Зигмунд фрейд: человек и основатель психоанализа достижима ли биографическая истина?

1. Достижима ли биографическая истина?

О жизни Фрейда и возникновении психоанализа написано немало. Начиная с Ф. Виттельса и С. Цвейга [1], при жизни Фрейда написавших о нем, и кончая многочисленными авторами, обратившимися к биографическому жанру после его смерти, эта работа продолжается по сей день и, надо полагать, будет осуществляться в дальнейшем, поскольку и сам основатель психоанализа, и его идеи вызывают интерес у многих биографов, историков науки, публицистов, романистов, журналистов.

За рубежом существует такое количество разноязычных публикаций в форме книг, журнальных и газетных статей, посвященных Фрейду, как человеку и основателю психоанализа, что практически невозможно ознакомиться со всеми из них. Однако условно их можно было бы разделить по меньшей мере на две категории. Канонические работы, в которых приводятся воспоминания и факты, дающие представление о Фрейде как гении и великом человеке, наделенном исключительно положительными качествами, свойствами, чертами характера, включая природную одаренность, честность, искренность, сердоболие, терпимое отношение к людям. Альтернативные, в которых содержатся материалы, свидетельствующие о том, что Фрейд не был идеалом, ему были свойственны ревность, честолюбивые помыслы, эгоистические мотивы поведения,авторитаризм.

В канонических работах, главным образом написанных психоаналитиками — приверженцами идей классического психоанализа, перед нами предстает, говоря слова-

34

ми Фрейда, «концепция развития героя», сумевшего благодаря своему интеллекту, независимому мышлению, любви к истине, титаническому труду и бесстрашию, преодолеть стоящие на его пути преграды и стать величайшим умом XX столетия, перевернувшим традиционные представления о человеке и культуре. Авторы этого типа работ характеризуют Фрейда как подлинного революционера в науке, освободителя человечества от различного рода иллюзий, человека, чей пример служения честности, долгу и истине заслуживает всяческого подражания.

Альтернативные работы различаются между собой мировоззренческой позицией их авторов. В одних, написанных реформаторами классического психоанализа, Фрейд предстает в образе догматического ученого и авторитарного аналитика, внесшего вклад в понимание бессознательных влечений человека, но оказавшегося пленником естественнонаучного мышления XIX века. В других, созданных противниками психоанализа, он обвиняется во всех грехах и подчас изображается сексуально озабоченным, страдающим психическими расстройствами человеком, сомнительные идеи которого были выдвинуты под воздействием кокаина и основывались исключительно наличном опыте.

Некоторые зарубежные работы, посвященные жизненному пути Фрейда и становлению психоанализа, переведены и опубликованы в России. К их числу относятся прежде всего труды Р. Дадуна, Э. Джонса, Ж.-П. Сартра, И. Стоуна, Э. Фромма [2]. При желании можно ознакомиться с ними и почерпнуть содержащуюся в них информацию, дающую представление об основателе психоанализа.

В рамках данной работы нет необходимости в подробнейшем жизнеописании Фрейда как человека и основателя психоанализа. Однако для понимания истории становления и развития психоанализа важно рассмотреть некоторые вехи жизненного пути Фрейда, чтобы тем самым одновременно задать ориентиры для освещения его теории и практики.

В связи с этим хочу подчеркнуть, что на фоне неоднозначных, подчас противоречивых суждений о Фрейде, я отнюдь не собираюсь претендовать на истину в последней инстанции.

Не все архивные материалы, касающиеся его идейного наследия и дающие, возможно, основания для пересмотра

35

наших привычных представлений о нем, опубликованы. Не стала пока достоянием широкого круга читателей переписка Фрейда с Франсом Александером, Эрнстом Джонсом, Отто Ранком, Вильгельмом Райхом, Полем Федерном, Шандором Ференци (более 2000 писем), Максом Эйтинго-ном.

