РАЗДЕЛ 5 СТРУКТУРА ОБЩЕСТВА И ЕЕ ЭЛЕМЕНТЫ

РАЗДЕЛ 5

СТРУКТУРА ОБЩЕСТВА И ЕЕ ЭЛЕМЕНТЫ

ГЛАВА 1. СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА

Однако Спенсер всего лишь нашел подходящее слово. Он не был изобретателем уже вполне сложившейся к тому вре­мени парадигмы рассмотрения общества как целого, состоя­щего из взаимосвязанных элементов, каждый из которых приобретает значение и смысл, исходя из целого. Такое пони­мание общества мы находим везде, где идет речь о классах нациях, социальных слоях, институтах и других составных частях общества, связанных между собой стабильными отно­шениями. Действительно, если попытаться дать определение социальной структуры, то оно может быть только таким: со­циальная структура — это принявшее повторяющиеся и устойчивые формы переплетение взаимоотношений и взаи­мосвязей между элементами общества.

Социальная структура придает нашему групповому опы­ту целенаправленность и организованность. Благодаря соци­альной структуре мы связываем в своем сознании определен­ные факты нашего опыта, называя их, например, «семья», «церковь», «квартал» (в смысле района проживания). Почти так же мы воспринимаем как структуры физические аспек­ты нашего опыта — части, сведенные в целое — а не как изолированные элементы. Например, когда мы смотрим на какое-то здание, мы не просто видим кровлю, кирпичи, стек­ло и прочие строительные материалы — мы видим дом; когда мы смотрим на бесхвостое земноводное, мы не просто видим выпученные глаза, гладкую пятнистую кожу и длинные зад­ние лапы, а лягушку. При этом мы соотносим полученный опыт с другим опытом в рамках более обширного контекста.

Социальная структура дает нам ощущение того, что жизнь организованна и стабильна. Рассмотрим, например, соци­альную структуру вашего университета. Каждую осень про­водится набор новых студентов, и каждое лето еще одна группа заканчивает университет. Деканаты определяют стипендии и управляют учебным процессом. Все время новые студенты, преподаватели и деканы проходят через эту систему и в по­ложенное время выходят из нее. И всё же, несмотря на то, что конкретные люди, из которых состоит университет, со временем меняются, университет продолжает существовать. Точно так же семья, рок-группа, армия, коммерческая ком­пания, религиозная община и нация — это социальные струк­туры. Таким образом, социальная структура предполагает наличие постоянных и упорядоченных взаимосвязей между членами группы или общества.

Социологи рассматривают социальную структуру как со­циальный факт из тех, которые описывал Э. Дюркгейм. Мы воспринимаем социальный факт как нечто сущест-




¹ В социологии проводится различие между «социальной» и «социетальной» структурой. Во втором случае речь идет о структуре об­щества в целом, в то время как в первом может иметься в виду либо структура всего общества, либо какая-то из его отдельных структур.

вующее вне нас как независимую реальность, которая является частью нашего окружения. Следовательно, социальные структуры ограничивают наше поведение и направляют наши действия определенное русло. Поступив в университет, вы чувствуе­те себя как-то неловко, потому что еще не вписались в новое окружение. Традиции и обычаи университета — это соци­альная структура, форма которую приняла данная организа­ция за многие годы регулярного взаимодействия между сту­дентами, преподавателями и руководством.

Хотя мы используем статичную структурную терминоло­гию для описания и анализа социальной жизни, эта практи­ка не должна закрывать от нас динамичные и меняющиеся характеристики социальной структуры. Ведь университет — не вечное единообразно и постоянно существующее социаль­ное образование; для того, чтобы он существовал как целое, его внутренние отношения и связи должны непрерывно вос­производиться все новыми и новыми поколениями студентов и преподавателей.

Между социологами нет единства в том, что именно счи­тать «элементами» общества, связи между которыми образу­ют социальную структуру. Некоторые считают, что такими элементами являются просто люди, некоторые — что это не люди, а социальные роли, которые они выполняют, некото­рые — что это социальные институты.

