watson D., Clark L.A., & Tellegen A. (1988). Development and validation of brief measures of positive and negative affect: The PANAS scales. Journal of Personality and Social Psychology, 76, 820-838.

Weisberg R.W. (1994). Genius and madness? A quasi-experimental test of the hypothesis that manic-depression increases creativity. Psychological Science, 5, 361-367.

Westermann R., Spies K., Stahl G., & Hesse F.W. (1996). Relative effectiveness and validity of mood induction procedures: a meta-analysis. European Journal of Social Psychology, 26, 557-580.