Часть эпистолярного наследия Фрейда безвозвратно утрачена, так как, насколько известно, в период с 1885 по 1907 гг. он трижды уничтожал свои дневники, письма, научные записи, рукописи публикаций. При этом он с долей юмора и издевки над будущими биографами сообщал своей невесте о том, что им предстоит нелегкая работа по созданию собственных конструкций о герое, который заранее испытывает удовольствие от их заблуждений по поводу уверенности каждого в своей правоте. В этом отношении весьма показательно письмо Фрейда к невесте от 28 апреля 1885 года, где он писал о том, что осуществил одно решение, о котором будут сожалеть, как о несчастье, его будущие биографы, поскольку он уничтожил все свои дневники за последние 14 лет [3. С. 15].

Кроме того, провозглашаемая исследователем биографическая истина чаще всего оказывается весьма сомнительной, поскольку время, взятые в качестве источника информации воспоминания героя и авторское восприятие исторических событий, завораживающих или отталкивающих идей, — все это накладывает отпечаток на адекватность понимания того, что имело место быть.

Единственное, о чем, пожалуй, может идти речь, так это о таком авторском понимании, при котором Фрейд воспринимается как человек, которому были присущи обычные людские страсти и который, прежде чем стать одним из крупнейших мыслителей XX века, прошел тернистый путь поиска своего места в мире, мучительных сомнений, разочарований, глубоких переживаний, физических страданий и в то же время сохранил необычайную трудоспособность, проявил завидную стойкость духа и выдержал испытание славой. Впрочем, это соответствует тому высказыванию Фрейда, которое он сделал, почти дословно повторив за одним из мыслителей прошлого, в письме к своей невесте от 29 августа 1883 года: «Я — человек, и ничто человеческое мне не чуждо» [4. С. 71].

В соответствии с таким пониманием приходится признать, что основатель психоанализа был сложной, противо-

Фрейд — от природы одаренный острым умом человек, всецело отдававшийся любимой работе, но не умевший сохранять дружбу со своими коллегами и друзьями.

Фрейд — величайший знаток человеческой души, исследовавший тайники индивидуальной психики, но неоднократно ошибавшийся в оценке конкретных людей.

Фрейд — яркая личность, оставившая заметный след в истории, но испытавшая горечь обид от различного рода обвинений в свой адрес.

Фрейд — темпераментный юноша, изводивший ревностью себя и невесту, готовый во имя встречи с любимой прервать свои занятия, но хладнокровный муж, не бравший жену в свои путешествия и отдававший всю свою энергию исследовательской и терапевтической деятельности.

Фрейд — наделавший много шума в светском мире «пансексуалист», вскрывший пагубность моральных издержек психосексуального развития человека, особенно ребенка, и сексуальную этиологию неврозов, но пуританин, не пользовавшийся сексуальной свободой в собственной жизни и придерживавшийся традиционных методов воспитания своих детей.

Фрейд — мнительный человек, предсказывавший свою смерть в различные периоды своей жизни, но отважно перенесший более тридцати операций в связи с обнаруженным у него в 1923 году раком челюсти (правой стороны неба) и на протяжении последующих 16 лет, вплоть до своей смерти в 1939 г., осуществлявший активную деятельность и завершавший свои научные труды, несмотря на все тяготы и страдания, которые выпали на его долю.

Фрейд — парадоксальный мыслитель, с трудом воспринимавший чужое мнение, но способный со временем включить его в остов дальнейших психоаналитических разработок.

Фрейд — неутомимый исследователь, вносивший изменения в ранее выдвинутые психоаналитические концепции, но неизменно сохранявший основные принципы психоанализа.

Фрейд — бунтарь, решительно выступавший против распространенных иллюзий и совершивший революционный переворот в понимании человека, но консерватор,

настаивающий на соблюдении установленных им правил и норм в психоаналитической практике.

Фрейд — неустанный поборник выявления истины при теоретическом осмыслении жизненных проблем и практическом излечении нервнобольных, но скептик в отношении возможностей достижения биографической истины, касающейся его самого.

Таким образом, понимание Фрейда как человека и основателя психоанализа не является однозначным. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в многочисленных работах о Фрейде он сам и становление классического психоанализа воспринимаются по-разному.

Предлагаемое в данной книге еще одно понимание Фрейда и истории возникновения психоанализа — не более чем попытка автора изложить свое видение того и другого без какой-либо претензии на биографическую истину и тем более навязывания своего мнения читателю.