А. Рэдклифф-Браун, английский антрополог и социолог, представитель структурного функционализма, связывает по смыслу понятие социальной структуры с понятием функции. Для него все компоненты социальной структуры выполняют в ней свою необходимую функцию, и непрерывное существо­вание каждого компонента связано функциональной зависи­мостью с существованием других. Он определяет социальную структуру как соответствующие моделям, или «нормальные», социальные отношения, как систему статусных позиций, за­нимая которые, индивид попадает в конкретные отношения с другими людьми. Т. Парсонс впоследствии развил идеи струк­турного функционализма применительно к крупным и слож­ным обществам, показав, что социальная структура по своей природе нормативна, и ее составляют «институализованные модели нормативной культуры». Иными словами, структуру об­разуют именно модели, или образцы, поведения, которые, яв­ляясь относительно постоянными в данном обществе, обеспечи­вают единообразие и стабильность социальной жизни.

Нечто аналогичное предлагает нам и структурализм в лице К. Леви-Стросса и Ф. де Соссюра. Здесь структура — это тоже модель, паттерн или тип, но локализованный в бессознатель­ном. Это неосознаваемые людьми и неявные закономерности, проявляющиеся в языке и поведении и объясняющие многое в социальной жизни. Леви-Стросс считал, что его метод в рав­ной мере применим к анализу мышления, речи и социально­го поведения. Структурализм предлагает объяснять все мно­гообразие социальной действительности бессознательными структурами, или типами, которые обязательно проявляются во всех сферах жизни. Таким образом, здесь структура рас­сматривается в значении, синонимическом значению немец­кого слова «гештальт» или английского — «паттерн».

В другом понимании термин «структура» используется для того, чтобы отличить главное от второстепенного, существен­ное от несущественного, первичное от производного. Так, для К. Мангейма он имплицитно обозначает совокупность элемен­тов социальной системы, которые являются базисными и ока­зывают определяющее влияние на все остальные. У Мангей­ма это материальные элементы общества, исходя из которых должны объясняться его идеальные элементы. Такое деление напоминает нам и схему строения общества, предложенную К. Марксом, в которой фигурируют базис и надстройка. Базис — это экономические (материальные) отношения, а надстройка — идеальные, духовные. Влиянием марксистской традиции объясняется тот факт, что социологи до сих пор пользуются понятием «социальной структуры» как своего рода синонимом термина «социальная стратификация», причем ка­кие-то из элементов стратификации рассматривают как глав­ные и определяющие, а какие-то — как производные.

Еще одно значение термина «структура» мы встречаем у Ж. Гурвича, который различает группы «структурированные» и группы «организованные». Например, социальные классы всегда структурированы, но не всегда организованы. Струк­тура — нечто неизмеримо большее, чем организация, это вся тотальность общества на всех его уровнях.

Отсюда следует, что в любом случае — независимо от тон­костей словоупотребления — понятие «социальная структу­ра» содержит в себе идею о том, что некоторые комплексы социальных отношений являются базисными, необходимыми для существования и функционирования всех форм социаль­ной жизни, пронизывают собой всю реальность общества и выступают для действующих в нем индивидов как неустра­нимая данность их социального бытия, проявляющаяся в них самих, их поведении, мышлении, понимании себя и обще­ства. Эту данность индивиды не могут изменить по собствен­ной воле, или, по крайней мере, изменить ее очень трудно. Социальная структура — это как бы готовая, но постоянно обновляемая канва всей действительности нашей жизни в обществе.

Ведь само понятие социальной структуры относится пре­имущественно к арсеналу функционализма и, следователь­но, хранит некоторый отпечаток социологического детерми­низма: мы понимаем под структурой не зависящий от наших действий и воли социальный факт, обладающий надиндивидуальной устойчивостью и стабильностью. Какова же во всем этом роль индивида?

На этот вопрос существует два традиционных ответа. С точки зрения функционализма, как, впрочем, и историче­ского материализма, социальная структура является факто­ром, определяющим и действия, и даже мысли и настроения людей. Вульгарное понимание этого тезиса знакомо нам по событиям из отечественной и иной истории, когда многие были живо уверены в том, что выходцы из пролетарской сре­ды обладают верным знанием жизни и лучше ориентируют­ся в социальной действительности, чем представители ин­теллигенции и других классов, уже только в силу классового происхождения.

С точки зрения конфликтологии, все в обществе определяют групповые интересы и отношения господства и подчинения. Несмотря на то, что конфликтологический подход гораздо динамичнее, здесь тоже социальные отношения стоят над индивидом.