2. Биографические вехи жизненного пути Фрейда

Итак, каково мое видение Фрейда как человека и основателя психоанализа?

Должен сказать, что это видение основывается не только на ознакомлении с биографическими работами, посвященными основателю психоанализа, и публикациями, содержащими воспоминания о нем со стороны тех, кто с ним жил, работал, общался. Оно опирается прежде всего на изучение работ самого Фрейда, многие из которых, включая «Толкование сновидений», «Психопатология обыденной жизни», «Из истории психоаналитического движения», «Автобиография», являются важным источником биографического характера, так как в них содержатся его детские воспоминания, сновидения и соответствующие размышления над ними, вехи становления и развития психоанализа. Часть информации почерпнута из опубликованной переписки Фрейда с невестой, коллегами, друзьями. И, наконец, мое видение Фрейда и истории возникновения психоанализа сопряжено с представившейся возможностью погружения в дух и атмосферу венского дома на Берггассе, 19, где он прожил без малого 48 лет (с сентября 1891 по июнь 1938 гг.) и где с 1971 г. находится музей

Фрейда, в котором я давно мечтал побывать, но смог осуществить свою мечту лишь в 1998 г.

Для начала — несколько кратких сведений биографического характера.

Зигмунд (Сигизмунд Шломо) Фрейд родился 6 мая 1856 г. в небогатой еврейской семье, проживавшей в то время в небольшом городе чешской Богемии Фрайберге (ныне Пршибор), расположенном примерно в двухстах сорока километрах к северо-востоку от Вены. Еврейское имя Шломо он унаследовал от своего деда, умершего за два с половиной месяца до рождения своего внука, которого нарекли этим именем в честь деда. Фрейд был первенцем, за которым в течение десяти лет последовало рождение других детей — пяти дочерей и двух сыновей.

В силу ряда обстоятельств, связанных с экономическим упадком, ростом национализма и бесперспективностью дальнейшей жизни в маленьком городе, семья Фрейда переехала в 1859 г. в Лейпциг, а затем через год в Вену. В столице австрийской империи Фрейд прожил почти 80 лет.

За это время он блестяще окончил гимназию, в 1873 г. в возрасте 17 лет поступил на медицинский факультет Венского университета, который закончил в 1881 г., получив диплом врача. На протяжении нескольких лет Фрейд работал в физиологическом институте Э. Брюкке и Венской городской больнице. В 1885/86 гг. он прошел шестимесячную стажировку в Париже у знаменитого французского врача Ж. Шарко в Сальпетриере. По возвращении со стажировки он женился на Марте Бернайс, став со временем отцом шестерых детей — трех дочерей и трех сыновей.

Открыв частную практику в 1886 г., Фрейд использовал различные способы лечения нервнобольных и выдвинул свое понимание происхождения неврозов. В 90-е годы

XIX века он заложил основы нового метода исследования и лечения, получившего название психоанализ. В начале

XX столетия он развил выдвинутые им психоаналитические идеи. На протяжении последующих двух десятилетий Фрейд внес дальнейший вклад в теорию и технику классического психоанализа, использовал свои идеи и методы лечения в частной практике, написал и опубликовал многочисленные работы, посвященные уточнению его первоначальных представлений о бессознательных влечениях

39

человека и использовании психоаналитических идей в различных отраслях знания.

Из-под его пера вышли не только разнообразные работы, посвященные технике медицинского использования психоанализа, но и такие книги, как «Толкование сновидений» (1900), «Психопатология обыденной жизни» (1901), «Остроумие и его отношение к бессознательному» (1905), «Три очерка по теории сексуальности» (1905), «Бреди сны в «Градиве» В. Иенсена» (1907), «Воспоминание о Леонардо да Винчи» (1910), «Тотем и табу» (1913), «Лекции по введению в психоанализ» (1916/17), «По ту сторону принципа удовольствия» (1920), «Психология масс и анализ человеческого Я» (1921), «Я и Оно» (1923), «Торможение, симптом и страх» (1926), «Будущее одной иллюзии» (1927), «Достоевский и отцеубийство» (1928), «Недовольство культурой» (1930), «Человек Моисей и монотеистическая религия» (1938) и др.

Фрейд получил международное признание, дружил и переписывался с такими выдающимися деятелями науки и культуры, как Альберт Эйнштейн, Томас Манн, Ромен Ролан, Арнольд Цвейг, Стефан Цвейг, и многими другими. В 1922 г. Лондонский университет и Еврейское историческое общество организовали чтение цикла лекций о пяти знаменитых еврейских философах, в числе которых, наряду с Филоном, Маймонидом, Спинозой и Эйнштейном, оказался и Фрейд. В день своего 70-летия он получил поздравительные телеграммы и письма со всех концов мира. В 1930 г. ему присудили премию имени Гете. В честь его 75-летия во Фрайберге была установлена памятная доска на доме, в котором он родился.

К 85-летию Фрейда Томас Манн зачитал написанное им обращение перед Академическим обществом медицинской психологии. Под обращением стояло около 200 подписей известных писателей и деятелей искусства, включая Вирджинию Вульф, Германа Гесса, Сальвадора Дали, Джеймса Джойса, Пабло Пикассо, Ромена Ролана, Стефана Цвейга, Олдоса Хаксли, Герберта Уэлса и др. Фрейд был избран почетным членом Американской психоаналитической ассоциации, Французского психоаналитического общества, Британской Королевской медико-психологической ассоциации.

После вторжения нацистов в Австрию в марте 1938 г. жизнь Фрейда и его семьи оказалась под угрозой. Нацисты

захватили библиотеку венского психоаналитического общества, побывали в доме Фрейда, проведя там тщательный обыск, конфисковали его банковский счет, вызывали в гестапо его детей — Мартина и Анну Фрейд. Благодаря помощи и поддержке со стороны американского посла во Франции У. С. Буллита, принцессы Мари Бонапарт и других влиятельных лиц Фрейд получил разрешение на выезд и в начале июня 1938 г. с женой и дочерью покинул Вену, чтобы через Париж перебраться в Лондон.

Последние полтора года жизни Фрейд провел в Англии. В первые же дни пребывания в Лондоне его посетили Герберт Уэллс, Бронислав Малиновский, Стефан Цвейг, приведший с собой Сальвадора Дали, секретари Королевского общества, знакомые, друзья. Несмотря на преклонный возраст, развитие болезни, связанной с повторением злокачественной опухоли, Фрейд осуществлял почти ежедневные анализы больных и продолжал работать над своими рукописными материалами.

21 сентября 1938 г. Фрейд попросил своего лечащего врача Макса Шура выполнить обещание, которое тот дал ему десять лет тому назад при их первой встрече. Во избежание напрасных страданий Шур дважды ввел своему знаменитому пациенту незначительную дозу морфия, оказавшуюся достаточной для достойной кончины основателя психоанализа. 23 сентября 1938 года Фрейд умер, не узнав о том, что несколько лет спустя оставшиеся в Вене его четыре сестры будут сожжены в крематории.

Таковы краткие биографические вехи жизненного пути Фрейда, за которыми стоят детские переживания и юношеские увлечения, психоаналитические открытия и интеллектуальные сомнения, удары судьбы и всемирная слава. Более подробное и обстоятельное их рассмотрение выходит за рамки данной книги [5]. Однако для лучшего понимания истории возникновения психоанализа все же необходимо остановиться на некоторых обстоятельствах жизни и деятельности Фрейда.

Речь идет прежде всего о тех «отправных точках роста», которые, как мне представляется, могли оказаться решающими для последующего формирования психоаналитических взглядов Фрейда на бессознательную деятельность человека. Выявление же этих «отправных точек роста» предполагает осуществление того, что можно было бы назвать психоанализом психоанализа.

Если Фрейд считал, что понимание взрослого человека предполагает раскрытие особенностей его детства, то тот же самый подход может быть осуществлен и по отношению к нему. Если он полагал, что любые мелочи жизни позволяют лучше раскрыть суть характера человека и его взаимоотношений с другими людьми, то такое же видение допустимо и по отношению к Фрейду. Это означает, что при рассмотрении Фрейда как человека и основателя психоанализа мы вправе пользоваться аналогичной методикой, которая была разработана и применена им самим при изучении Леонардо да Винчи и Достоевского.