Теории взаимодействия отвечают на поставленный вопрос иначе. Общество и социальные отношения не содержат в себе ничего стабильного; это динамические процессы, каждую минуту творимые индивидами в их взаимодействии друг с другом. В такой парадигме о наличии в обществе структуры можно говорить только если предварительно воскликнуть: «Остановись, мгновение!».

Попытку найти в этом вопросе «золотую середину» пред­принял современный британский социолог Э. Гидденс, со­единивший оба подхода в единой логической конструкции. Согласно Гидденсу, структуры не может быть вне действия, как и действия — вне структуры. Структуры творятся чело­веческими действиями и воспроизводятся ими в социальной действительности. Таким образом, можно говорить о нали­чии непрерывного процесса становления структур в действии, которому Гидденс дает название «структурации». А сама структура характеризуется двойственностью, будучи одновре­менно и результатом, и определяющим условием индивиду­альных действий. Гидденс пишет: «Структуры следует кон­цептуализировать не просто как налагающие ограничения на человеческую деятельность, но как обеспечивающие ее возможность... В принципе всегда можно изучать структуры на основе их структурации как ряда воспроизводимых прак­тических обычаев. Исследовать структурацию практики — значит объяснять, как структуры формируются благодаря действию и наоборот, как действие оформляется структур­но».¹ По мнению Гидденса, социальная структура не являет­ся чем-то внешним по отношению к индивиду, а существует скорее «внутри» его субъективности — в виде нормативных моделей поведения, традиций, сценариев действия и т. д. То, что структура находится вне субъекта, — это всего лишь иллюзия индивидуального восприятия, возникающая в ре­зультате наложения друг на друга представлений о стабиль­ной окружающей объективной реальности и о социальном мире. В действительности, по Гидденсу, именно адекватные действия людей в процессе структурации обеспечивают воспроизводимость всего социально позитивного.

Аналогичные попытки интегративного подхода к пониманию социальной структуры и действия предпринимались также Дж. Александером в «теории многомерной социологии», К. Хабермасом в «теории коммуникативного действия» и т. д.

Оригинальный подход к проблеме предлагает Дж. Хоманс, считающий, что не существует независимых и автономных социальных структур: «Если вы достаточно долго ищете тай­ну общества, вы найдете ее ... Тайна общества в том, что оно создано людьми, и в нем нет ничего, кроме того, что люди сами в него вложили».² Хоманс утверждает, что его анализ «элементарного социального поведения», непосредственного взаимодействия включает в себя «субинституциональный» уровень, лежащий в основе всех социальных институтов. Сложность организации институционального уровня только отражает более опосредованную природу многих отношений обмена. Например, служащий в системе бизнеса обменивает свое рабочее время на жалованье, которое получает не из рук самого директора или владельца фирмы, а из рук специаль­ного клерка в кассе. Вместо непосредственного обмена про­исходит непрямой, требующий участия одного или более по­средников. Такие формы организации социальной жизни условно называются «социальными структурами», а в дей­ствительности это всего лишь простые цепочки взаимообу­словленных индивидуальных действий. Это «модели» или «паттерны», возникающие в результате таких действий. Со­циальная действительность может казаться нам живущей соб­ственной жизнью только потому, что такие цепочки обычно очень длинны. Кук, О'Брайен и Коллок недавно разработали в рамках сетевой теории концепцию, согласно которой социальные структуры должны интерпретироваться как цепочки взаимо­действий, образующие широкие сети социального обмена.

Наиболее успешные попытки объяснения присутствия от­четливых структурных форм в социальной жизни сводятся к пониманию таких структур, как непланируемые последствия индивидуальных действий. Ведь индивиды могут не вполне сознавать, к каким социальным явлениям приводит их собственная практика. Классическим примером этого могут служить рыночные отношения, когда нужды и потребности населения удовлетворяются стихийно складывающимся рын­ком без всякого централизованного планирования и коорди­нации. Таков непредвиденный и незапланированный резуль­тат сотен отдельных индивидуальных действий.

Тем не менее, такой подход обладает недостатком: он от­казывает социальной структуре в какой бы то ни было авто­номии и способности принуждения. В этом смысле подобные теории сталкиваются с трудностями, аналогичными затруд­нениям всех других теорий, фокусирующихся на действии в ущерб исследованиям социальной структуры.




¹ Цит по: Современный философский словарь. С. 516.

²Нотапs G. Social Behaviour: Its Elementary Forms. London, 1961. Р. 385.