С психоаналитической точки зрения, самые первые годы жизни ребенка оказывают важное, часто предопределяющее воздействие на психосексуальное развитие человека, его мировосприятие и жизнедеятельность. Отношения в семье и их восприятие ребенком становятся своего рода моделью, которая может сохраняться, воспроизводиться и поддерживаться на протяжении дальнейшей жизни человека. Поэтому применительно к Фрейду важно иметь в виду те обстоятельства его ранних лет жизни, которые непосредственно связаны с его семьей и которые могли оказать определенное воздействие как на формирование его характера, так и на выдвижение психоаналитических идей, концепций, теорий.

3. Тайна семьи

Надо сказать, что с момента своего рождения Фрейд оказался в необычной семейной среде. Маленький мальчик столкнулся с такими тайнами и загадками, открытие и разгадка которых была не под силу детскому пытливому и любознательному уму. Не исключено, что именно первоначальные попытки разобраться в сложном переплетении семейных отношений предопределили последующее стремление Фрейда к поиску истины, сохранившееся у него на всю жизнь.

Действительно, будучи ребенком, Фрейд испытал на себе те противоречивые чувства, рассмотрение которых несколько десятилетий спустя стало одной из отправных точек психоаналитического понимания возникновения неврозов и психосексуального развития человека вообще. Это касалось прежде всего и главным образом отношений,

имевших место между маленьким Фрейдом и его родителями, а также сверстниками и взрослыми, с которыми ему приходилось общаться в детстве. Точнее, речь идет о детских переживаниях Фрейда, непосредственно связанных с его семейным окружением.

ЕгоотеЦуЯкоб Фрейд (1815—1896), женился на Амалии Натансон (1835—1930), матери Фрейда, будучи намного старше ее. К моменту рождения их первенца отцу Фрейда шел 41 -й год, в то время как его матери оставалось три месяца до исполнения 21 года. Разумеется, разница в возрасте 20 лет может наложить определенный отпечаток на воспитание ребенка со стороны матери и отца. Но сама по себе она не является определяющим фактором, на основе которого следует делать далеко идущие выводы, связанные с формированием психики будущего основателя психоанализа. Другое дело, что двадцатилетняя разница в возрасте между отцом и матерью Фрейда оказалась вплетенной в особый семейный контекст, вызвавший у него глубокие переживания.

Дело в том, что женитьба Якоба Фрейда на Амалии Натансон не была для него первым браком. Он имел уже двух сыновей, родившихся от первого брака с Салли Каннер, на которой женился в юном возрасте, когда ему было всего 17 лет. К тому времени, когда родился маленький Фрейд, его сводному старшему брату Эммануэлю было не менее 22 лет. (Неточность в определении возраста объясняется тем, что в различных источниках встречаются разночтения относительно даты рождения Эммануэля — 1832, 1833, 1834 гг.). Сводный младший брат Фрейда Филлип, родившийся в 1836 г., был примерно одного возраста с его матерью. В момент рождения маленького Фрейда оба его сводных брата находились во Фрайберге, жили по соседству, часто общались с отцом и его молодой женой.

В доме Зажиков, где семья Фрейда занимала одну комнату, жила немолодая женщина. До двухлетнего возраста она ухаживала за будущим основателем психоанализа. Позднее в своих воспоминаниях он назовет ее «доисторической нянькой», «праматерью». Анализ собственных сновидений покажет, что эта няня отличалась строгостью, не всегда была нежной и ласковой по отношению к маленькому Фрейду. Тем не менее тот же анализ выявил, что, несмотря на строгость, мальчик любил свою няню.

43

Судя по воспоминаниям матери Фрейда, к которой он обратился за информацией в зрелые годы, няня была некрасивой, но умной и добросовестной. Она общалась с ним на родном ей чешском языке и, будучи католичкой, часто ходила с маленьким мальчиком в церковь, рассказывала ему религиозные истории, которые он с восторгом пересказывал дома.

В работах Фрейда содержится немного воспоминаний о няне и сводных братьях. Главным образом они связаны с толкованием собственных сновидений и восстановлением в памяти того материала, который долгое время был вытеснен из сознания Фрейда и попал в поле его зрения только в результате самоанализа. И тем не менее его незначительные воспоминания о первых трех годах жизни во Фрайберге позволяют хотя бы частично воссоздать ту семейную обстановку, которая не могла не вызвать у маленького мальчика любопытство, переживания, потребность в понимании того, чему он не мог найти объяснение.

Отец, уезжающий из дома по своим делам, связанным с продажей шерсти, и няня, по возрасту подходящая ближе к отцу, чем к матери Фрейда. Сводный брат Филипп, появляющийся в доме как в присутствии, так и в отсутствие отца и являющийся ровесником матери. Две пары близких маленькому ребенку людей, чьи отношения между собой являлись для него загадочными.

Якоб Фрейд — старый отец или молодой дед? К тому времени, когда родился первенец от брака с Амалией Натансон, Якоб Фрейд был уже дедом, так как его старший сын Эммануэль сам являлся отцом, имея годовалого мальчика Иона. Волею судьбы в момент своего рождения Си-гизмунд оказался дядей_ъ имеющим племянника всего лишь на год старше его. Ион называет Якоба Фрейда дедом, Сигизмунд — отцом. Объясняли ли родители того и другого мальчика, в чем состоит различие между отцом и дедом? Какие мысли по этому поводу возникали в голове маленького Сигизмунда, по возрасту и строгости воспитания соотносящего Якоба Фрейда со своей няней?

Няня — строгая пожилая женщина или любящая «вторая мама»? Кем она приходится отцу и почему не остается на ночь в их комнате, как «первая мама»? Да и кто из них является «первой мамой» для маленького мальчика, если в зрелом возрасте, в период своего самоанализа Фрейд на-

звал няню «праматерью», что имело место в его письме Флиссу от 3 октября 1897 года?

Мама, ласковая и любящая, неизменно называвшая своего первенца «мой золотой Сиги». Кем она является для отца и сводного брата Филиппа? Кто «виновник» того, что красивая, стройная мама неожиданно превращается в полную женщину, дающую жизнь другим детям — сперва брату Юлиусу, а затем сестре Анне?

Сводный брат Филипп, играющий с маленьким Сигиз-мундом и находящийся рядом с матерью. Какое отношение он имеет к изменению фигуры матери и к исчезновению из их дома няни? Как первое, так и последнее обстоятельство не прошло мимо внимания Фрейда. Только впоследствии он узнал, что няня была обвинена в воровстве и по настоянию Филиппа арестована за свое деяние.

Кто знает, какие детские «объяснительные конструкции» возникали у будущего основателя психоанализа в возрасте до трех лет? Кто может поведать о его переживаниях, связанных с попытками мальчика прояснить для себя место, роль и значение фигур отца, матери, няни, сводного брата в его собственной жизни и подоплеку тех изменений, которые происходили в семье?

Можно выдвигать различные предположения об истинных отношениях между всеми этими фигурами в семье Фрейда. Можно, например, предположить, что между матерью Фрейда и Филиппом сложились такие отношения, которые вызывали ревность у Якоба Фрейда и это явилось одной из причин (наряду с другими) их разъезда, когда семья Фрейда переехала сначала в Лейпциг, потом в Вену, а старшие дети Якоба отправились в Англию. Возможно, что и настояние Филиппа на аресте няни было связано с тем, что она вызывала у него негативную реакцию в связи с непростыми отношениями с отцом и его молодой женой. Но все это из области домыслов, догадок, предположений, не имеющих принципиального значения для понимания Фрейда как человека и основателя психоанализа.

Более важно и существенно другое. А именно то, что, как показывает осуществленный взрослым Фрейдом анализ сновидений, в которых присутствуют образы няни, отца, матери и Филиппа, детские вопрошания и переживания по поводу столь сложных для понимания ребенка семейных отношений оставили свой след в его душе. Материал, содержащийся в написанной и опубликованной